и помпезными небоскребами, отданный на откуп бомжам и уличным бандам.
По собственной инициативе основав координационный комитет «Гранд-Авеню» для привлечения инвестиций частного сектора, Брод контролирует проект многофункционального комплексного восстановления и развития этой улицы, объявив ее не только географическим, но и культурным центром Лос-Анджелеса.
Как председатель комитета государственно-частного партнерства по Гранд-Авеню, Брод возглавил кампанию по сбору финансовой помощи от благотворителей, в качестве наглядного примера вложив в проект перепланировки центра Лос-Анджелеса $1,8 млрд собственных средств. Без Брода, считают власти города, деньги никогда бы не были собраны.
Уже на наших (эмигрантских) глазах улица Гранд начала возрождаться, обзаведясь новыми магазинами, ресторанами, кафе, кинотеатром, отелями и жилыми домами. На ней появились такие здания в стиле модерн, как MOCA, спроектированное японским архитектором-авангардистом Арата Исодзаки; собор Богоматери Ангелов, испанского архитектора Рафаэля Монео, возглавлявшего Гарвардскую школу дизайна; концертный зал им. Уолта Диснея, Фрэнка Гери и др.
Кстати, открытие Walt Disney Concert Hall тоже не обошлось без Брода. В 1996 году Broad и тогдашний мэр Лос-Анджелеса, Ричард Риордан, возглавили кампанию по сбору средств на его строительство на Гранд авеню. Вдова великого аниматора пожертвовала $50 млн. Разрабатывать проект должен был Фрэнк Гери, один из крупнейших архитекторов современности, заложивший основы деконструктивизма в архитектуре. Но прошло 9 лет, а на месте будущего здания так и не было построено ничего, кроме подземного паркинга. Семья Диснея пришла к Риордану, умоляя его сделать хоть что-нибудь, чтобы воскресить проект. Риордан не остался глух к мольбам и позвонил Эли Броду.
Брод тут же принялся за дело. Он вложил сам $18 млн и начал обрабатывать разные компании и богатых людей, чтобы они сделали пожертвования. В общей сложности ему удалось собрать $25 миллионов, что позволило завершить замороженный проект. Таким образом, Брод, в известном смысле, является крестным отцом и самого крупного концертного зала Лос-Анджелеса, открывшегося в 2003 году.
Но не всем нравится то, что делает Брод и архитекторы-модернисты, которых он всячески поддерживает. Их стараниями в солидном, классическом, можно сказать, даунтауне Лос-Анджелеса возникло обширное «гнездо» супермодернистской архитектуры. Это Концертный зал им Уолта Диснея – нагромождение гигантских листов металла, от которых в соседних домах температура подскочила на десяток градусов, а асфальт вокруг начал плавиться. Это Музей современного искусства, похожий на кирпичные корпуса завода, с огромной скульптурой из металлолома у фасада. Компанию архитектурных панков дополняет Храм Богородицы, выполненный в том же стиле.
Высказываются мнения, что Брод, со свойственной ему хваткой, сумел так глубоко и основательно внедриться в культурную жизнь Лос-Анджелеса лишь потому, что культурной жизни в этом втором по величине городе Америки как раз-то и нет. Не находилось в нем и сильных мира сего, желающих поддержать и стимулировать эту самую культурную жизнь. Таким образом Эли Брод вроде как стал пионером и зачинщиком. Что ж, хвала ему и слава! Хоть кто-то занялся эстетической стороной Столицы мирового кинематографа.
Сам Эли Брод с радостью берет на себя роль «общественного патриарха Лос-Анджелеса», пишут о нем местные газеты, приводя откровения филантропа: «Я пришел сюда со своими иммиграционно-семейными истоками и этот город принял меня. Он был добр ко мне. И я хочу отплатить ему тем же». Он объявил себя этаким
«венчурным благотворителем», который ожидает возврата своих инвестиций, но не в прибыли, а в результатах. «Я никогда не ратовал за сохранение статуса-кво, – говорит он. – Меня всегда влекли новые идеи, как в бизнесе, так и в филантропии.»
Как-то журнал Los Angeles поместил на обложке его фото с подписью, в которой неприкрыто сквозило беспокойство: «У него больше власти, чем у мэра, больше произведений искусства, чем в музее Гетти, и больше денег, чем у Бога. Не является ли Эли Брод подлинным хозяином ЛА?»
У Эли и Эдит два сына, Джеффри, 1956 г. р., и Гэри, 1959. Ни один из них не разделяет интересов родителей – ни к искусству, ни к бизнесу. По словам Эли, у них больше денег, чем они могут потратить. Гэри живет в Palm Desert. Он был женат, но не имеет детей. Вечный холостяк Джеффри обосновался в Санта-Барбаре. Так что у Эли и Эдит внуков (а следовательно и продолжателей рода) нет, и повидимому уже не будет.
Интерес супругов Брод к изобразительному искусству, положивший начало их обширной, постоянно растущей коллекции, возник с приобретением Эдитой рисунков Ван Гога. Эли честно признается, что искусство никогда раньше не было его хобби. Пока он облетал свою империю домов для среднего американца, разбросанную по всей стране, его жена пристрастилась к арт-галереям и постепенно заразила ими мужа. Теперь он находит отдохновение в искусстве от рутинных финансово-строительных дел.
За рисунками Ван Гога последовали шедевры Жоана Миро, Пабло Пикассо, Анри Матисса, Сальвадора Дали. Но с годами Эли и Эдит решили сконцентрировать свои предпочтения на произведениях искусства, созданных после Второй Мировой Войны, став обладателями самых дорогих творений современных звезд эпотажа – Энди Уорхола, Джаспера Джонса, Джона Балдессари, Дэмиена Херста, Роберта Рошенберга, Энди Уорхола, Эда Руши. И конечно Джеффа Кунса – близкого друга семьи. Его творчество заинтересовало супругов Брод еще в 1980-е годы, и к настоящему времени они стали обладателями самой большой коллекции его работ.
Кунс, как упоминалось в предыдущей главе, начинал с того, что выпустил в мир серию «Сделано на небесах», а с годами «впал в детство», зациклившись на елочных шариках и игрушках гигантских размеров. Шарики и игрушки, яркие, блестящие, выполнены не из дутого тонкого стекла, как может показаться, а из металла, по сложной технологии. Так что разбить их невозможно. Поставив свои шарики на поток, Кунс ныне является президентом корпорации, а точнее – фабрики Jeff Koons LLC со штаб-квартирой в Нью-Йорке и 135 сотрудниками. Сам он только создает модель очередного творения на компьютере, а ее воплощение осуществляется на фабрике.
И откровенная порнография, и блестящие шарики нашли своих фанатов в мире искусства – Кунс стал одним из самых дорогих и самых богатых художников на планете. Позолоченная скульптура Майкла Джексона с его любимой обезьяной, очень на него похожей («Michael Jackson and Bubbles») по сути – та же елочная игрушка, только в натуральную величину – была продана на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке за более чем пять миллионов долларов.
Брод – счастливый обладатель, как минимум, двадцати «шедевров» Джеффа Кунса. Примерно 40 % своей коллекции он собрал с помощью Ларри Гагосяна. Его коллекция до недавнего времени считалась одной из самых обширных и масштабных в США. Портал Larry's List, посвященный коллекционерам искусства и содержащий информацию о 3 115 влиятельных коллекционерах из