— Ну что, отпустили всё-таки?
— Как видишь, — Элина хлебнула из маленькой фляжки (это был укрепляющий бальзам для Рэйшена, но ей сейчас нужнее, право слово!). — А ты, трус, притворялся спящим!
— Я не трус, — обиделся Яшка. — Я руку на фейерверках держал, готовился к броску!
— Ага, из положения лёжа, — съязвила женщина. — Йоржик, сделай глоток из этой фляжки и ты. А Яшке, как самому смелому и сонному, ничего не полагается.
Йоржик хихикнул, а Яшка обиделся и снова собрался вздремнуть. Ничего примечательного в пути больше не происходило, дорога была спокойной, как и обещал кондотьер Квэддо. Яшка и Йоржик сменяли друг друга, а Элина бессменно сидела возле Рэйшена. Тот глаз не открывал и в себя не приходил. Правда, и ухудшений в его состоянии не было.
Глава 36
В пути прошёл день, ночь и ещё один день. Как ни спеши домой, с раненым в повозке поднажать не получится. Знакомые места показались, когда на землю уже опускался летний вечер. В полях работали крестьяне — виднелись их согнутые спины. Эта работа продолжится до темноты. Лошадка тоже радовалась возвращению в родные места, она встрепенулась и зашагала быстрее.
Элине хотелось, чтобы приезд прошёл тихо, но, разумеется, из этого ничего не вышло. Вездесущие дети уже застукали повозку и немедленно помчались к старосте, вопя:
— Дядька Усень, дара Элина приехала! А на телеге у ней ктой-то лежит, как мертвяк какой!
Элина, злая, усталая и невыспавшаяся, готова была надрать пострелятам уши, но — увы! Так что у таверны хозяйку встречали не только её работники, но и любопытные дети, деревенские бабы, кое-кто из мужиков и, конечно, сам староста. Его явно обеспокоила весть о «мертвяке».
— Это Рэйшен, — пояснила Элина старосте (а заодно всем сочувствующим). — Он ранен. Ну сами подумайте, если бы тут мертвяк лежал, лошадь бы так спокойно себя не вела.
Усень выдохнул с облегчением.
— А кто его так? — спросили из толпы.
— Не знаю, бандиты какие-то, — Элина весьма неизящно выползла из кучи добра на телеге и чуть не сверзилась наземь. — Яша, помоги мне с Рэйшеном.
— О нет! — застонал инкуб. — Опять!
— Ты чего это? — с недоумением спросил Умрад.
— Да он знаешь какой тяжёлый!
Под мрачным взглядом Элины Яшка скис. Ему на помощь пришёл Умрад и кто-то из деревенских.
— Майрага, та комната, где Рэй останавливался в прошлый раз, в порядке?
— В порядке, — успокоила полутроллиха хозяйку. — Но я сейчас ещё раз проверю…
— Не надо, — остановила её Элина. — Лучше согрей воды, и побольше. Принеси в ту комнату таз и кувшин.
Майрага уплыла в кухню. Телегу к этому времени уже разгрузили. Усень довольно потирал руки. Гостинцы ему понравились. Элина раздала по паре медяков мужикам, помогавшим с разгрузкой, и тут же всех пригласила в обеденный зал. Яшке пришлось вставать за стойку и наливать пиво посетителям. Утешало его лишь то, что все эти люди глядели ему в рот, слушая о приключениях в Жадвиле.
Трактирщица бросила взгляд в зал — вроде всё в порядке. Она подхватила узел с вещами Рэйшена и поднялась на второй этаж. Дроу уже втащили в комнату, используя одеяло как носилки.
Элина ждала, пока Майрага принесёт горячей воды, расставляла на столе снадобья, привезённые из Жадвиля, и поглядывала на раненого. Рэйшен по-прежнему лежал, не открывая глаз, однако его дыхание сделалось немного ровнее. «А ведь он перенёс дорогу, он жив! — сердце Элины радостно забилось. — Лекарь говорил, что в этом случае Рэйшен поправится!».
Несмотря на оптимистичный прогноз, дроу выглядел жалким и беспомощным. Непривычно было видеть самоуверенного Рэйшена таким. Даже вошедшая Майрага охнула при виде ран.
— Тише, тише, Майрага! Не разлей воду! Мы ему хоть волосы вымоем!
И женщины занялись делом.
— Как там Йоржик? — негромко спросила Элина. — Устал, наверное, с дороги?
— Какое там! — Майрага махнула натруженной ладонью, и брызги тёплой воды веером разлетелись по комнате. — Уже умчался с ребятнёй в ночное, будет им свои байки о городе сказывать!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— О, станет героем местной детворы!
— А скажи, хозяйка, — осторожно поинтересовалась полутроллиха, — правда ли то, что Яшка мужикам бает? Ну, про то, как вы Рэйшена от убийц отбили?
— Ага, — отозвалась Элина, отжимая вымытые волосы дроу.
— Вот гляжу я на тебя и всё удивляюсь. Никак не привыкну, что есть человек, который за нелюдей вступается…
— А что тут такого? — пожала плечами трактирщица. — Рэйшен же мой друг, я не могла бросить его убийцам на растерзание.
— И Яшку в участке пожалела, — продолжила Майрага.
— Да, пожалела. И Йоржика тоже, если помнишь…
О лесной нимфе, которую Рэйшен привозил глухой ночью в таверну, Элина умолчала.
— И гномов привечаешь, — перечисляла Майрага.
— Ага. Хорошие они ребята. Я вообще люблю, когда к хорошим ребятам относятся по-хорошему, по справедливости.
— И Рэйшен тоже отличный парень, так ведь?
— Это ты к чему? — насторожилась Элина.
— Да так, к слову. Вот мы и справились с мытьём. Пойду-ка я мужу помогу, — посмеиваясь, Майрага забрала таз и мокрое полотенце и выплыла за дверь.
Глава 37
Гудение голосов внизу, в обеденном зале, стало стихать. Люди расходились по домам, а Элинины работники наводили порядок и тоже готовились к отдыху. Хозяйка вздохнула: кажется, несколько ночей ей спать вовсе не придётся.
Так оно и случилось. Она без конца обмывала израненное тело Рэйшена, обрабатывала раны, ухитрялась влить в него нужные лекарства… Еду ей приносили прямо сюда, пустые тарелки забирали. Кто это делал, она даже не могла припомнить. Человеческой выносливости есть предел, и в конце концов глубокая усталость заставила Элину сомкнуть веки и уронить тяжёлую голову на стол.
В доме было тихо. История с Рэйшеном утратила свою новизну, и люди вернулись к обычным делам, а их в это время года было невпроворот. В приоткрытое окошко лилась вечерняя прохлада.
Рэйшен открыл глаза и мутным взором обвёл комнату. Она показалась ему странно знакомой. Подняться и осмотреться у дроу не получилось: всё тело налилось свинцовой тяжестью, а кое-где пульсировала боль.
Он не мог вспомнить, как здесь очутился. Последнее его воспоминание было о том, как на улочке Жадвиля два боевых баронских пса вцепились в его ноги и повалили на землю, а чей-то кинжал вонзился в спину.
Рядышком на стуле сидела женщина. Точнее, она спала, опустив голову на стол, а тёмные волосы, выбившиеся из косы, падали ей на лицо. Рэйшен присмотрелся. Ну конечно! Женщина в мужской одежде — это же Элина! Значит, он сейчас в её таверне, в той самой комнате, которую облюбовал в самый первый раз. Рэйшен вздохнул с облегчением. Он опасался, что очнулся либо в подвалах барона, либо в казармах родного клана Речного Песка.
Элина даже сквозь сон чувствовала, как затекла у неё рука и шея. Шумно зевнув, трактирщица выпрямилась и потянулась. Глаз она не открывала, лишь попыталась нащупать босой ногой свою плетёную туфлю.
— Выспалась? — раздался хриплый шёпот со стороны кровати.
Элина ойкнула от неожиданности и чуть не свалила онемевшей рукой пузырьки с лекарствами со стола.
С кровати на неё смотрел своим пронзительным фиолетовым взглядом Рэйшен. Губы его сложились в тень прежней насмешливой улыбки.
— Очнулся, — не помня себя от радости, проговорила Элина. — Наконец-то!
— Давно я здесь?
— Почти амаркаду. И всё время без сознания.
Амаркада состояла из десяти дней, и лицо Рэйшена помрачнело. Плохи же были его дела, если он так долго провалялся!
— Совсем не помню, как добирался сюда, — Рэйшен остро ощущал свою слабость и беспомощность.
— Зато я помню. Давай я пока принесу тебе поесть, а потом расскажу, что случилось.
К досаде раненого, в тарелке оказалась каша-размазня без всяких признаков мяса и овощей.
— Ладно, давай сюда ложку, — недовольно пробурчал Рэйшен.