Читать интересную книгу Зло с небес - Дейл Браун

– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, ваша контрольная группа приказывает вам как можно скорее призем-л1пъся на аэродроме Бил. Вы можете связаться со службой слежения за заходами на посадку диспетчерского пункта Сакраменто на частоте 109, 1.

Винсенти повернул истребитель на юго-восток, а не на север, как ему было указано, и начал прощупывать ночное небо радаром.

– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, как поняли? Вам приказано приземлиться в Биле. Прием.

Винсенти отвязался от этого оператора с его назойливыми указаниями, настроив рацию на частоту западного сектора службы слежения Сакраменто.

– Сакраменто, я “Фокстрот Ромео” ноль-первый, вылет по боевой тревоге, поднимаюсь на высоту шесть тысяч. Прошу дать координаты преследуемого самолета, который покинул пределы аэродрома Мейтер. Прием.

– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, говорит служба заходов на посадку Сакраменто. В последний раз ваша цель замечена на западе, приблизительно в пятидесяти трех милях, высота неизвестна. Вы покидаете мою аэронавигационную зону, передаю вас службе слежения Трэвис, частота ноль-два-семь и пятнадцать сотых.

Точность координат цели оставляла желать лучшего, но работать было можно. Минуту спустя Винсенти засек низко летящий объект, двигавшийся на запад вдоль прибрежного взгорья между Сакраменто и Сан-Франциско и делавший двести узлов на высоте не больше нескольких сотен футов над землей.

Скорее всего, это и был Казье.

Он явно избегал зоны действия местных радаров, поэтому огибал пункт радарного слежения, находившийся близ базы Трэвис.

– Служба слежения Трэвис, я “Фокстрот Ромео” ноль-первый, – скороговоркой передал Винсенти. – Прошу разрешения на перехват самолета, уходящего от преследования на бреющем полете в тридцати одной миле у меня по курсу. Прием.

* * *

Как ни крепки были нервы у Анри Казье, однако даже у него на лбу выступил пот, когда динамик бортовой радиостанции воспроизвел диалог военного пилота и оператора гражданского радарного пункта: “Фокстрот Ромео” ноль-первый, говорит служба слежения Трэвис, ваша максимальная скорость два-пять-ноль. Держитесь в стороне от зоны аэронавигации Трэвис, класс Д, и ждите дальнейших указаний.

– Этот летчик преследует нас, – сказал Казье. – Странно, мне казалось, что они оба приземлятся после того, как эта сука напоролась на взрывную волну. – Он пожал плечами. – Оказывается, я ошибался.

– Но ему ведь приказали идти на посадку, – с озадаченным видом произнес Аист. – Ему приказали садиться! Почему он не подчиняется приказу?

– Возмездие, – просто объяснил Казье. – Можешь мне поверить, он жаждет отомстить за сбитый истребитель. Этот пилот, он и есть настоящий ведущий. Та была слишком неопытна. А этот... этот нас не упустит. Уж он-то постарается отправить нас на тот свет, я таких знаю.

– Хорошенькое дельце! – простонал Джонс. – Ты хочешь сказать, этот военный самолет подожжет нас вместе с нашим грузом? Дьявол, что же нам делать?

– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, говорит служба слежения Трэвис. Вам приказано не превышать скорости два-пять-ноль узлов, вы меня слышите? – опять прозвучал голос в динамике. – Немедленно сбавьте скорость... “Фокстрот Ромео”, покиньте мою зону аэронавигации и свяжитесь с зоной залива Сан-Франциско на частоте один-два-семь и ноль. “Фокстрот Ромео”, как поняли? Прием.

– Он не отвечает, – сказал Джонс. – Что, черт возьми, у него на уме?

Казье переключил радиостанцию на указанную частоту – она была общей для большинства крупных аэропортов, располагавшихся вокруг залива Сан-Франциско. Истребитель и там не давал о себе знать.

– Этот парень больше не подчиняется ни федеральным властям, ни своему командованию, – заключил Казье. – Он решил преследовать нас, пока кто-нибудь один... не выйдет из игры.

– Но, будь он проклят, что же все это значит? – взорвался Джонс.

– Это значит, дурак безмозглый, что он дезертировал. Иными словами, со своими двадцатимиллиметровыми пушками он разнесет эту посудину в щепки при первой же возможности, не дожидаясь санкции руководства, – спокойно произнес Казье. – За те две секунды, в течение которых его палец будет нажимать на гашетку, в нас полетит штук сто снарядов, длиной в два раза превышающих твой большой палец и весом примерно в фунт каждый. Он расправится с этим самолетом так же легко, как ребенок – с мыльным пузырем... Ну как, теперь понял?

Его глаза внимательно осматривали пространство за окном. На юге были Сан-Франциско, Окленд, база морской авиации Аламеда, Хейуорд и Сан-Хосе – все они входили в аэронавигационную зону залива Сан-Франциско, перегруженную даже ночью. В черном небе мерцали посадочные огни десятка, а то и дюжины самолетов. Их расходящиеся книзу цепочки были похожи на гигантские рождественские гирлянды – несколько спиралей и линий, каждая из которых заканчивалась на земле в каком-нибудь воздушном порту.

Через какое-то время Казье нарушил молчание:

– Вот куда нам надо лететь.

Он резко отклонил штурвал влево и подал вперед, направив нос самолета в самую гущу наземных огней.

– Дружище, что ты делаешь?

– Мы не сможем уйти от пилота, который сейчас преследует нас, – сказал Казье. – Значит, нам нужно заставить его отказаться от погони, если это еще возможно.

– Что ты задумал?

Но Крулл уже вес понял. Их самолет летел прямо к международному аэропорту Сан-Франциско – тому месту, куда стягивалось большинство светящихся точек, плывших в ночном небе.

Перед ними была аэронавигационная зона одного из самых загруженных воздушных портов Америки.

– Черт побери! Командир, ты и впрямь решил залететь в гущу всего этого?

– А почему бы и нет? Игра продолжается, ставки растут, – Казье усмехнулся. – Сейчас мы переходим к последнему этапу русской рулетки.

Покрутив ручку настройки радиостанции, он послушал голоса диспетчеров, передававших на самолеты координаты заходов на посадку в различные аэропорты – Окленд, Мартинес, Аламеду, Хейуорд и Сан-Франциско. L-600 уже приближался к северному побережью залива Сан-Пабло. Слева простирались огни города Валеджоу справа – лесистая граница округа Мэрин, обозначенная автомобильными фарами и фонарями сто первой скоростной магистрали. Через несколько минут транспортник, двигавшийся со скоростью три мили в минуту, должен был очутиться над заливом.

– “Кактус” девять-семь-три, коридор занят, опасность на пути вашего следования. Неопознанный объект, три мили к юго-западу, высота не определена, – передавал диспетчер какому-то другому самолету.

– Девять-семь-три, объекта не вижу, – ответил пилот “боинга-737” юго-восточной авиакомпании, недавно вылетевший из международного аэропорта Окленда.

Голос пилота казался усталым – вероятно, как и многие опытные летчики, он не совсем доверял диспетчерам. Наземные радары в этом районе нередко регистрируют различные воздушные помехи, вызванные пролетающими стаями птиц, туманом, дымом и просто повышенной влажностью. По ночам самолеты летают с зажженными бортовыми огнями, а если огней нет – значит, это не самолет. И, кроме всего прочего, кто же захочет столкнуться в воздухе с другим самолетом?

– Это он, – сказал Казье, показав за окно – вверх и немного вправо.

Определить тип самолета было трудно. В темноте виднелись только бортовые огни – посадочные, опознавательные, навигационные и предупредительные, позволявшие судить об его размерах и курсе. Этот турбовинтовой лайнер двигался намного быстрее тихоходного L-600, и все же транспортник еще мог догнать его, нужно было лишь верно рассчитать упреждающий угол. Казье снова потянул на себя штурвал и отвернул влево, направив L-600 наперерез пассажирскому воздушному судну.

– Борт девять-семь-три, говорит диспетчерская служба залива Сан-Пабло. Объект начал маневрировать. Сейчас он в двух милях, угол тридцать градусов.

– Я девять-семь-три, пытаюсь его обнаружить, пока безрезультатно.

– Он нас не видит, – пробормотал Казье. Подавшись вперед, он включил все посадочные огни.

– Ну, а теперь?

– Я девять-семь-три, вошел в визуальный контакт с объектом, о котором вы сообщили, – тотчас прозвучал в динамике голос гражданского пилота. – На какой высоте он летит?

– Ваш эшелон пока свободен, – сказал оператор службы слежения. – Вы пролетите прямо перед ним.

– Не торопитесь, ребята, – сказал Казье. Продолжая набирать высоту, он повернул влево, чтобы уменьшить угол упреждения.

– Ну, а теперь как?

– “Кактус” девять-семь-три, угроза столкновения! Немедленно отверните на тридцать градусов вправо! – закричал диспетчер.

Лайнер зажег несколько добавочных красных огней и изменил курс. Казье криво усмехнулся, представив себе, какие чувства сейчас испытывают его пассажиры – вытягивают шеи, расплескивают кофе, бросаются к иллюминаторам и таращат глаза на черное небо, а стюардессы выбиваются из сил, призывая их не нарушать центровку самолета.