Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В-третьих, либерализм «кураторов» не распространялся на «экстремистские» группы. За бортом рок-клуба осталась компания Свиньи и «Трубный зов» — скучная группа (нечто вроде «Юрай Хип» с обильной реверберацией), певшая банально-прямолинейные песни на евангельские сюжеты и пользовавшаяся особой благосклонностью Би-би-си и «Голоса Америки». Свой отказ сотрудничать с этими группами рок-клуб мотивировал в основном тем, что они не могли бы давать концерты. «Трубный зов» — потому что религиозная пропаганда в «светских» учреждениях у нас запрещена (у себя в баптистской церкви они могли выступать и выступали)**.
Позднее, примерно в 1983 году, двое из «Трубного зова» были арестованы, как было официально заявлено, при попытке перейти советско-финскую границу и осуждены. Так закончилась история единственной нашей номинально «диссидентской» рок-группы. Я не общался с «Трубным зовом» просто потому, что их продукция, на мой вкус, была совершенно неинтересной, и не знаю деталей их «крестового похода». В любом случае результат мог бы быть не столь печальным, если бы рок-клуб и городские власти проявили больше гибкости, а «Трубный зов» больше заботился бы о своей здешней аудитории, а не о скандальном паблисити на Западе. В конце 1987 года руководитель «Зова» А. Баринов был освобожден и уехал в Англию. С тех пор о нем ничего не слышно.
«Удовлетворители» же, по мнению Совета клуба, просто не могли играть... Действительно, по этой же причине в клуб не было принято и много других слабых и совсем не «панковых» ансамблей.
«Левое» крыло рок-клуба, помимо скандалезных «Россиян», представлял «Аквариум». Поскольку это одна из не только самых значительных, но и самых необычных и влиятельных групп в истории советского рока, о ней стоит рассказать подробнее. «Аквариум» всегда представлял себя не рок-группой, а скорее чем-то вроде семьи, общины, живущей в несколько ином, отстраненном мире. Так они трактуют и свое название: вы можете их видеть (а они — вас), но у них своя, «застекленная» среда... Роль лидера в «Аквариуме» играет Борис (Боб) Гребенщиков — немного загадочный, хотя вполне милый и миролюбивый поэт-гитарист-певец, проводящий большую часть времени дома за чаем и читающий почти исключительно сказочно-фантастическую литературу (Толкиен и т. п.) и западные музыкальные журналы. Этот гуру — в меру самовлюбленный, но демократичный и обладающий хорошим социальным тактом. Всеволод (Сева) Гаккель (в оригинале «фон Гаккель», как совсем недавно выяснилось), потомок одного из первых российских авиаконструкторов, играет на виолончели, он окончил когда-то музыкальную школу. Сева — один из самых светлых и безупречных людей, кого я знаю; спокойный, обезоруживающе бескорыстный, с сияющими глазами и улыбкой святого. Обычно он играет очень спокойно, создавая некий гармонический фон «Аквариума». Но у меня сохранилась запись одного сумбурного концерта в Москве жарким летом 1981 года, когда в песне «Прекрасный дилетант» Геккель сыграл такое пронизывающее, раздирающее душу соло, что озноб пробирает при одном воспоминании... Вообще, это одна из самых выстраданных песен «Аквариума»:
Она боится огня, ты боишься стен.Тени в углах, вино на столе.Послушай, ты помнишь,зачем ты здесь?Кого ты здесь ждал,кого ты здесь ждал?Она плачет по ночам,ты не можешь помочь,За каждым новым днем — новая ночь.Ты встретил здесь тех,кто несчастней тебя, —Того ли ты ждал, того ли ты ждал?Мы знаем новый танец,но у нас нет ног,Мы шли на новый фильм,но кто-то вырубил ток.Прекрасный дилетант на путив гастроном —того ли ты ждал, того ли ты ждал?И я не знал, что это моя вина —я просто хотел быть любим,я просто хотел быть любим!..
И вот тут вступает эта скрежещущая по нервам виолончель.
Андрей (Дюша) Романов — флейта и второй голос. Очень добродушный и компанейский парень, большой любитель выпить и поговорить, особенно об «Аквариуме». (Кстати, именно ему Боб посвятил песню «Мой друг музыкант», заканчивающуюся словами: «Во славу музыки — сегодня начнем с конька...») Дюша — самый трогательный, беспомощный и в каком- то смысле самый «не-западный» компонент в «Аквариуме». Наконец, Михаил (Фан) Васильев, бас-гитарист, перкуссионист и главный канал связи «Аквариума» с внешним миром. Он инженер-программист и единственный, кто имеет какую-то карьеру вне группы. (Все остальные работают дворниками, ночными сторожами и т.п. — их больше интересует максимум сво-бодного времени.) Он же осуществляет все административно-финансовые функции «Аквариума» — но, кажется, не очень эффективно, если принять к сведению, что с 1972 года, когда группа начала выступать, до самого недавнего времени они так и не скопили достаточного количества денег на аппаратуру и инструменты... Фан любит представлять себя реалистом и прагматиком (он член Совета рок- клуба!), но в действительности он такой же безобидный шалопай, как и все остальные. И к этой основной четверке время от времени волной прибивало различных ударников, гитаристов и одного фаготиста.
В Ленинграде «Аквариум» не был популярен. В конце 70-х они несколько раз выступали перед «Машиной времени» в качестве «разогревающего» ансамбля, и, по словам Коли Васина, «публика страшно томилась, ожидая, когда же это занудство наконец закончится». Слава пришла к ним в Москве, а на берегах Невы они начали набирать очки только в 1982 году, когда к классическому квартету присоединились (на этот раз надолго) очередные рекруты — «электрический» гитарист Александр Ляпин и ударник Петр Трощенков. Ляпин — виртуозный блюзовый гитарист; он прошел джазовую школу, играл в профессиональных ансамблях, но был разочарован и пришел к «Аквариуму», ища выход своему незаурядному, сверхэмоциональному стилю исполнения. (Если не по звуку, то по чувству и пластичности манеры он ближе всех советских рок-гитаристов подошел к Джими Хендриксу.) Ляпин привнес в «Аквариум» то, чего там никогда не было, — мощный роковый звук и четкую технику игры. Однако его отношения с группой складывались сложно и «травматически»: с одной стороны, Боб нуждался в нем как в «солидной» опоре и средстве завоевания широкой рок-аудитории, с другой — ревновал, когда Ляпин на концертах своими пронзительными соло и героическими трюками (он играл на гитаре зубами, держа ее за спиной, вызывал оглушительный «фид-бэк» и т.п.) отодвигал лидера в тень и пожинал часть его лавров... Потом, Ляпин был «только музыкантом» и среди хитроумных мистиков «Аквариума» выглядел простачком, несколько выпадал из «отстраненного» имиджа. Он иногда обижался на высокомерное отношение к себе, но был весел, отходчив и продолжал играть, став фактически вторым по популярности членом «Аквариума», несмотря на реальный статус «приглашенного» музыканта. Что до ударника Петра, то он был намного моложе всех остальных, играл надежно и вел себя скромно. По вечерам, если не было концертов, играл в шашлычной в составе местного оркестра.
Годом позже, к неудовольствию Фана, место бас-гитариста «Аквариума» занял Саша Титов — исключительно гибкий и мелодичный аккомпаниатор. Как и Ляпина, в объятия БГ его толкнуло полное разочарование в «профессиональном» роке. До «Аквариума» он играл в «Землянах» — и это действительно было как небо и земля... Со временем надежный и отзывчивый Титушка стал главным партнером Гребенщикова и своего рода амортизатором между разраставшимся эго лидера и остальными участниками группы.
С приходом этих трех ребят «Аквариум» от акустического реггей и фолк-баллад резко свернул в сторону рок-мейнстрима в диапазоне от «Рол-линг стоунз» до «Пинк Флойд» с эпизодами в стилях ска и фанк. Кульминацией новой электрической программы стали две песни, написанные под несомненным влиянием Джима Моррисона: «Рок-н-ролл мертв, а я еще нет...» и «Мы никогда не станем старше». В последней из них есть строки:
Я не знал, что все так просто,Я даже стал другого роста,Но в этих реках такая вода,Что я пью, не дождавшись тоста..,Мы пили эту чистую воду,Мы пили эту чистую воду,И мы — никогда не станем старше!
Для многих других это мог бы быть очередной красивый, но пустой лозунг. Для «Аквариума» это правда. Благородный инфантилизм — их знак. Из-за него они страдали и благодаря ему одерживали победы; могли выглядеть наивными, мягкотелыми и «недостаточными» и в то же время не шли на компромиссы и не продавали себя. «Чистая вода» рок-идеализма промыла «Аквариум» очень основательно. Иногда это наскучивало, даже раздражало. Хотелось действий, а не проповедей; битого стекла, а не хрусталя... Но стоило очутиться с ними за одним столом, увидеть сквозь дым папирос эти прозрачно-детские взгляды, как злость пропадала. В конце концов, кто из тех, кому сейчас за тридцать, не пил «эту чистую воду»?
- Полный путеводитель по музыке 'Pink Floyd' - Маббетт Энди - Искусство и Дизайн
- Иллюстрированная история Рок-Музыки - Джереми Паскаль - Искусство и Дизайн
- Как продать за $12 миллионов чучело акулы. Скандальная правда о современном искусстве и аукционных домах - Дональд Томпсон - Искусство и Дизайн