Читать интересную книгу Живой товар - Андрей Хазарин

По выходным внизу охрана дежурит, предупредила я, что к нам люди прийти могут. И вздохнула про себя — хорошо бы и вправду пришли люди…

Включила кондишен, вынула из ящика стола папочку, что мне вчера Юлька дала, и начала.

С фотографии на меня смотрела очень даже симпатичная, хотя и глупенькая мордашка. Длинные светлые волосы, серо-голубые глаза, отличная фигура. Такое же фото, наверное, она своему «жениху» посылала… Вот в чем дело — девочка очень даже на уровне.

Так, анкета. Ну, тут чисто, расписалась, что обо всем предупреждена и к фирме в случае чего никаких претензий иметь не будет. Дальше глупости всякие — счета за услуги массажиста, инструкторов разных. У нас все хранится, как же, основание для оплаты… Посмотрим, чем наша дочечка увлекалась.

Так, английский с Ларой Медведевой учила. О-о, досталось дочечке. У Ларки терпения негусто, что не так — глотку перегрызет и ногами растопчет. Зато уровень хороший дает. Правда, не американский английский, а английский. Так в Махден именно такой и нужен.

А шейпингом в группе Жени Батищева занималась. Значит, походка у неё теперь царственная. У Женечки это пунктик, он и себе дам по походке выбирает, может, потому и холостой до сих пор — они, говорит, все ходят, как старые полковые клячи.

«У тебя, Аська, походка хорошая, легкая, но зачем ты сутулишься? Приходи ко мне, я из тебя королеву сделаю!»

Это он давно мне говорил, я тогда отшутилась, что, мол, не королевское это дело — свахой служить. Но он до сих пор уговаривает. А я до сих пор отказываюсь — после двенадцати часов на работе сил уже ни на что не остается, все-таки не те годы, не Ирочка Гончарова уже.

А Ирочка наша, оказывается, ещё танцами занималась. Танцы — это да! Очень ей, значит, хотелось жениху угодить. Всю зиму в группу ходила, три месяца день в день, хорошая девочка, усердная.

Так мало того — вот это уже совсем да! Еще, оказывается, учили её своей внешностью заниматься. Нашей Наташки брат — визажист, гримером в Оперном работает — он и ведет эти занятия. Штучно, с каждой девочкой по отдельности, часами…

Ну Ирочка — молодец все-таки! Я её и не знаю совсем, но за все эти труды зауважала страшно. Ведь эти три месяца у неё ни дня свободного не было. Старалась, понравиться хотела, бедняжка…

Я листала папку, выписывала всякие подробности, которые мне понадобиться могли, и понимала, что нечего мне уродоваться. Не моя это работа, не за неё мне деньги платят и даже, думаю, не похвалит родное руководство — но уж очень мне не хотелось, чтобы появилась ещё одна такая Ирочка…

Наконец дело дошло до компьютерной переписки, уже оттуда. Не соврала мамашка, минимум раз в неделю весточки приходили.

Компьютерный адрес жениха я все-таки списала, благо в имэйловской абракадабре уже кое-что соображаю. А потом начала внимательно тексты штудировать — если писано из борделя, не может быть, чтобы ни словечка, ни намека не проскочило!

Ан нет. Цидульки коротенькие. Здорова, мол, живу в столице, сегодня ездила по городу, завтра еду к маме жениха… Странно, а почему же ни разу не написано: посылаю тебе, мамашка дорогая, то-то и то-то? У такой мамашки не может дочка не упомянуть о шмотках. Странно.

Долистала я папку и пошла в бункер — хотела в компьютер полезть, в базе данных кое-что выяснить. Но тут у Анечки на столе телефон звякнул, а потом уже и мой.

Пришлось вернуться и снять трубку — не без трепета в пальчиках.

Позвонил! Дима все-таки позвонил!

Очень корректным голосом спрашивает, долго ли я ещё на работе буду, я очень корректно отвечаю, что все, мол, вас ждет и можете приходить, он пообещал через полчаса явиться и повесил трубку.

Я от радости даже в ладошки захлопала. Приятно, когда за тобой так явно ухаживают. Может, этот ухажер мне двести лет не нужен, но сам факт просто приятно и лестно. Любой женщине приятно и лестно, когда к ней внимание проявляют. Еще не вечер, значит.

Я кинулась к Юлькиному столу и в ворохе бумаг с трудом нашла каталоги, отложенные для Колесникова. Подозреваю, они его не шибко заинтересуют, но я же девушка наивная и простодушная, мне ничего такого и в голову прийти не могло, я и-исключительно делами производства занимаюсь… Быстренько вскипятить и заварить чаю — клиент идет, в конце концов, этот чай он тоже оплачивает, хотя сам о том не догадывается…

Что-то темновато в офисе стало — ну да, как назло, опять тучки собираются. Хорошо, что я сегодня не в департаментском виде, а джинсы с кроссовками надела. Хоть ноги не промокнут после дождя… А где им промокнуть-то на ста метрах от подъезда до метро? Это разве что такой променад, как вчера…

Анна, извольте вернуться к служебным обязанностям! Я дошла-таки до бункера и включила монитор. Машина у нас не выключается, всю ночь из сети информацию сосет. А днем ждет сообщений от электронной почты, и-мэйл по-ихнему. Ничего, работать можно, даже если я буду ей голову морочить, письмо в буфере останется, она его потом куда надо перекинет в свободную секундочку… Вошла я в Ирочкин файл, торопливо пролистала все, что уже на бумаге видела — анкету, счета… А вот писем что-то не видно. Ни единого. Эй ты, железяка, письма-то где? Ну Серега, что-то совсем разленился, ни фига информацию не копирует. А если потеряется бумажка, что мы ревизии скажем?

Может, у него копии на дискетах хранятся, чтобы память не забивать? Сунулась в шкаф — да нет, одни системные да служебные, а по делу — ни одной коробки… черт, дура склеротичная, сегодня же суббота, все в сейфе опечатано! У нас с этим строго, наши файлы — наш хлеб…

Снова вернулась в машину, решила все «папки» перелопатить. «Папками» называют такие разделы памяти, в которых однородная информация собрана. Мне Сережка это разъяснял, чуть не поседел, пока я поняла. Бедненький…

О, может здесь? Папка «Письма» называется. Может, здесь что найду?

Раскрыла и начала просматривать подряд. Копии писем прямо из электронной почты. Некрасиво, конечно, чужие письма читать, но кому неохота устраивать своим чувствам паблисити, тот пишет по старинке на бумажке и запечатывает в конверт…

Ну что, письма как письма: служебные пометки, текст… Зря я, выходит, на Шварца бочку катила, он перед службой чист и бел, как снег на горных вершинах…

Э, а это что?

Письмо было явно не закончено — как будто автор встал на полуслове, ушел — да так и бросил… Сбой при записи, что ли? Да нет, тогда обычно сразу идет повтор того же текста. Что за чудасия, панове?

Может, я сама что-то запортила? Клавиатура у нас мягкая, запросто могла два раза одну клавишу нажать или просто рукавом зацепить… Да нет, глупости, я же F3 давила, через просмотр читаю, в таком режиме ни стереть, ни написать ничего лишнего не могла. Тю… Ребус-кроссворд.

Взяла из коробки чистую дискету, старательно, как учили, переписала все письма. Не знаю, зачем — но пусть будут на всякий случай.

Ладно, поехали дальше. Предположим, этот «женишок» привередливый не один раз к нам обращался. Такое на машине проверить — плевое дело, даже я умею…

Есть, есть такой персонаж… И не один раз. Машина аккуратно высветила на экране список файлов, в которых этот господин (вернее, этот компьютерный адрес) упоминается. Я снова сунула дискету в дисковод, списала и этот кусок. Потом начала каждый файл вызывать. Так нашла ещё двоих девчонок. Одной последнее письмо пришло давненько — четыре месяца назад, зато другой — в понедельник. Накануне появления Колесникова…

Я поймала себя на том, что уже какое-то время сижу, тупо глядя на экран, а мысли мои витают совсем в других сферах. Свирепо тряхнула головой. Тоже мне событие, чтобы от него летоисчисление вести!..

Я с усилием заставила себя сфокусировать глаза на экране, вспомнила, на чем остановилась — на «итак, товарищи», — и сбросила на дискету и эти письма. Потом проверю по картотеке…

Ха, теперь же можно установить, как зовут «женишка»! Я вызвала на экран список файлов с упоминанием того адреса — теперь уже с дискеты, чтоб скорее, — и начала просматривать все первичные письма. Тут меня ждал ещё один сюрприз, теперь, правда, совсем пустяковый: раз тридцать письма подписал Исмаил, потом стали мелькать вперемежку Фархад (Ширин не было), Фарух и Ахмад. Они что же — все одним адресом пользуются, или просто один человек разными именами прикрывается?..

С непривычки глаза устали от резкого контраста между ярким экраном и полумраком в «бункере». Я откинулась на спинку стула, прикрыла веки и стала обдумывать то, что смогла найти. Больше всего меня, конечно, незаконченное письмо заинтересовало. Может, кто-то застукал Иру возле компьютера и она удрала? Да ну, кто б её даже близко к этой штуке подпустил, судя по письмам, там все сто раз выверяли, прежде чем отправить. Непонятно…

Хорошо бы ещё разобрать копии по датам, но я уже не успеваю. Вот-вот явится Колесников…