Всё-таки Роя, при том что он был наименьшей её проблемой теперь. Ей было уже давно на него плевать.
- Ты не можешь замышлять убийство в зале суда, Кисс, - напомнила Мариса и, когда он решил закурить со скуки, добавила: - Этого здесь нельзя делать тоже. – Она забрала у него портсигар. – Хочешь, чтобы нас оштрафовали? Мы и так тут всем действуем на нервы. Прошу, веди себя прилично.
- «Прилично»? - повторил он, закинув руки на спинку деревянной скамьи. – Мы в суде, а не в церкви.
- Можно подумать, ты когда-нибудь был в церкви.
- Да. Вчера, - ответил Нейтан, немало удивляя.
- Что...Что ты там делал?
Он не хотел признаваться:
- Организовывал похороны друзей Роя, из-за которых теперь у нас столько возни. Они всё-таки были моими людьми. Это моя обязанность.
О… он участвовал в похоронах тех, кого сам же убил? Ладно. Доводить дело до конца - это очень в его духе.
Мариса промолчала, глядя на Викторию, которая сидела к ней спиной. Она что-то обсуждала с Сандрой – своим адвокатом.
- Боишься за свою мамочку? – догадался Нейтан. - Ничего ей не грозит. Назначенный ей судья – женщина, к тому же сама мать, у которой трое детей.
- Здорово, - отозвалась Мариса. – Главное, чтобы эти дети были не от прокурора Харта, а то, знаешь…
Нейтан усмехнулся, глядя на седого мужчину в деловом костюме.
- Тебя определённо беспокоят его дети.
- Я это к тому, что у него есть личный интерес в этом деле. Он же ненавидит всех нас, - тихо негодовала Мариса. – Это разве законно? Он будет предвзятым, захочет отомстить…
- Да уж, не надо было тебе крутить шашни с его сыном.
- А тебе не надо было его сына избивать!
Нейтану не понравился её ответ.
- Эй. Ты должна была сказать, что никогда не крутила с ним шашни, - проворчал он, требуя исправиться.
Но тут раздался голос секретаря, призывающий всех к тишине и порядку.
Судья вошла в зал, и начался процесс.
Виктория в оранжевой робе сидела молча, пока её адвокат и прокурор оспаривали доводы друг друга. Они начали степенно и терпеливо, но под конец так разошлись, будто это было не предварительное слушание, а самое настоящее.
- Подсудимая уже привлекалась за клевету и использовала беременность в свою пользу, ваша честь, - гнул свою линию господин Харт. – Она не только убийца, но и мошенница. Штат требует заключить её под стражу и лишить её родительских прав заведомо, до рождения ребёнка.
Услышав это, Мариса вздрогнула.
- Протестую, – возразила адвокат, и судья согласилась с ней, напоминая:
- Это слушанье по залогу, господин прокурор. Лишать родительских прав или нет, будут решать органы опеки.
- Ваша честь, моей подзащитной требуется немедленное медицинское обследование. Из-за ранней беременности и родовой травмы, которую мисс Мелони получила в пятнадцать лет, её вторая беременность может закончиться летально для неё и ребёнка. Условия содержания в камере не подходят для женщины в её положении, - продолжила адвокат. – Прошу принять во внимание, что моя подзащитная подписала чистосердечное признание и сотрудничала со следствием, рассчитывая на благосклонность суда.
- Убийство трёх человек – статья, при которой закон не предусматривает залог, – спорил с ней обвинитель. – Таким, как она, обычно дают пожизненное, а не под залог выпускают.
- Это была самооборона, госпожа судья. Никакой выгоды из убийства мисс Мелони не извлекла. Моя подзащитная была в опасности, она чудом выжила. У нападавших было при себе оружие, они были пьяны и угрожали ей – есть свидетели и доказательства.
- Эти свидетели подкуплены, а доказательства сфабрикованы! - повысил голос прокурор. - У подсудимой есть покровители, которые находятся сейчас в зале. Посмотрите на них, вы их отлично знаете, ваша честь. Это их вы сейчас судите, а не беременную мать-одиночку. Эти люди - убийцы, насильники и взяточники, которые водят следствие и вас лично за нос. Им ничего не стоит заплатить. Они только и ждут, когда вы назначите себе цену.
Ого. Он судью сейчас что, шлюхой назвал?
Похоже, нервы у отца Ричарда окончательно сдали. Это было явно не в его духе, потому что даже его помощник-юрист вытаращился на него, находясь в шоке.
- Тишина! – Судья возмущённо стукнула молотком по столу. – Мистер Харт, вы сейчас договоритесь до штрафа за неуважение к суду.
- Прошу прощения, ваша честь, - ответил тот, совсем не раскаиваясь.
- Адвокат и прокурор, подойдите.
Мариса пристыжённо смотрела на господина Харта, пока он шёл к судейскому столу. Она отлично понимала его злость. Его ненависть была оправданной. Он – хороший человек, и его сын - тоже. Они боролись со злом, потому что это - их работа, но они проиграли. Мариса бы предпочла быть на их стороне сейчас, но нет, она заодно с убийцами, насильниками и взяточниками.
Ей не хотелось думать об этом, но здесь от этих мыслей было некуда деться.
- Что с тобой? – спросил Нейтан, заметив, как она уставилась в одну точку, сжав руки в кулаки.
- Нет, ничего… - Мариса опустила голову.
- Да не бойся ты его так. Старик просто шумит. Ни на что больше он не решится, потому что понимает: его сын в больнице, но в любой момент может оказаться в гробу.
- Прекрати, – отрезала Мариса, кинув на него сердитый взгляд.
Нейтан недовольно прищурился, глядя на неё свысока. Но потом просто отвернулся, будто что-то уяснил для себя. В наступившем молчании создалось впечатление, что они снова поссорились.
- Принимая во внимание замечания со стороны обвинения, суд постановляет Виктории Мелони в залоге отказать, - объявила судья через пять минут обсуждения. – Но, учитывая беременность подсудимой, постановляю удовлетворить ходатайство защиты частично и отпустить подсудимую под домашний арест на время следствия.
Выслушав приговор, Мариса облегчённо вздохнула и улыбнулась… но улыбка быстро сползла с её лица.
Домашний арест ведь предполагает, что у арестованного есть дом, да? А у Виктории его нет. В квартиру Роя она не вернётся, потому что она не может жить со свидетелем по делу… которому к тому же наставила рога. Покупать ей новый? У Марисы, конечно, были деньги – больше, чем когда-либо, но на новое жильё их всё равно не хватит.
- Защита, в ваших интересах подготовить документы как можно скорее. До тех пор подсудимая будет содержаться в изоляторе, - распорядилась судья, после чего объявила заседание закрытым.
Мариса проводила взглядом Викторию, которую вывела из зала охрана. Лео давал Сандре какие-то указания, пока та собирала бумаги обратно в папки. Прокурор Харт же со своим помощником пошёл на выход. Когда он посмотрел в её сторону, Мариса не отвернулась. Она уважала его и то, чем он занимался, но прокурор был врагом её матери, её жениха и её собственным, поэтому пасовать перед ним она не собиралась.
Хотя на самом деле мистер Харт смотрел не на неё даже, а на Нейтана, который его в свою очередь полностью игнорировал.
- Сигареты верни, - потребовал Кисс обратно своё.
Мариса посмотрела на портсигар в своих руках, после чего отрыла его и достала одну.
- Держи, – предложила она, поднося сигарету к его губам. Она хотела ему услужить, потому что чувствовала себя виноватой…
Когда же Нейтан наклонился за куревом, она отстранила руку, а сама подалась навстречу и поцеловала его, предлагая вместо никотина немного себя.
Ха-ха. Шутка.
- Эй. Мы всё ещё в зале суда, разве нет? – напомнил ей о приличиях Нейтан, глядя на её губы потемневшим взглядом.
- Ты можешь продать мне дом в гетто? – попросила Мариса шёпотом, сбивая его с эротической волны.
- Чё? – не понял Нейт.
- Виктории назначили домашний арест, значит, ей нужно найти дом. Я хочу купить у тебя тот, что в гетто. Пожалуйста, продай его мне.
Забрав у неё сигарету, Нейтан отклонился.
- Ты такая неприхотливая, просто охренеть можно, - вздохнул он. – Ты так долго набираешься смелости, чтобы что-то попросить, а просишь в итоге какую-то ерунду.