Читать интересную книгу Кризис античной культуры - Елена Штаерман

Аналогичной тематике так или иначе отдали дань и другие поэты — современники Августа. Они прославляли его победы, его заслуги, наступивший в его правление мир и начавшееся возрождение. Гораций в «Юбилейном гимне», написанном для хоров юношей и девушек, выступавших на секулярных играх, благодарил богов за дарованное Риму счастье, за вновь вернувшиеся на землю мир, верность, честь, скромность и молил их сделать так, чтобы солнце никогда не увидело ничего более великого, чем Рим, чтобы Август властвовал над всеми народами, побеждая противящихся и милуя побежденных.

Однако тематика поэзии отнюдь не ограничивалась прославлением императора. В это время своего полного развития достигают разнообразные стили и жанры. Введенные в моду Катуллом любовные стихи нашли многочисленных подражателей. Авторам любовных элегий — Овидию[59], Тибуллу[60], Проперцию[61] и другим — не хватало подлинного сильного чувства Катулла, но изящество формы и разнообразие сюжетов обеспечивало им большой успех, особенно среди светской молодежи. Любви были посвящены «Героиды» Овидия — письма знаменитых мифологических героинь к покинувшим их любовникам, любовь играла немалую роль и в его «Метаморфозах», сборнике поэм на мифологические темы о превращении людей в растения и животных, заканчивавшемся рассказом о превращении души обожествленного Цезаря в звезду. Даже в свои «Фасты», поэтическую обработку римского календаря, Овидий в связи с разнообразными версиями происхождения праздников и праздничных обрядов вставил немало эротических эпизодов. Особенно большим успехом пользовалось его «Искусство любви» — остроумная пародия на дидактические поэмы, содержавшая наставления, как выбрать, завоевать и удержать любовницу или любовника, обмануть бдительность мужа, утешиться в случае измены. По распространявшимся тогда слухам, именно за «Искусство любви» Август, увидя в нем насмешку над своим брачным законодательством, сослал Овидия на берег Черного моря, в страну народа гетов, откуда поэт писал в Рим печальные послания с просьбами о прощении, но так и не дождавшись его, умер в изгнании.

О любви писал и Гораций, но его творчество было глубже и разностороннее, чем его собратьев, сочетая разнообразие ритмов, совершенство формы и языка с философскими раздумьями и меткими наблюдениями. Возможно, тому отчасти способствовал его довольно сложный жизненный путь. Сын небогатого отпущенника, изо всех сил старавшегося дать сыну хорошее образование, участник гражданской войны на стороне убийц Цезаря — Брута и Кассия, лишенный в наказание отцовского имения, Гораций после многих бедствий по ходатайству Вергилия был принят Меценатом в его кружок. Он получил небольшую виллу и пользовался дружбой и покровительством Мецената, но, видимо, иногда страдал от зависимого положения и от косых взглядов некоторых светских снобов, презиравших его за низкое происхождение.

Отчасти Горацию было близко эпикурейство, если не вся его сложная натурфилософия, то идеал жизни вдали от суеты, на лоне природы, среди скромных радостей текущего момента, без мыслей о будущем, о неизбежном конце быстротекущей жизни, когда смерть всех уравняет. Досуг и независимость, простой сельский праздник в кругу домашних рабов, собравшихся у скромного очага, маленькая пирушка по случаю встречи со старым другом — вот что дороже богатства, знатности и высокого положения и всех связанных с ними забот, волнений и низостей. Лучше всего в жизни — золотая середина, незаметность, ибо молния чаще всего поражает не кусты, а высокие деревья. Мы строим планы, к чему-то стремимся, путешествуем в поисках нового, но все равно не можем уйти от самих себя. Заботы следуют за нами, как за богачом следует всеобщая ненависть, как бы высоко он не поднялся. Эпикурейские мотивы переплетаются у Горация со стоическими. Наилучшая жизнь, говорит он, это жизнь в согласии с природой, без сильных привязанностей к тому, что можно потерять, когда человек довольствуется тем, что имеет, и не желает большего, находя оплот в добродетели, которая не ищет одобрения толпы, черпая удовлетворение в себе самой. Пусть рушится вся вселенная, осколки могут задеть, но не сбить с пути мудрого и добродетельного человека, подобного Гераклу, Ромулу, Дионису, принятых в жилище богов.

По существу Гораций, несмотря на призывы довольствоваться радостями жизни, скорее пессимист, так как не может не видеть противоречий в себе и в окружающем мире и не хочет закрывать на них глаза. Он призывает бежать в деревню от утомительной римской жизни и нервничает, не получив от Мецената приглашения на обед; жаждет независимости и незаметности и добивается похвал и признания. И он не одинок. Восхваляя древнюю простоту, люди уже не могут к ней вернуться. Они чтут добродетель в прошлом и ненавидят ее в настоящем, ибо роскошь безвозвратно убила старые добрые нравы. Мы хуже наших отцов, а наши дети будут хуже нас, утверждает Гораций, люди стали слишком смелы, хотят все знать, все изведать, для них уже нет узды и предела. Но, может быть, это и не так плохо: если бы всегда люди держались только за старое, то не было бы ни в чем прогресса, заметного на каждом шагу.

Несмотря на все восхищение Римом и Августом и уверенность, что нет ничего выше служения родине и смерти за нее, у Горация постоянно проскальзывает мысль, что спокойнее всего не думать о государственных делах: жизнь слишком коротка, чтобы отвлекаться от ее маленьких радостей ради больших забот. Сын бывшего раба, Гораций не был чужд презрения к грубым вкусам простонародья. Он, по собственному признанию, писал лишь для тех, кто мог его оценить, и не хотел пробовать свои силы в комедии для невежественных зрителей, способных потребовать, чтобы в действие были введены дрессированные медведи или гладиаторы.

Вместе с тем он высоко ценил миссию поэта и поэзию как средство воспитания тонкого вкуса и добродетели. Поэты некогда смягчали нравы первобытных людей, в стихах были составлены первые правила общежития, первые законы. Покоренная Греция в свою очередь покорила сурового победителя и принесла искусства в сельский Лаций. Здесь они прошли долгий путь от творений древних до современной ему поэзии, когда Рим наконец сравнялся с Грецией, а кое в чем и превзошел ее. Теперь поэты освоили все греческие ритмы и пишут на обогащенном ими латинском языке. Но сколь ни важна форма стиха, сколь ни многих трудов она требует, главное в поэзии сочетать приятное с полезным, уметь и нравиться и поучать. Поэт не смеет довольствоваться мелкими и средними достижениями. Если во всяком другом деле посредственность может быть полезна и почтенна, то в поэзии ее не терпят ни боги, ни люди, ни книгопродавцы. Не достигший первого ранга неизбежно попадает в последний. Совершенство же требует сочетания таланта и культуры. Поэт должен изучать философию, дабы знать сущность вещей, знать, каков его долг перед родиной, семьей, друзьями, каковы права и обязанности консула, сенатора, патрона, отца. Главное же он обязан изучать человеческую природу, дабы каждый обрисованный им персонаж был живым, действовал и говорил так, как это свойственно его возрасту, характеру, положению. Сам Гораций был мастером портрета и дал целую галерею типов современников. Из-за своих сатир он нажил много врагов, но, ссылаясь на одобрение Августа, отстаивал свое право высмеивать тех, кто того стоит, и исправлять нравы.

По оценке современников, Гораций — второй после Вергилия поэт Рима. В его многогранном творчестве, как в фокусе, сосредоточились наиболее характерные черты культуры его времени и ее противоречия: зрелость и гибкость языка и формы, богатство мысли, психологизм, высокое представление о миссии поэта и обращение лишь к избранным, преклонение перед Августом и Римом и тенденция к уходу от политической и общественной жизни, сочетание эпикурейства и пессимизма, уважение к стоической добродетели и отсутствие ясно осознанной цели ее приложения, известная усталость от городской цивилизации и неспособность обходиться без того, что она дает, почтение к «предкам» и признание неизбежности прогресса, сделавшего Рим Августа столь непохожим на Рим Ромула и даже Катона, пытаться возродить который было бы очевидной утопией.

Противоречия императорского строя и его идеологии стали более заметно проявляться при преемниках Августа. После его смерти подняла голову сенатская оппозиция, борьба императоров с которой, то затухая, то разгораясь, продолжалась весь I в. н. э. Поскольку, как уже упоминалось выше, наиболее яркие из дошедших до нас от того времени сочинений принадлежали в основном представителям оппозиции, выступавшей под флагом борьбы за утраченную свободу, процветавшую в эпоху республики, у многих современных исследователей[62]часто складывается впечатление, что именно утрата политической свободы, понимаемой в ее современной интерпретации, была главным пороком и несчастьем империи, вызвавшим деградацию ее культуры, якобы значительно уступавшей культуре предшествующих веков. Однако при более подробном рассмотрении всех обстоятельств подобная точка зрения представляется односторонней.