Читать интересную книгу Карцер – репортаж из ада. Из спецсизо 99 1 - Сергей Мавроди

Ёб твою мать! Ёб твою мать!! Вот давал себе сто раз слово не ругаться матом, но как тут не ругаться!!?? Можно тут не ругаться, я вас спрашиваю???!!! Ёбаный в рот!!!!!! "С открытой формой!.. Умер уже!.." Кто??!! Кто это мог быть?!.. Впрочем, какая разница. Но он что, падла, знал и молчал? Ел-пил с нами из одной посуды?.. Кто???!!! (Из переругиваний конвойных Чертановского суда, сразу вспомнилось: "Опять ты мою кружку взял, зафаршмачил! Петушиный клюв свой сунул?!.. Сколько раз тебе говорить!!!..")

Да кто угодно. Почти. К сожалению. Так устроен мир. Увы! Да и умер человек уже. Чего уж теперь. Скатертью дорога! В смысле, упокой Господь его душу. Пусть ему земля будет прахом… пухом! Или что там ещё в таких случаях говорится?.. Он-то умер, но мы-то – живые. Пока. Будем ждать результатов. Обследования. Авось!..

На обратном пути с флюшки спрашиваю врача: "Как же это такое получилось?" – "А как определишь? Что у него уже открытая форма? Обследования же редко… Он уехал отсюда, умер в больнице, нам сообщили. Теперь всех проверяем. Кто с ним контактировал."

Вот и всё. Как всё просто!

Тут, между прочим, в изоляторе как раз перед этим ещё и эпидемия свинки была! Представляете?! Свинки!!

"Вы в детстве свинкой болели?" – "Ну-у-у… Наверное… Не помню…" – "У нас эпидемия свинки в изоляторе. А у взрослых она в очень тяжёлой форме проходит. Вам сколько лет?" – "51…" – "А, ну, тогда прививку уже поздно делать." – "А какие хоть признаки-то?" – "Заметите, если начнётся!"

Кормушка захлопывается. Чтоб вы сдохли все сами тут!! От свинки.

Уроды!

А со мной в этот момент грузин сидел. Который по-русски вообще плохо понимал. Обычную-то речь. Вот объясните ему, что такое "свинка"!

"Что?.. Свын?.. Какой свын? Нэ панымаю!" – "Прививку будете делать?!" – "Что? Как? Нэ панымаю!" – "Так, будете или нет?" – "Будэтэ?" Что эта значит? Я по-русски плоха гаварю!"

Да, ещё про стакан. Про проблемы, вернее. Возникающие. Иногда.

Вообще публика в автозэках катается, конечно, разная. Но обычно – мелочёвка всякая. Год-два от силы. Да и то посёлок зачастую. Ну, словом, после нашего изолятора… Слушать даже дико. Неужто и правда ещё такие сроки есть? Как грубо (но метко) говорят в тюрьме: "Да я бы такой срок на надроченном у тормозов простоял!!"

Но вот такие-то пассажиры, как правило, и самые шумные. К конвойным пристают постоянно: "Включи то!.. Выключи это!.. Чего?!.. Да я!.." А чего к конвойному в автозэке приставать, когда он сделать тебе фактически ничего не может? Ты в клетке с кучей других зэков, а он напротив на скамеечке. (Хотя и среди них попадаются!.. Закрывает, например, в жару люк. Все в шоке. Пот, дым… "Ты чего, старшой?!" – "Тебе сказали: уймись!" – "Да я!.." – "Значит, с закрытым люком поедем." Страдает весь автозэк. Через некоторое время зачинщик начинает, естественно, ныть: "Да ладно, старшой!.. Ну, чего ты!.. Открой люк! Дышать же нечем!.." Конвойный молча открывает. Всё!

После этого всю дорогу тишина. Тишь да гладь.)

Н-да… в автозэке-то понтоваться ещё можно. Ты на суде вот попонтуйся! С местным конвоем. Там тебе в два счёта всё объяснят! "Ты не понял, что ли?!.. Да ты у меня охуеешь сейчас!!" В суде все как шёлковые. А чего? Бить, может, и не станут, но наручники – наденут. И затянут ещё. Будешь целый день в наручниках сидеть. В затянутых. За спиной. Представляете?

Впрочем, представить это невозможно. Это непредставимо. Надо испытать. Пока по лестнице-то ведут, всего-то несколько минут, если наручники чуть сильнее затянуты (неумышленно, чисто случайно! просто по небрежности конвоира – т.е. это ещё вам их не затягивали всерьёз!), то – пиздец. Целый час потом кисти массируешь.

("Слушай, чего у тебя наручники такие тугие?!" – "А это у меня специальные. Для особо буйных клиентов." – "Так я-то не буйный, вроде! Ты мне другие одень." – "Других нет." (Твою мать!!) – "А что, бывают и буйные?" – "О-о-о!.. Такие тут представления устраивают!.. Спектакли.")

Да, с конвойными в суде вообще шутки плохи.

"Не буду я шнурки снимать!" – "Положено." – "Да я босиком тогда пойду!" – "Да мне по хую! Иди хоть голый!"

Слышится какой-то шум. По всей видимости, непокорный зэк и впрямь разувается. Пауза.

Ленивый вопрос конвойного: "В туалет пойдёшь?" – "Нет!" – "Следующий через три часа." – "Пойду!" – "Тоже босиком?"

Всё! Сопротивление подавлено. Зэк, судя по всему, обувается и, скрипя зубами, отдаёт злополучные шнурки. Пререканий, по крайней мере, больше не слышно. И всё спокойно идёт дальше своим чередом.

Или вот тоже сценка. Характерная.

Один из доставленных – глухонемой. Его отводят в зал, потом приводят назад.

"Ты что там в зале учинил??!! – в ярости орёт старший конвоя. – Если ещё раз!!.. Я тебя!!!.." – Заключённый молчит, показывая, похоже, всем своим видом, что не понимает. – "В наручники его!!" – командует конвойный. – Отчаянное протестующее мычанье. – "Ах, так ты, значит, всё понимаешь, сволочь!!?? Ещё раз!.." Ну, и т.д.

Или вот.

Китаец. Тоже. Ничего не понимающий. По-русски.

Конвойный что-то ему нетерпеливо втолковывает.

"Да он не понимает!" – жалостливо замечает чей-то женский голос.

То ли секретарша, то ли, может, другая конвойная. (Женщины среди них тоже есть. И довольно много.) – "Ага, "не понимает"!.. Ты ему скажи, что дашь – сразу поймёт!"

Вообще конвойные суда это, конечно, нечто!

Возвращаемся из суда. Поздно уже, поэтому конвойные тоже сели в автозэк. Чтобы быстрее до базы добраться. Ну, не в клетки, конечно. В тамбур. Клетки, кстати, в виде исключения, полупустые. В одной человек пять мужчин, а в другой – две женщины. Одна, опять же, глухонемая. (Не знаю уж, может, подельница того, про которого я чуть выше писал; они вообще обычно группами работают, глухонемые. Не знаю!)

Конвойные разговаривают. Про баб, естественно. (А о чём же ещё? О водке разве что.)

"Да я её!.. А она!.. А я!.." Один, судя по всему, фанатик анального секса: "Вот бы ей в жопу заехать!.. А я думаю: вот бы ей в жопу заехать!.."

Неожиданно слышны становятся какие-то странные булькающие звуки.

Конвойные замолкают.

"Что это с ней?" – помолчав, спрашивает один. – "Да рвёт её! – участливо поясняет из клетки женский голос. (Глухонемую, значит. Рвёт.) – Да ничего, у неё пакетик есть."

Конвойные некоторое время молчат. Вероятно, наблюдают. "Вот бы ей сейчас в жопу заехать!" – мечтательно раздаётся вдруг в полной тишине…

Ещё про суд, не совсем по теме, правда, но ладно уж. Чтобы закончить. И не возвращаться больше. А то забуду ведь.

Так как я ездил на суд постоянно, ежедневно практически в течение года, то у меня там, естественно, была своя собственная камера. Ну, как "собственная", – куда меня постоянно сажали. Только в неё. Одного. Как особо ценного кадра. Ну, не суть. Так вот, камера эта была прямо у стола, где всё время конвойные сидели. И я имел удовольствие все их разговоры, соответственно, постоянно слушать. Volens nolens. Волей-неволей.

Разговор. Женщина рассказывает. Тоже конвойная.

"У меня знакомый в ментовке служит, случай такой у них на днях был.

Парень с девкой молодые, встали с утра; ну, и он вздумал вдруг блины испечь. Значит, стоит, жарит. А девица в этот момент решила вдруг ему миньет сделать. ("Минет", дура!)

Скучно ей, наверное, стало. А может, от избытка чувств. Что любимый о ней так печётся и заботится. Сам завтрак готовит.

Ну, встала она перед ним на колени, занимается своим делом. А он, тоже, видать, от избытка чувств, блин решил на сковородке подкинуть. Перевернуть и поймать, как это по телевизору в кулинарных программах повара, всякие там, в белых колпаках, показывают. А может, просто вторая рука у него занята была, любимую свою по головке нежно гладил, вот и!.."

…

Вернулся только что с прогулки.

Выхожу из камеры. "Лицом к стене, руки на стену!" Встаю…

"Проходим! Руки за спину!" Это Вова. Есть тут такой… мутантище.

Наверху – ДПНСИ. Не удерживаюсь: "Последний раз сегодня?" – "Да?"

– улыбается. (Чего, не знает, что ли?) – "Да, завтра выхожу." – "Завтра?" – "А, чёрт! Послезавтра!" (Запутался уже! От радости.) – "Сто дней?" – "Что?" – "Вяжете уже? Сто дней?" – "Какие "сто дней"?"

– "Как в армии! Сто дней до приказа." – "Не знаю я никаких ста дней!

Я в армии не был." (Был, впрочем. На сборах в институте. Два месяца.

Вспоминать не хочется.)

Гуляю. Радио "Дача", естественно. Парад какой-то дебилизма и идиотизма. В одном стакане… то, бишь, флаконе. Один чёрт! И где они только такие песенки выкапывают? Только по радио "Дача" их и слышишь! "Ты во мне-е!.." – певичка какая-то надрывается. Это что вообще такое!? Я правильно всё понял?

Неожиданно музыка обрывается. Поломка. Тут это бывает. Время от времени. Тишина кажется оглушительной. Слышно покашливанье и шарканье о бетонный пол в соседнем дворике.

"Мавроди! – внезапно слышу я чей-то громкий крик. – Ты здесь?" – Господи, кто это? Голоса не узнаю. "Да! – чуть помедлив, кричу в ответ. – Кто это?" – "Выходишь скоро?!" – "Да! 22-ого!" – "Когда?!" – "22-ого! Во вторник!!" – "Удачи!!" – "Спасибо, тебе тоже!"