Усадьба доставляла дополнительные проблемы: переполненные покои слуг; клиника, которая была грязной, дезорганизованной и полной необученных женщин; худые, бледные дети слуг, которые весь день играли в холлах, холодных и неотапливаемых. Я должна была что-то сделать, чтобы улучшить их жизнь. Они жили чуть лучше, чем животные на Фру. Но когда я начинала требовать от Орконана каких-либо изменений, он всегда парировал их одной фразой: «Так было всегда».
— Очевидно, Семья не пользуется этой клиникой, не правда ли?
Он посмотрел на меня, как будто я сказала нечто абсолютно глупое.
— Конечно, нет! Доктор Отнейл приезжает из Онтара, чтобы лечить Семью в их покоях. Клиника предназначена только лишь для слуг.
Жестокая слепота! Как будто слуги значат меньше, чем животные.
— Некоторые из этих слуг сражаются и умирают за Семью, Фрем Орконан! Почистите клинику и выучите персонал, для этого можно пригласить доктора Отнейла. Если доктор Отнейл не хочет работать здесь…
— Но необходимо распоряжение Лхарра и печать…
— Сегодня, Орконан!
Он побледнел и поклонился.
— Да, немедленно будет исполнено, Ларга.
— Также, многие дети слишком взрослые, чтобы играть в холлах. Они должны ходить в школу.
— Так было всегда, моя леди! Каждый ребенок отдается учиться профессии отца в двенадцать лет. И раз в год я отбираю самых смышленых и посылаю их в техническую школу в Онтаре или в других городах.
— Хорошо, все также должны научиться читать и писать перед этим.
— Ларга! Неужели даже девочки?
Я вздохнула и посмотрела из своего «окна».
— Хорошо. Только мальчики. Но сделайте для них хоть какое-то подобие школ. Хотя бы на полдня.
— Это требует распоряжения Лхарра и его печати…
Я стукнула кулаком по стене рядом с окном. Орконан остановился на полуслове, ужаснувшись моим неожиданным эмоциональным всплеском.
Неожиданный, подумала я снова. Это характеризовало все мое поведение здесь. Я вздохнула.
— Я знаю о печати Лхарра, но это не требует такой срочности как клиника — повторяю, клиника должна быть благоустроена! Вы должны планировать школы для детей. Я не знаю много о Гхарре, но я буду рада помочь.
Он посмотрел на меня с большим удивлением.
— Ларга, вы должны заботиться о себе, а не заниматься этими делами. — Но в его глазах можно было прочитать, что еще ни одна женщина не говорила ничего подобного.
Разговаривать дальше было бесполезно. Моя надежда с помощью этих проектов избежать общества моих леди таяла с каждым днем.
Исчезнуть из этой глупой компании стало моим самым настойчивым желанием, которое росло с каждым часом, который я проводила с ними. Я никогда не любила «женские» разговоры. Мои леди вели бесконечные беседы о любовниках, детях, нарядах, скандалах, снова о любовниках, детях, и когда эго уже всем надоедало, начинали рассказывать всякие небылицы!
Кроме того, еще была леди Агнес с ее постоянным «Это неправильно» и «Это делать нельзя». Она разрешала мне только бесполезную работу (всякая полезная работа была «ниже достоинства Ларги») и даже ввела цензуру новостей с фронта, которые могли расстроить мои «деликатные фруванские нервы». Из всех ограничений последнее раздражало меня больше всего. Это правда, что фруванцы не любят слышать о смерти, особенно о преднамеренном убийстве, но они всегда были фронтовыми медиками и капелланами во всех войнах Империи. Моя жизнь зависела от Лхарра. Мне нужно было знать, как он себя чувствует, и никто не мог мне этого рассказать! Я знала только, что много раненых прибывало в поспешно реорганизованный госпиталь.
Наконец моему терпению пришел конец, и я отослала леди Агнес посетить свою дочь в Кингслендском поместье, на полпути через весь экватор планеты. Когда старая женщина уехала, я послала за Ороарком.
Как только он вошел, я обрушила на него свой вопрос.
— Как идет сражение, капитан?
— Моя леди…
— Я откладывала слишком долго, капитан. Скажите мне.
— Сражение идет не в нашу пользу сейчас. — Затем, как будто он прочитал мои мысли: — Количество раненых говорит об этом, Ларга. Ваш чувствительный фруванский желудок не перенесет всех остальных деталей.
— Это не те новости, которые я не смогу «переварить», капитан. Мои люди работали на передовых линиях худшей войны с Террой, а затем войны с Империей. Так что мы не чувствуем войны.
Я решила посетить раненых, размещенных в поместье, чтобы рассеять всеобщие представления о фруванской философии. К тому же, если дела на фронте идут плохо, это надо сделать как можно скорее.
— Если сражение идет не в нашу пользу, тогда я должна встать под защиту Гильдии, как приказал Лхарр. Отвезите меня в ближайший Гильдхолл, капитан.
Так как Лхарр не был убит, его приказ связаться с Гильдией через три-д не мог быть сейчас применен. Или я убедила себя так.
Ороарк поклонился и начал уходить.
— Я начну собирать свиту сейчас же, миледи, но на это уйдет немного времени.
— Свита? — Я направилась было поискать свой плащ, но его слова заставили меня повернуться к нему. — Я одна нахожусь в опасности, как говорил Лхарр, но не мои леди. Мы не возьмем их с собой.
— Но вы… это против всех обычаев, чтобы женщина выезжала одна! — Он огляделся по сторонам, как бы ища поддержки у начальства, но в то время единственным начальством была я.
Я закрыла глаза и досчитала до десяти на трех языках. Капитан Ороарк подчинялся правилам поведения своего общества и правилам этого Дома. Я открыла глаза и посмотрела на него. Я понизила голос и сказала ему вежливо:
— Я не хочу выезжать одна. Я хочу с вами и с солдатами, сколько вы сочтете нужным. Но я хочу. Сейчас. — Я надела плащ и пошла к двери.
Ороарк колебался только одну секунду между правилами приличия и приказом Лхарра всегда сопровождать леди. Он приказал вызвать охранников и выбрал из них себе четырех солдат.
Вольный город Онтар начинался сразу за стенами поместья, что удивило меня. Из того, что я слышала раньше, я делала вывод, что Фримены селились как можно дальше от феодалов. Здесь был совершенно противоположный случай. Когда я подумала об этом, я заметила, что это было лучшее место для торговли, а благородные Дома были самыми лучшими покупателями у Фрименов.
Мы въехали в Онтар через проезд для машин недалеко от главных ворот. Это был значительно больший город, чем я ожидала. Машины ехали через проезд очень медленно, так что у меня было много времени подумать обо всем
— о собственной скуке, о женской болтовне и о войне. Ороарк сидел настороженно в другом конце машины. Я заинтересовалась Гильдсменом, которого я видела во время свадебной процессии. Где я встречала его? Как его зовут?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});