Читать интересную книгу Меч королей - Рик Янси

Это навело меня на одну мысль. Я слегка повернул руль влево. Беннасио продолжал выпускать стрелы; они летели одна за другой, а он стрелял, перезаряжал (или как там это у лучников называется) и снова стрелял так быстро, что у меня зарябило в глазах. Я продолжал плавно выруливать на левую полосу. Теперь мотоциклистам предстояло либо отстать, либо оказаться прижатыми к разделительной полосе.

Краем глаза я увидел, как «сузуки» с оглушительным хлопком взлетел на десять футов. Очевидно, Беннасио попал ему в колесо. Вот что бывает, когда пробиваешь покрышку на скорости сто двадцать миль в час.

Слева остался один мотоциклист. Он набирал скорость, пока не поравнялся с передним бампером, и тогда я рассмотрел, что в нас палят из обрезов. Беннасио развернулся, а я подумал: почему у нас всего-навсего пучок стрел против шести вооруженных обрезами психов на «сузуки-хаябуса»?

Потом я глянул в зеркало заднего вида и засек последнего. Он мчался, уперев свой обрез прикладом в колено, и черный ствол блестел в лучах восходящего солнца.

Обгонявший нас парень сумел повернуться вправо и выстрелить. Я увидел оранжевую вспышку, ветровое стекло взорвалось, и нас с Беннасио осыпало крошками. Наверно, я завопил, но ворвавшийся ветер с воем унес всякие звуки.

Я вдруг очутился в очень узком воздушном тоннеле под мощным напором ветра, от которого слезы собрались в уголках глаз и струйками потекли в уши.

Тот, что слева, отпустил газ и приблизился к нам. Я даже среагировать не успел, как он запрыгнул на крышу «феррари». Брошенный байк накренился влево и въехал в разделительную полосу. Черная одежда облепила тело парня, обреза он не выпустил.

Я почувствовал, как напряглась щиколотка Беннасио. Он изогнулся, чтобы пустить стрелу поверх крыши, пока тот не отстрелил мне голову. Но опоздал. Я увидел еще одну оранжевую вспышку, и теперь уже взорвалось заднее стекло.

Я резко крутанул руль вправо. Этот маневр застал парня врасплох – он слетел, и его крик оборвался, как только он приземлился на трассу.

Беннасио рухнул обратно на водительское сиденье, но уже с пустыми руками. Наверно, бросил лук на дорогу. А может, стрелы кончились или лук показался ему не лучшим оружием против обрезов. Я откинулся на спинку и попытался восстановить дыхание, не будучи уверенным, что не намочил штаны. Все – мои колени, рубашка, волосы – было усыпано осколками стекла.

Я повернулся влево, глянул за спину и крикнул Беннасио в ухо:

– Что с ним случилось?

– Пригнись, Кропп.

Я не двигался и только тупо на него смотрел. Тогда он положил ладонь мне на голову и резко нагнул. Боковое окно разлетелось, осыпав меня новыми осколками. Автоматически вжавшись в спинку сиденья, я повернулся и увидел перед собой ствол.

Схватив обрез обеими руками, я заорал в разбитое окно парню на байке:

– Отдай!

Как будто он отдал бы только потому, что я попросил. Он и не отдал.

Тогда я, пока он не выстрелил, со всей мочи дернул обрез к себе. У парня был выбор: выпустить оружие или потерять управление байком. Он выбрал первое и начал удаляться в сторону аварийной полосы.

– Откинься назад, Кропп, – сказал Беннасио.

Он произнес это громко, но спокойно, как будто мы продолжали обсуждать корн-доги. Потом он забрал у меня с колен обрез и прицелился через мое окно в мотоциклиста. Я взвизгнул и отпрянул, а обрез грохнул прямо у меня под носом.

Пуля попала в бензобак байка. Мое лицо обдало жаром, а машину так тряхнуло от выстрела, что Беннасио пришлось выронить обрез. Тот упал мне на колени, а Беннасио, к счастью, успел схватить обеими руками руль и удержал машину на дороге.

– Кажется, меня сейчас вырвет! – закричал я сквозь вой ветра.

Беннасио ничего не ответил. Он улыбался, и вряд ли моим словам, что меня сейчас вырвет.

23

Беннасио снизил скорость до вполне приемлемых восьмидесяти миль в час, но ветер все равно лупил в лицо. Я сполз на сиденье, прикрыл ладонью глаза и задался вопросом, когда же прибудет подкрепление.

Не знаю, сколько я так просидел, содрогаясь от порывов ветра, а ветер был таким холодным, что у меня стучали зубы и коленки бились друг о дружку. Мне показалось, что очень долго. Потом я услышал, что двигатель сбавляет обороты, и почувствовал, что ветер стих. Я убрал руку и увидел, что Беннасио выруливает на аварийную полосу. Нас быстро нагонял грузовой тягач с прицепом. Он посигналил и прогромыхал мимо, а Беннасио ему дружески помахал.

– Что-то случилось? – спросил я.

– У нас кончился бензин, – ответил Беннасио, и машина медленно остановилась.

– Вы шутите?

– Нет. Вылезай, Кропп, дальше пойдем пешком.

– Пешком?

– У нас нет выбора.

– Вы постоянно это повторяете. Почему у нас никогда нет выбора?

– Порой так даже легче.

Мы вышли из машины и с минуту стояли, просто ее разглядывая. Теперь наша «феррари-энзо» была уже не такой крутой. Я сунулся в окно за обрезом.

– Не надо, оставь это, Кропп.

Я вздохнул и бросил обрез обратно на сиденье.

– Беннасио, позвольте вас кое о чем спросить. Зачем все эти мечи, кинжалы, луки со стрелами и прочие средневековые штуки? Вам, рыцарям, что – запрещено огнестрельное оружие?

– Для нас нет запретов.

– Тогда почему вы им не пользуетесь?

– В основном из гордости. Ты можешь думать иначе, но огнестрельное оружие примитивнее, чем мечи. В нем нет элегантности, Альфред. – Беннасио улыбнулся и добавил: – Да и по-нашему воюется веселее!

И мы пошли по трассе. Пройдя с четверть мили, я остановился. Беннасио шел, задумчиво глядя под ноги, а потому лишь через несколько шагов заметил, что меня рядом нет. Он затормозил и обернулся, а я сел на землю и обхватил колени руками.

День выдался чудесный, в небе застыла пара перьевых облаков, а с юга дул легкий ветерок. Я подставил лицо солнцу. Беннасио подошел и сел рядом.

– Я буду честен с вами, Беннасио. Сейчас я глубоко потрясен. Я понимаю, что для рыцарей такие вещи – нормальное дело, но то, что сейчас случилось, немного меня напугало. Нет. Не немного. Я сильно перепугался. Ходишь себе в кино, смотришь, как там гоняются на машинах и палят друг в друга, и думаешь: ага, я тоже так могу. То есть я хочу сказать, что сидишь в темном зале и вроде как жалеешь, что это не ты там, в фильме, стреляешь в злодеев. Но в реальной жизни совсем не так, хотя все это становится больше похоже как раз на кино. Это странно, потому что я начинаю скучать по моей настоящей жизни, хотя она и отстойная.

Я не знаю, сколько еще продержусь.

– Понимаю. – Беннасио вздохнул и печально посмотрел на меня. – К сожалению, Альфред, мы не можем долго здесь оставаться. Скоро прибудет полиция… или кто похуже.

– Еще АТ?

– АТ?

– Агенты тьмы.

Беннасио улыбнулся:

– Да. АТ. Именно так.

– Я не хочу вас задерживать, Беннасио. У вас важное дело – спасти мир и все такое. Если я увяжусь за вами, это будет эгоистично с моей стороны. Тем более что я сам не знаю, хочу ли я этого.

– Ты себя недооцениваешь, Альфред. Без тебя я бы не пережил это утро.

Беннасио явно сказал это, чтобы приободрить меня, но вряд ли искренне так считал.

– Бродвей, – ни с того ни с сего произнес он.

– Что?

Беннасио улыбался.

– Ты спрашивал, какая музыка мне нравится. Я люблю мелодии из мюзиклов.

Не знаю почему, но я рассмеялся.

– Особенно Лернера и Леу. «Камелот»[17]. Слыхал? – Беннасио начал тихо напевать: – «Никто нигде никогда не найдет, сколько ни обойти, обители слаще, чем Камелот, в самом конце пути!» Понимаю, что это предсказуемо.

Я расхохотался. И оно помогло.

– Нам нужно найти какой-нибудь транспорт, Беннасио, – сказал я, когда наконец отдышался. – Мы не можем идти пешком до самого Галифакса.

Беннасио встал.

– Да, не можем. Вставай, Кропп, не дергайся и руки не поднимай.

Он смотрел вдоль трассы. Я поднялся и поглядел в ту же сторону. Сирену я услышал даже раньше, чем увидел проблесковые маячки.

– Отлично, – сказал я. – Полиция.

Патрульная машина остановилась на аварийной полосе. Сирена отключилась, но сине-красные маячки продолжали вращаться. Из машины вышел патрульный, державший руку на кобуре.

– На колени и руки за голову! – крикнул он нам. – Быстро!

– Делай, как он говорит, – шепнул Беннасио.

Мы встали на колени, я сплел пальцы на затылке. Полицейского я не видел, но слышал, как скрипят по асфальту его ботинки.

Подойдя к нам, он спросил:

– Вам что-нибудь известно о том, что случилось там, на дороге?

– У нас кончился бензин, – ответил Беннасио.

– Похоже, что с вами произошло еще кое-что.

Коп остановился в двух футах от Беннасио. К этому времени он уже вынул пистолет и нацелил его Беннасио прямо в лоб.