довольно высокого ранга. Настолько высокого, что можете вести переговоры о закупке вооружений.
Тхрандирин ничего не ответил.
— Мне очень трудно поверить, чтобы вы не знали, откуда доставлены эти предметы, — мягко сказал Дайльюлло.
— Не понимаю, почему вы находите это трудным, — пожал плечами Тхрандирин. — Вы же допрашивали нас на вашем новейшем детекторе лжи, а он-то должен был подтвердить нашу неосведомленность.
В разговор вмешался Татичин и раздраженно, как о надоевшей теме, сказал:
— Об этом деле знают только шесть человек: наш правитель, его главный министр, глава военного ведомства и навигаторы, непосредственно ведущие корабли в туманность. О курсе кораблей ничего не знают даже капитаны, а навигаторы находятся постоянно под охраной как в космосе, так и на Входе, став фактически пленниками.
— Стало быть это должно быть чем-то чрезвычайно важным, — заметил Дайльюлло. Три мраморные статуи уставились на него жесткими голубыми глазами и ничего не сказали.
— Хараловцы, — продолжил Дайльюлло, — допрашивали Еролина с применением безотказного препарата. Он сообщил им, что Вход держит в туманности мощное оружие, которое способно стереть хараловцев с лица планеты.
Жесткие голубые глаза засверкали ярче при этих словах, но вхоланы, казалось, не очень удивились.
— Мы предполагали, что хараловцы допрашивали Еролина, — сказал Тхрандирин, — хотя он сам не помнит ничего кроме того, что ему вводили препарат. После этого препарата человек действительно не может лгать. Но он может сказать только то, что есть у него в голове. Ни больше, ни меньше. Еролин верил тому, что говорил. Но ведь это не обязательно соответствует истине.
Теперь у Дайльюлло глаза стали жесткими, а зубы стиснулись словно стальной капкан.
— Ваши собственные нелгущие головы поведали мне, что вы также слышали обо всем этом, что вы действительно планируете захватить Харал. Учитывая все это, не странна ли ваша заинтересованность в покупке нашего оружия? Простого, обычного мелкого оружия, хотя и более совершенного, чем ваше, когда здесь в туманности под рукой у вас имеется супер-оружие?
— Мы ведь уже ответили вам на этот вопрос, — сказал Тхрандирин.
— Ну да, вы сказали, что вам нужно наше оружие для обеспечения безопасности в туманности. Но теперь-то все это не стыкуется со здравым смыслом. Не так ли?
— Боюсь, что, во-первых, я не улавливаю ход ваших рассуждений, а, во-вторых, я определенно не нахожу удовольствия от общения с вами.
Тхрандирин поднялся, а вместе с ним поднялись и генералы.
— Я очень сожалею, что не посадил вас в тюрьму, как только ваш корабль приземлился, — сказал Тхрандирин. — Я недооценил вашу...
— Дерзость? — перебил его Дайльюлло. — Выдержку? Глупейшую безрассудность?
Тхрандирин пожал плечами.
— Я не мог поверить, чтобы кто-то, нанявшись служить хараловцам, мог открыто прилететь с Харала на Вхол. Ну и, конечно, Еролин... Мы понимали, что хараловцы никогда не отдадут его по собственной воле, и то, что вы помогли ему бежать, сработало в пользу вашей версии. Так что мы колебались. Некоторые даже очень рьяно выступали, — тут Тхрандирин бросил холодный взгляд на Марколина, — чтобы нанять вас и использовать в наших целях против Харала. Вы оказались весьма ловким человеком, капитан Дайльюлло. Полагаю, вы наслаждаетесь победой. Но хочу еще раз напомнить. Даже если вам удастся найти то, Что вы ищите, наши люди уже предупреждены с Вхола по субспектральной связи. Они будут ждать вас.
— Они? Тяжелые крейсеры, Тхрандирин? Сколько? Один? Два? Три?
Вмешался Марколин:
— Он не может сказать вам, и я не могу. Остается лишь заверить, что сила эта — вполне достаточная для охраны нашей... установки. — Колебание перед произнесением последнего слова было столь непродолжительным, что прошло почти незаметно. — И я могу также заверить вас в том, что ценность наших жизней не столь велика, чтобы ею вы могли обеспечить себе безопасность.
— Да, именно так, — подтвердил Тхрандирин. — А теперь мы предпочли бы возвратиться в наши покои, если вы не против.
— Разумеется, не против, — сказал Дайльюлло. — Нет, Боллард, не ты. Ты останься.
По внутреннему переговорному устройству Дайльюлло отдал краткое распоряжение, появился один из наемников и увел вхоланов. Дайльюлло обернулся, посмотрел на Чейна и Болларда.
— Они хотели купить наше оружие и подумывали, не нанять ли нас и использовать против Харала.
— Я слышал это, — сказал Боллард. — Не вижу в этом ничего особенно странного. Это всего лишь свидетельствует, что их супер оружие еще не готово к боевому применению и не будет готово в течение какого-то времени, а потому они ведут двойную игру.
— Логика тут есть, — согласился Дайльюлло. — А что думаешь ты, Чейн?
— Думаю что Боллард прав. Только...
— Только что?
— Да вот тот монитор на складе. Если вхоланы создают какое-то оружие в туманности, то, наверное, им ничего не стоило бы создать и аудио-визуальный монитор, а ведь он был не вхоланского производства.
Чейн сделал паузу, выжидая, пока в его мозгу прояснится еще кое-что, не дающее покоя.
— Кроме того, — продолжил он, — к чему вся эта секретность? Я могу понять, разумеется, необходимость строгих мер безопасности. И я могу понять опасение вхоланов, что хараловцы могут (так они и сделали) за деньги найти людей, которые отправятся в туманность и попытаться захватить или уничтожить их оружие. Но, ведь смотрите, они так далеко зашли в своих опасениях, что не доверяют даже людям вроде Тхрандирина и этих генералов и не информируют их, откуда прибыли эти вещи и что собой они представляют.
Чейн указал на фотографии трех золотистых предметов:
— Один из них воспроизводит очень необычную музыку и стреляет звездами, но это всего лишь аудиовизуальный монитор, не более. И чего же тут страшно секретного? Не вижу в этом никакого смысла.
Дайльюлло вопросительно посмотрел на Болларда, и тот покачал головой.
— Я не видел того монитора, стреляющего звездами, поэтому не могу сказать ни да, ни нет. Ну, а ты-то, Джон, чего темнишь? Что у тебя на уме?
Дайльюлло взял в руки небольшой пластиковый диск анализатора, не показывавший никаких данных.
— Я начинаю думать, — сказал он, — что это, видимо, куда важнее, чем взаимное противостояние Входа и Харала. Мне думается, что вхоланы завладели чем-то огромным, ну... чем-то столь неизмеримым, что сами ужасно перепуганы, поскольку, думается мне, совершенно не понимают, что это такое и как его использовать.
Наступило долгое молчание. Наконец, Боллард