В палатке царил полумрак. Поэтому, только войдя внутрь и усевшись на стул, я поняла, что передо мной женщина из Порта Барбра. На ней был капюшон, а ее шарф закрывал нос и рот так, что на лице были видны только глаза, пристально наблюдающие за мной, стараясь не упустить ни одной детали, тогда как я ее практически не видела.
Она говорила тихо.
— Пожалуйста, сядь. На стул, перед маленьким столиком.
Что я и сделала. Теперь мне ужасно хотелось убежать. Но я решила быть вежливой. Или я просто боялась? Иногда грубость — это одна из сторон мужества… В общем, я положила на столик монету, как было написано перед входом в палатку, в пятьдесят скейлов, или полфина. Немного, хоть и не задаром.
Карты, это были карты. Она гадала на картах — хотя, может быть, умела делать это и по внутренностям, и по руке. Наверное, на картах было быстрее и не нужно было много выдумывать.
Она протянула мне колоду лицом вниз.
— Не смотри. Сними и перетасуй три раза. Каждый раз, когда снимаешь, половину колоды переворачивай.
Я сделала, как она велела, и вернула ей карты.
Она веером разложила их на столе рубашкой вверх. Всего их было штук сто, этих заляпанных карт.
— Выбери девять.
Я выбрала, абсолютно наугад. У меня не было внутреннего предчувствия, какую выбрать. Она сдвинула оставшиеся карты в сторону и начала переворачивать те, которые выбрала я.
На первой были изображены волны на воде и шхуна в отдалении. Картинка была нарисована сепией в розовых и грязно-белых тонах — как и полагалось.
— Это река. Это ты. — Ее голос звучал скучно и монотонно. Я кивнула, хотя этого не полагалось.
На второй была подзорная труба.
— Это было. Ты наблюдательная. Ты следишь, но не всегда понимаешь правильно. Но поскольку все это осталось позади, в будущем ты поймешь больше.
На третьей был ребенок на руках, но карта легла вверх ногами.
— Это твоя семья. Карта перевернута, это означает отрицательные чувства. Ты уплываешь от них по реке. («О нет», — сказала я про себя.) Или, возможно, — добавила она, — уплывая по реке, ты сама создаешь эти чувства. — Очевидно, меня выдавало мое лицо. Я решила сделать его непроницаемым.
Следующая изображала сигнальное зеркало в чьей-то руке на фоне бегущих облаков и солнца, пробивающегося сквозь них. Карта снова легла вверх ногами.
— Это твои надежды или страхи. Свет озарения. Если карта перевернута, ты боишься какого-то известия. Или какое-то известие напугало тебя. Облака — это твои тревоги, которые мешают тебе понимать суть происходящего.
Она перевернула пятую карту; и я увидела симпатичного смеющегося мужчину, щеголевато одетого. Он напомнил мне Хассо, хотя одет был по-другому — в модные яркие брюки и полосатую рубашку, но он был таким же веселым. И опять карта перевернулась.
— Это действует зов природы: тебе нужен муж или любовник. Но он пока не для тебя. Или он слишком далеко в пространстве или времени.
Номер шесть показал петуха, кукарекающего на навозной куче.
— Гордость, — объяснила она. — Неосторожность. В самом деле? А может, так было нужно?
На седьмой был изображен костер, из которого вылетал еще один петух, хлопая огненными крыльями.
Его грудь пронзала стрела. У меня выступил холодный пот, поскольку этот костер пробудил во мне страшные воспоминания. Но она сказала:
— Это душа. А также борьба — тебя кто-то предал или разочаровал. Или какое-то превращение точит твое сердце. Значение неясно. — («Ну уж что такое костер — я знаю!») — Эта карта показывает возможные последствия.
Номер восемь: трое мужчин с палками, покрытыми зелеными отростками, дрались с тремя женщинами, вооруженными такими же палками. Четвертый мужчина покидал поле брани, перекинув через плечо свою палку, на которой болтался узелок. Вдали горел дом.
— Конфликт. Муж уходит домой. Война. Или так: отчаянная храбрость, успех. Это вероятный результат. И снова значение неясно.
Она перевернула последнюю карту, положив ее в центр креста, образованного восемью картами. Я увидела реку, на середине которой извивалась черная лента. Из воды высовывались рыбки, словно хотели схватить муху.
— Черное течение, что же еще? Оно встает у тебя на пути, мешает тебе. Или, может быть… ты встанешь у него на пути. — Внезапно гадалка крепко схватила меня за руку. — Что ты знаешь о нем? — горячо зашептала она. Ее пальцы сильно сжимали мою кисть. Снаружи забили барабаны, и мне показалось, что они бьют и в моем сердце.
— Ничего! Пустите! — Свободной рукой я быстро разжала ее пальцы. После месяцев работы на судне это было несложно. На этот раз я решилась выскочить из палатки.
— Эй! — крикнула Джамби, которая болталась поблизости. — Ты опоздаешь на представление! Уже началось. Пошли.
Барабаны забили сильнее; пронзительно заиграли дудки. У Джамби не было времени спрашивать, что было в палатке; ни тогда — ни потом.
Если вы хотите совершить преступление, лучшее место — это на публике: когда кругом столько народа, что никто ничего не замечает.
Как Марсиалла попала в эту историю, я так и не узнала. Джамби тоже. Если кто-то что-то и заметил, то, видимо, решил, что в такой праздник это нормально. Когда Джамби наконец увидела, что происходит, даже она встревожилась не сразу. Но она не была посвящена в разговор, который я подслушала в «Перезвоне» — не знала она и о скрытом предостережении Марсиаллы во время нашего разговора у трапа.
Прошло целых три часа. Главное представление уже закончилось: акробатика, лазание по веревкам, хождение по канату и выступление на трапеции. Все это выполнят ли взрослые джеки — мужчины и женщины — которые тренировались неделю или больше. В тот вечер должен был состояться фейерверк — ракеты были доставлены, разумеется, из вонючего Гинимоя. Но до темноты еще оставалось время, которое было отдано любителям, желающим показать свое искусство сверх программы. Так что когда последняя команда вспотевших профессионалов спустилась на землю, прозвучал свисток. Подростки, мужчины, женщины бросились через поле к мачтам и начали на них карабкаться. Одни забрались довольно высоко, другие не очень.
— Несчастные случаи? Конечно, у нас бывают несчастные случаи, — говорила мне Джамби, пока мы наблюдали за новичками, демонстрирующими свое умение или же его отсутствие. — Лэло говорит, что пару лет назад кто-то сломал себе шею. Бывают еще вывихи и переломы.
— Ну и глупо.
— А может, пусть это случится здесь, а не в глухих джунглях?
— Я тебя не понимаю. Она показала рукой.
— Там есть палатка первой помощи. Бинты, шины.
— А зачем этим занимаются любители?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});