рассматривает меня.
— Эй, девочка, посмотри, кто здесь. Высокий, темноволосый и привлекательный появился раньше.
Джеймс поворачивается ко мне, и, как от скачка напряжения, мое тело искрит, электричество от его взгляда заставляет мои волосы встать дыбом.
— Привет, — я улыбаюсь.
Он выпрямляется и приближается ко мне, достаточно близко, чтобы провести поцелуем по моей щеке. Я вдыхаю, от тепла его тела у меня по бокам пробегает дрожь. Кончики его пальцев скользят по моей руке, когда он отступает назад, и его взгляд тяжелый, раздевающий меня догола простым взглядом. Пьянящее ощущение растет в глубине моего живота и оседает между ног.
— Красивая, — говорит он.
Это одно слово, но оно ласкает меня, как бархат, и мои внутренности мурлычут от его одобрения.
— Ты тоже.
Он ухмыляется.
— Ты считаешь меня красивым?
Его тон игривый, и он разжигает тот самый незнакомый мне огонь с первой ночи нашей встречи, когда я задавалась вопросом, каково это — быть Венди другого типа.
Я вскидываю бровь.
— Что, ты думаешь, что у мужчины не может быть красоты?
— У мужчины может быть много вещей, дорогая, — он подходит ближе. — Но единственная красота, которую я надеюсь лицезреть сегодня вечером, это твоя.
Мой желудок подпрыгивает, бабочки вырываются, как из пушки.
— Твой рот должен быть вне закона, — бормочу я. — Так… куда ты меня везешь?
Энджи смеется.
— Какая разница, куда он тебя везет, девочка? Просто иди, — она делает отмахивающее движение руками.
Джеймс смотрит в ее сторону, а затем кладет ладонь мне на поясницу.
— Она права, ты знаешь. Ты должна расслабиться, позволить мне напоить и накормить тебя как следует, — он наклоняется ко мне, его губы касаются моего уха. — И если ты будешь хорошей девочкой, возможно, я покажу тебе истинную причину, по которой мой рот должен быть вне закона.
Тепло заливает мое тело, проникая внутрь и пульсируя между ног. Я издаю удивленный вздох, мои пальцы упираются в его грудь.
— Это очень самонадеянно.
Его глаза сверкают, его рука не покидает мою спину, пока он двигает меня к двери.
— Просто хочу, чтобы ты знала, что есть в меню.
Он ведет меня на улицу к затемненной Audi. Моя рука тянется к ручке, но прежде чем я успеваю это сделать, он уже там, открывает дверь и помогает мне сесть.
Мое сердце замирает. Такой простой жест, но он заставляет меня чувствовать себя особенной. Чувствовать, что обо мне позаботились.
— Мне кажется, что я должна быть обижена, — говорю я, когда он забирается на водительское сиденье.
Он усмехается, заводит машину, но оставляет ее на холостом ходу, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.
— Почему?
— Ты только что сказал мне быть хорошей девочкой, и ты… ну, ты знаешь.
Его бровь поднимается.
— Я не уверен, что знаю.
Он быстро двигается, наклоняясь над консолью, его тело теснит меня, пока я не прижимаюсь спиной к сиденью. Он проводит носом по моей шее, и мой живот сжимается так сильно, что я теряю дыхание.
— Потому что я хочу прикоснуться к тебе своим ртом?
Его губы танцуют от моего уха вниз по челюсти, пока не оказываются над моими.
Мое сердце ударяется о грудную клетку. Я так выбита из колеи.
— Я обещаю, тебе понравится, — шепчет он.
И точно так же тепло его тела исчезает, когда он переходит на свою сторону машины и задним ходом выезжает с парковки.
13. ДЖЕЙМС
Я везу ее на пристань; к себе домой. Я думал о более публичном свидании, но решил отказаться от этой идею, не желая рисковать тем, что ее отец узнает об этом раньше, чем я буду готов.
Я бы хотел, чтобы он точно знал, кто я такой, прежде чем я выдерну ковер из-под его ног.
К счастью, Ру не стал задавать вопросов, скорее всего, решив, что она для меня что-то быстрое и приятное. Если бы он думал об этом достаточно долго, он бы понял, что у меня никогда не было случайной девушки в офисе, только Мойра, и только когда мне нужна разрядка. Но люди видят мир через свою личную призму, и иногда проще верить в то, что ты считаешь правдой, вместо того, чтобы разбираться в других. В общем, это работает в мою пользу.
Наша встреча с Питером состоится завтра, и у меня практически голова идет кругом от одной мысли о том, что я встречусь с ним лицом к лицу и увижу его взгляд, когда мы скажем ему нет. Он может быть грязным бизнесменом сколько угодно — я уверен, что он преуспел в этой роли за многие годы, — но он не придет на эту территорию и не станет владельцем. Он и так много у меня отнял, я не позволю ему получить и это.
В нос ударил запах ванили.
Венди.
Я заставляю себя усмехнуться, переключая внимание на нее, не желая показывать бурные мысли, проносящиеся в моей голове. Удивительно, но я не чувствую обиды, несмотря на то, что она — ребенок моего врага. На самом деле, если я думаю об этом достаточно долго, в моих внутренностях пробиваются нити чего-то болезненного и сладкого. Я сожалею о том, что ее используют таким образом — как пешку в достижении цели, которая намного больше, чем Венди когда-либо будет.
Но я никогда не упускаю золотую возможность, а она именно такова. Это способ поиграть с моей добычей, прежде чем я покончу с ней.
Питер Майклз не заслуживает быстрой смерти, он заслуживает расплаты.
Осознания того, что у него нет друзей. Нет семьи. Нет гордости. Что у него отняли всё, лишили выбора, а реальность превратили в кошмар.
И тогда я убью его.
Мы въезжаем на пристань, и не успеваю я вытащить ключ из замка