Впрочем, вернулись они очень быстро, минут за десять. Вячеслав обменялся с подругой взглядом, встал и вместе с ней ушёл куда-то совсем в другую сторону.
— Ну, дела у нас такие, — Валера сел на бревно, притащенное к кольцу каменей, кострищу, неведомыми туристами. — Машину последний раз видели на посту ДПС на двадцатом километре, потом оттуда просматривается большой отрезок дороги вплоть вон до той горки, это тридцатый километр. Машина скрылась за ней, а дальнобойщики, у которых стоянка на сорок пятом, её уже не видели. Пятнадцать километров трассы, одиннадцать грунтовых съездов с неё на обе стороны. Полиция честно прочесала территорию, но не нашли никаких следов. Единственная зацепка: примерно в семи километрах отсюда, на грунтовке, какие-то пацаны из села, оно вон там, видели следы больших машин, которые начинаются из ниоткуда и обрываются метров через сто. Увы, наши доблестные полицаи на это внимания не обратили.
— Откуда ты это знаешь? — я не могла понять, как он раздобывает такие подробности, узнав о произошедшем всего лишь сегодня утром.
— Профессиональная тайна, — осклабился Валера и продолжил. — Фрези, ты с Олегом останешься здесь, а я с Сандрой проеду туда, посмотрю в реале, что это за следы.
Ирина кивнула. Олег возился с костром, он ничего не сказал. Действительно, отлаженный механизм, эффективная конструкция.
Мы выехали на асфальт. Валера был задумчив. Казалось, я слышу, как бегут нервные импульсы в его нейронах. Ещё казалось, что он совсем не смотрит на дорогу — так погружён в анализ ситуации. А педаль придавил чуть ли не до пола. Я почувствовала новый приступ сосущей пустоты, как утром.
— Валера, не гони так, пожалуйста…
Навстречу пролетел здоровенный тягач с пятиосной фурой. Поток ветра качнул нашу машину. Я вздрогнула и зажмурилась.
— Ты чего? Боишься? Хорошо, притормозим…
Я приоткрыла глаза. Холод внутри истаивал, сочась сквозь кожу.
— Э, да у тебя мурашки и шерсть дыбом. Ты как вообще, в порядке?
Проведя ладонью по левой руке, я убедилась, что волоски действительно стоят торчком.
— Бывает.
— Да мы уже приехали, — он сбросил газ, машина пошла накатом и мы завернули на просёлок. Валера загнал "Ладу" на холмик у дороги.
— Вон, смотри, отсюда видно.
Метрах в пятнадцати в мягком грунте начинались отчётливые следы каких-то рубчатых протекторов. Валера достал из бардачка рулетку.
— Пойдём, заценим.
— Похоже, дня два-три назад был дождь, — сказала я, заметив, как отпечатываются мои собственные следы.
— Был. Как раз утром седьмого числа. Уехали они сразу после обеда, пропали часа в четыре.
Коротко звякнула стальная лента рулетки. Валера обмерял ширину колеи, расстояние между рубцами на самом следе. Хмыкнул недовольно:
— Что бы им здесь надо было…
— Ты о чём?
— Это следы БТРов. Возможно, перед ними шёл ещё "Урал", но последние две машины — точно БТРы. Начинаются из ниоткуда и так же пропадают.
Это было хорошо видно. За изгибом дороги метрах в ста вперёд и вниз явственная колея превращалась в просто грунтовку, по которой ездят раз в две недели.
Валера замер, как будто прислушиваясь к чему-то.
— Едем назад. Поповы что-то нашли.
Усевшись в машину, я не удержалась и спросила:
— А как ты это узнал? Мысленно, что ли?
— А как же ещё, — на полном серьёзе ответил Валера. Я вспомнила его слова про "ничему не удивляться". И мне стало по-настоящему страшно. Ещё я постоянно прокручивала эпизод полуторачасовой давности, когда мы приехали куда-то на северную окраину города, за оружием для всей компании. Он как-то неожиданно пропал из поля зрения, я даже не заметила куда он зашёл. А потом так же неявно оказался почти у самой машины. И протянул мне довольно увесистый, но очень удобный пистолет старомодного дизайна и пять обойм к нему. Тяжело брякнувшая спортивная сумка полетела на заднее сиденье.
Медный Кряж. Следствие на местности. Марина
Сразу после короткого объяснения Харальда о сути вопроса мы со Славиком пошли вокруг поляны по расширяющейся спирали. Всего через двадцать минут появился след. Он начинался неподалёку от дороги. На этот раз мой ненаглядный обскакал меня. Он первым отыскал участок, где осталась память места.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Смотри. Здесь лежала девушка. Лежала недолго. Ей было больно. Ударили два-три раза.
— Угу, — хмыкнула я, — Её сюда приволокли. Сейчас попробую…
Осмотревшись, я выбрала самое зелёное из деревьев, стоявших поближе к этому месту. Подошла, положила ладони на шероховатую плотную кору. Осень ранняя, соки ещё бегут быстро. Оно сможет показать мне всё, что требуется.
Ладони защипало. Я вздрогнула от прошедшего по ним разряда. Похоже, дерево только и ждало, только бы отдать кому-нибудь это знание.
В поле зрения появились четверо вооружённых автоматами солдат. По виду явно не призывники, у всех или сержантские или старшинские лычки на погонах, форма и снаряжение сидят как влитые. Сверхсрочники, по контракту оставшиеся в армии. Они тащили от дороги парня лет двадцати и девушку. Следом топали два хмыря, без знаков различия, но на вид офицеры. Парень выглядел крепко помятым и уже не трепыхался, девушка пыталась вырваться. Её вздёрнули на ноги, один из сержантов отвесил пару оплеух, от которых скулы девушки покраснели.
— Не дёргайся! Ещё не знаешь, что произошло? Ничего, на месте поймёшь. Тут тебе не гражданка, всё, мирная жизнь закончилась, — сказал ей офицер с какими-то значками на левом рукаве.
Ожил висящий на руках верзил парень.
— Что это значит?
— А это значит, что вы оба-два теперь находитесь в рядах особого подразделения, которое будет обучать вас и бросать в самую жопу, какая только найдётся на площади двадцать восемь тысяч квадратных километров. Пока что. Зона! Вот что это за территория. И если через два месяца вы не сумеете вбить в мишень двадцать пять выстрелов из тридцати, я отправлю вас в ещё большую, нах… дыру! Понятно?
Эта сюрреалистическая процессия скрылась за холмом. Там заработали двигатели, какая-то тяжёлая техника.
Я постепенно ослабила контакт и осторожно стала поджимать пальцы, чтобы не так резко разорвать связь. Но всё равно меня ощутимо тряхнуло.
— Ну что? — спросил Славик.
— Всё. У нас есть их внешний вид. Нарисуешь. А машину они, скорее всего, заволокли в грузовик, чтобы не оставлять видимых следов. Пойдём, поделимся с другими.
Медный Кряж. Следствие на местности. Харальд
Когда мы вернулись на поляну, Славик уже заканчивал наброски. Сандра достала из своей папки фотографии, принесённые Игорю матерью девушки.
— Надо же… Почти портретное сходство.
— Вячеслав у нас спец по графике, — сказал я. — Марина, а военных можешь показать?
— Вряд ли. Они для меня на одно лицо, только погоны вижу.
— Ладно. С этим всё ясно. Давайте-ка сейчас передохнём, пообедаем и поедем домой. Здесь нам делать пока нечего, без помощи не обойдёмся.
Через час Олег заявил, что всё готово, и позвал нас за стол. Столом была клеёнка, прижатая камнями. Я не сильно рассматривал, что там ещё на ней, кроме зажаренных до румяной корочки кусков курятины — отчего-то здорово захотелось есть, и метал всё, что попадалось под руку. Ещё я думал о том, в какую серьёзную во всех смыслах переделку мы попали. Остальные о чём-то говорили, смеялись, Сандра попыталась рассказать пару итальянских анекдотов, просто переведя их на русский, но получилось не очень. В окружающую реальность меня вернул свалившийся на голову сухой сук, сломанный порывом ветра.
Я поднял голову. Друзья замерли и смотрели почему-то не на клеёнку, а на небо.
— Что за… — пробормотал я, видя, как с невероятной скоростью оно затягивается клубящимися тучами, неправдоподобно густого серо-фиолетового оттенка. Они стремились вроде как бы из-за горизонта, но в то же время казалось, что эти извивающиеся потоки темени текут из какого-то скрытого источника где-то поближе.