Читать интересную книгу …Вот, скажем (Сборник) - Линор Горалик

…Вот, скажем, человек-бутерброд с рекламой компании по продаже недвижимости повторяет каждые несколько секунд одну и ту же фразу, сначала тихо, себе под нос: «Кто не боится конца света…» – затем громко и зазывно: «Обращайтесь в лучшее московское агентство недвижимости!» Опять тихо, себе под нос: «Кто не боится конца света…» – затем громко и зазывно: «Обращайтесь в лучшее московское агентство недвижимости!»

* * *

…Вот, скажем, в Монетчиковских переулках стоит кривой снеговик: вместо глаз – камушки, вместо носа – ямка, у подножия – картонная коробка с написанной фломастером табличкой: «Подайте сифилитику на приличную мину!» и дюжиной разновеликих морковок.

* * *

…Вот, скажем, несколько холеных дам с коктейлями в руках обсуждают за столиком пафосного кафе тот приятный факт, что месячные непременно приходятся либо на 23 февраля, либо на 8 марта, но уж никак не на оба праздника.

* * *

…Вот, скажем, втоптанные в снег флаеры магазина медтехники с надписью: «Только к Международному женскому дню! Двадцать процентов скидки на все оборудование по уходу за больными!»

* * *

…Вот, скажем, две немолодые дамы в строгих костюмах, загибая пальцы, постоянно сбиваясь и начиная заново, производят под тяжелым взглядом очень утомленной продавщицы цветочного ларька сложные подсчеты: «Шушере по тюльпанчику, это просто три букета возьмем, лишнее выкинем, старшему эшелону – розы белые, по три штуки, это всего девять штук… Или мы себя тоже туда считаем? Или мы себя в тюльпаны считаем?»

* * *

…Вот, скажем, схема для вышивания крестиком, выставленная в витрине швейного магазина под табличкой «Подарки вашим близким к 8 Марта»: немолодая чернявая женщина в красном корсете и черных чулках танцует разнузданный фокстрот со вставшим на задние лапы спаниелем.

* * *

…Вот, скажем, плакатик в руках сумасшедшей старушки у метро «Маяковская»: «Отдала России 73 года и 8 месяцев своей жизни! Из них последние 62 года и 6 месяцев ПРОКЛИНАЮ!!!»

* * *

…Вот, скажем, коллеги из некоего маленького грузинского издания рассказывают, что постамент известного памятника тамошней культуры кто-то изрисовал масляной краской: «Это, – говорят, – все хипстеры хулиганят». Представители российской стороны изумляются и отвечают в том смысле, что надо хипстеров щелкнуть в лоб пальцами – они заплачут и убегут. Грузинские коллеги смотрят с недоумением и говорят, что хипстеры могут дать сдачи. Российские коллеги смотрят с недоумением и говорят, что хипстеры могут дать сдачи только с рубля, они же нежные и духовные! Грузинские коллеги изумляются и говорят, что хипстеры – наглые, самоуверенные и однажды кинули бомбу с краской в окно художественной галереи, не устроившей их своими эстетическими ценностями. Российские коллеги поражаются и говорят, что хипстер ничего не может никуда кинуть, потому что не может ничего поднять. Грузинские коллеги не понимают. Российские коллеги тоже не понимают. Наконец один из представителей грузинской стороны примирительно говорит: «Ребята, ну вы не расстраивайтесь. Поменяется у вас власть – все опять пойдет в гору, к людям силы вернутся, задор вернется…»

* * *

…Вот, скажем, учитель одной из московских школ рассказывает, что в выпускном сочинении главная отличница класса сообщила: «Планирую приносить пользу своей Родине в качестве иностранного специалиста».

* * *

…Вот, скажем, в небольшой комнате отдыха при торговом центре златовласый херувим лет шести с наслаждением носится туда-сюда и при этом истошно вопит во всю глотку. Его красивая строгая мать на миг отрывается от книги и говорит со сдержанным упреком: «Анатолий! Я же не сказала тебе истошно вопить во всю глотку! Я сказала тебе просто носиться туда-сюда!»

* * *

…Вот, скажем, в небольшую, но очень элитную клинику обращается оперная прима средних лет с признаками достойного старения на лице. Прима долго и довольно неопределенно рассказывает пластическому хирургу о том, чего бы ей хотелось от этой клиники. В общих чертах картина складывается понятная: приме хотелось бы, чтобы молодость, ясное дело, знала, а старость, соответственно, могла. Хирург скупо улыбается. Прима задает вопросы. Она читала много женских журналов, и вопросов у нее тоже много. Хирург излагает стандартные подробности таким тоном, словно предлагает пациентке крайне интимное откровение. «Но ведь при лазерной шлифовке…» – начинает прима, но хирург знает вопрос заранее и перебивает ее подробным ответом. «Но ведь после блефаропластики…» – хряп! – подробным ответом. «Но ведь вместо криолифтинга…» – хряп! – подробным ответом. Наконец прима немножко выдыхается, но видно, что ее еще мучает какой-то один, самый распоследний, но уж такой важный, уж такой выношенный вопрос… Хирург скупо сияет и терпеливо ждет. Наконец прима наклоняется к нему через стол и тихо, смущенно спрашивает: «А с точки зрения церкви оно как?..»

* * *

…Вот, скажем, молодая бизнес-леди рассказывает подруге, что вчера, когда этот негодяй… И прямо в офисе… А она рыдала… А Митрохина ее увела в туалет… А она так плакала, так плакала… А Митрохина ей платочек… А ее аж колотит… А Митрохина ей таблеточку… В общем, сегодня она с утра сказала Митрохиной: «Настя! Дарю тебе бизнес-идею, чтобы ты могла заработать денег и спокойно отдать мне долг. И со счетчика тебя снимаю!» И подарила Митрохиной бизнес-идею. Потому что Митрохина – ангел.

* * *

…Вот, скажем, гаишник останавливает водителя, повернувшего на Петровке налево, и убедительно сообщает, что налево здесь нет и отродясь не было. Водитель в ответ убедительно сообщает, что навигатор показывает ему налево, вот он и едет налево. Милиционер требует предъявить навигатор. Водитель предъявляет. Навигатор убедительно сообщает томным женским голосом, что здесь еще как есть поворот налево. Водитель довольно упирает руки в бока. «Ну что вы упираете мне руки? – расстроенно говорит милиционер. – Вам легко упирать руки, а я, выходит, одинокий боец с коварным вторжением высшего разума».

* * *

…Вот, скажем, невеста, обливающаяся потом в платье-тортике посреди раскаленной Красной площади, терпеливо говорит своему обливающемуся потом жениху в черном костюме-тройке: «Ничего, Кирюшенька… Если мы с тобой это выдержим, мы с тобой все выдержим».

* * *

…Вот, скажем, прелестная арфистка в вечернем платье с девяти утра и до шести вечера исполняет на своем инструменте умиротворяющие классические мелодии посреди холла одной из пафосных московских клиник. На арфистку сочувственно смотрит холеный, дорого одетый пациент старшего возраста, явно очарованный ее смирением и красотой. Решившись, он подходит к девушке и что-то тихо шепчет ей на ухо. Прелестная арфистка явно шокирована. Пациент делает успокаивающий жест и опять шепчет что-то ей на ухо. Прелестная арфистка как будто бы возмущена, но все-таки явно не может скрыть некоторый интерес к его загадочному предложению. Пациент, ласково касаясь девушкиного плеча, продолжает нашептывать ей на ушко. Прелестная арфистка глубоко вздыхает, прикрывает глаза и адресует пациенту поспешный жест рукой, мол, подите прочь. Пациент отходит и садится обратно на свое место. Прелестная арфистка резко ударяет по струнам – и журчащий фонтанчиками холл пафосной московской клиники оглашается разухабистой «Муркой» (для арфы, solo). Администратор клиники белеет лицом и начинает медленно подниматься из-за своего стола. «Это по моей просьбе! – быстро говорит холеный пациент старшего возраста. – Это по моей просьбе!..» – и хихикает.

* * *

…Вот, скажем, яркая, моложавая дама в цветочной шляпке и длинном узорчатом платье курит с подругой на заднем дворе крупного московского офиса и зычно жалуется, время от времени сплевывая тополиный пух: «…Это мои супружеские обязанности? Хорошо, я буду исполнять свои супружеские обязанности: трахай, Сережа!.. Трахай мне мозг – пожалуйста, имеешь право!.. Но не по две же фрикции в час!»

* * *

…Вот, скажем, компания взрослых, в которой присутствует чья-то шестилетняя дочка, говорит о своих делах. Девочка, до этого занятая рисованием, внезапно начинает громко повторять: «Мама! Я хочу быть принцессой! Мама!! Я хочу быть принцессой!! Мама!!! Я ХОЧУ БЫТЬ ПРИНЦЕССОЙ!!!» Взрослые прерывают беседу и с интересом смотрят на ребенка.

– Зачем тебе это, Машенька? – ласково спрашивает один из взрослых.

Машенька недоуменно смотрит на этого идиота.

– У них платья красивые! – терпеливо отвечает она.

– Не надо тебе этого, Машенька, – ласково говорит один из взрослых.

– Хлопотно это, – добавляет другой.

– Неприятно, – добавляет третий.

– Например, замуж придется выйти, за кого велят, причем навсегда, – ласково говорит один из взрослых.