между своими и ее целями, – он, как и сказал Шейн, стал слишком мягким.
Но мягкость – последнее качество, которое он мог себе позволить. В темных уголках его королевства пряталось слишком много врагов, и Аррик должен был стать крепким, как алмаз, и острым, как сталь.
Шейн прав: Аррик начинал влюбляться в Рен и подозревал, что эти чувства станут его погибелью.
Он наконец стал королем, и все его мечтания были в пределах досягаемости – лишь руку протяни. Никто не отнимет этого у него.
Даже его маленький дракон.
Глава тринадцатая. Рен
Как она до такого докатилась?
Рен никогда не чувствовала себя менее похожей на принцессу Лорна, чем в это мгновение. Она лежала на роскошной бархатной кушетке размером с кровать Аррика, ела миниатюрные верлантийские лакомства, пока вокруг нее крутились слуги с десятком бутылок вина разных сортов. Вокруг нее разместились полураздетые верлантийские придворные, которых обслуживали в той же манере.
Идея присоединиться к придворным во время ленивой послеобеденной встречи принадлежала Каллесу, который настоял на том, чтобы присоединиться к Рен на время этой операции под прикрытием, когда стало ясно, что она собирается воспользоваться его идеей. В конце концов, единственный способ узнать, что происходит в королевстве, – это прислушаться к тому, что обсуждает ее окружение.
Лейф сновал между диванами в одежде слуги, флиртовал и обменивался слухами со всеми, на кого падал его взгляд. Не было сомнений, что к концу вечера у него наберется много занятных историй и скандальных сплетен. Информация – вот в чем нуждалась Рен, чтобы начать ориентироваться при дворе темных эльфов.
Рен сделала еще один глоток из своего кубка и подавила дискомфорт, вызванный всей этой ситуацией. Она пришла сюда ради новостей. Наблюдая за тем, как прислуга буквально выпрыгивает из штанов, чтобы удовлетворить самые безумные прихоти знати, Рен порой испытывала тошноту. Но ей придется сыграть свою роль, если она хочет изменить текущий порядок вещей.
– Еще вина? – лениво протянул Каллес.
– Нет, у меня есть, – ответила она и сделала еще один маленький глоток.
Принц улыбнулся ей:
– Не думай, что я не заметил: ты уже очень долго не наполняла свой кубок. Что именно вы задумали, моя королева?
Рен послала Каллесу хитрую улыбку. Он никогда ничего не упускал.
– Я просто наслаждаюсь гостеприимностью моих придворных.
– М-хм.
Он переключил внимание на трех девушек, одетых в шифоновые платья цвета розовых лепестков. Их лица были нарумянены, глаза подведены сурьмой, а губы покраснели от выпитого вина. Рен наблюдала за принцем и женщинами, которым, без сомнения, завидовали многие дворянки. На их прекрасные тела, не стесняясь, смотрели несколько придворных.
– А когда Роддик зашел в комнату, его жена Пози лежала в кровати не только с Данилем, но еще и с рабом! – нарочито громко прошептала брюнетка, и две ее подружки – блондинка и рыженькая – ахнули, прикрыв рты руками.
– С его лучшим другом и слугой? – воскликнула блондинка, явно восхищенная услышанной историей. – Это так унизительно!
– Ох, все еще хуже. Теперь Пози собирается уйти от него, чтобы вступить в брак с Данилем. И вы помните, как на прошлой неделе я рассказывала, что это Пози владеет их состоянием? Да, наследство досталось ей от ее бедного дядюшки, который так и не смог обзавестись собственными детьми. И теперь кто-то видел, как Роддик бродил по торговому кварталу в поисках работы.
– Она оставила его ни с чем! – хихикнула рыжая.
– Так ему и надо, – сказала брюнетка, надменно сморщив носик. – Он мне никогда не нравился. Он уже много лет не был верен Пози.
Рен уставилась в свой кубок, не желая дослушивать эту историю – все-таки это была простая сплетня, и королева сама не знала, следует ли ей поддержать в этой ситуации Роддика или Пози. Но едва ли это имело значение. Рен осуждала супружескую неверность. Интересно, как сильно возмутились бы придворные, если бы она решила отдать этих двоих под суд за измену?
Развеселившись от собственных мыслей, она улыбнулась Каллесу, когда заметила, что он тщательно следит за ее реакцией. Он думал, что она будет шокирована? Даже если разговоры придворных ее удивили, она бы никогда не показала окружающим своих истинных чувств. Все они были змеями, ждущими возможности полакомиться ею.
– Что же, он не единственный во дворце, кто вступил в брак ради статуса. По крайней мере, он был более честен на этот счет.
Эти слова привлекли внимание Рен. Она вновь взглянула на трех девушек, которые, не отрываясь, смотрели на нее. Двое мужчин, которые подслушивали разговор, с неприкрытым обожанием глядя на красавиц, захихикали, словно прачки-сплетницы.
Рен только улыбнулась им и подняла свой бокал. Глаза девушек широко распахнулись, и они быстро опустили головы, словно им стало стыдно за свои слова. Но все это всего лишь представление. Они хотели, чтобы Рен знала, как сильно она им не нравилась, хотя и постарались скрыть свои оскорбления за вскользь брошенными фразами.
Но Рен тоже могла сыграть в эту игру.
Каллес пихнул ее локтем в бок, обрывая гляделки, и указал на двух мужчин:
– Вон тот седеющий мужчина… с большим пузом.
– Они оба подходят под это описание.
Каллес сморщил нос, соглашаясь.
– Тот, что в бордовом. – Рен кивнула, давая принцу знать, что поняла, о ком он говорил. – Он один из советников моего дорогого почившего отца. Он верит, что Аррик хочет несправедливо лишить его должности.
– А он хочет? – спросила она.
Что именно задумал Каллес?
– Да, но очень даже справедливо. Этот мужчина совершенно некомпетентен.
Теперь Рен пришлось сдерживать улыбку.
Мужчина, на которого указал Каллес, нарочито вальяжно откинулся на спинку кушетки, на которой восседал, и протянул:
– Кажется, в наши дни кто угодно может высоко подняться при дворе, лишь слегка похлопав ресницами и тряхнув волосами экзотического огненно-алого цвета.
Не было сомнений, что этот комментарий предназначался исключительно Рен. На несколько футов позади мужчины Лейф стоял на коленях и с руки скармливал невероятно огромному толстяку кусочки запеченного на огне гуся. Друг послал девушке выразительный взгляд, намекая, что ей не стоит терять контроль над собой.
Но Рен точно знала, как ответить. Еще год назад она бы растерялась, но сейчас все изменилось. Слова мужчины не оскорбляли ее. Она ведь никогда не желала выходить замуж за короля. Ее, черт возьми, подарили этому мужчине, как военный трофей.
Рен не собиралась соблюдать скучный верлантийский этикет, который велел говорить за спиной то, что так хотелось сказать в лицо. Она выпрямилась на своей кушетке и с легкой улыбкой обратилась к мужчине:
– Мне интересно, неужели вы так завидуете тому, что у меня имеются навыки, необходимые, чтобы заманить короля в постель и получить от него клятву верности и любви, – мурлыкнула она, и ее голос был почти таким же сладким, как у Астрид. – Возможно, в следующий раз при встрече вам стоит похлопать ресницами