Читать интересную книгу Любовь - Сергей Лазарев

У Вас огромная агрессия к еврейскому народу, осуждение и презрение его. Пациент изумлен.

Извините, но Вы абсолютно неправы. Я сам еврей-эмигрант, живу здесь не один год, и мне здесь все нравится.

Я опять смотрю поле и снова вижу в нем мощную агрессию против больших групп людей. Вероятно, эта агрессия следствие, нужно смотреть, что под ней. Я концентрируюсь и прохожу один кармнческнй слой за другим. Теперь картина проясняется. Перед этим было презрение и осуждение больших групп людей в Германии и в Советском Союзе. Пациент продолжает удивляться: Я никогда никого не презирал, единственное исключение это фашизм.

Но фашизм это разновидность социализма. Вероятно, были моменты, когда Вы испытывали презрение и к социализму?

Мужчина медленно вспоминает.

Да. Пожалуй, было.

Все становится ясно.

Сейчас я вкратце объясню всю схему, говорю я ему. Если я кого-то делаю кумиром, молюсь на него и делаю целью, моя душа прирастает к нему и малейшее неправильное поведение вызывает дикую боль, обиду и осуждение. Все это накапливается. И в конечном счете душа и сознание отворачиваются от кумира и начинают презирать его. Любая агрессия зацепляет нас за что-то.

Чем сильнее женщина презирает и осуждает тех, кто обидел ее мужа, тем больше она делает его кумиром и в конце концов будет обижаться уже на него. Долгие годы Вы в своей душе носили осуждение фашистов, коммунистов и т. д. Еврейский народ поэтому стал для Вас абсолютным кумиром. Сейчас Вы ничего не подозреваете, но в глубине Вашей души растут претензии уже к своему народу. Все это может даже не выйти в поверхностные слои сознания, но через некоторое время Вы рискуете тяжело и неизлечимо заболеть. Для того чтобы не испытывать внутренней ненависти к своему народу, нельзя презирать другие народы.

А как же тогда относиться к фашизму?

Вы презирали фашистов. Но любой фашист это проводник определенной идеологии. В основе этой идеологии лежат определенные идеи. Фашистская идеология допускала возможность одному быть счастливым за счет другого. Для того, чтобы сделать всех счастливыми, нужно уничтожить небольшую часть тех, кто мешает этому счастью. Высшая цель и смысл жизни обеспечить земной рай. Но ведь эти идеи существовали давным-давно, вспомните Древнюю Спарту. Они существуют и сейчас. Меняются только их носители. Периодически будут появляться большие группы людей, которые станут считать, что главное условие для достижения счастья это уничтожение инакомыслящих и реализация идеи счастья любым способом. А человечество, которое раньше абсолютизировало земные ценности, а сейчас абсолютизирует духовные? А войны из-за идеи, гораздо более жестокие, чем из-за куска хлеба? Но все определено Богом, и человечество в этой ситуации оказалось нe случайно. Духовный уровень человечества вырос, и оно подошло к той ступени, преодолеть которую возможно только при гораздо большем количестве любви к Богу. Любовь здесь всех спасает, а претензии топят. Помните притчу, когда Бог уничтожил город с грешниками? Но если бы там нашлось хоть несколько святых, Он бы город пощадил. Для каждой группы людей существуют духовные лидеры, которые сами могут об этом не знать. И если святые начнут презирать и осуждать, тогда шансы выжить у тех людей, которые связаны с ними, резко понижаются.

Сейчас внутреннее состояние каждого человека может повлиять на судьбу всего человечества. То равенство и братство, о котором мечтали, наступит достаточно быстро. Уже сейчас один человек может уничтожить большие группы людей. Скоро наступит время, когда один человек сможет уничтожить все человечество. И чтобы выжить, придется вспомнить о таких вещах, как полумифическая сегодня педагогика, воспитание нравственности и любви в детях.

Я сижу в небольшой комнатке, в которой веду прием. На столике передо мной лежат листки бумаги. Справа небольшая тумбочка, на которой стоят несколько пакетов с соками. Слева окно, из него виден длинный песчаный пляж, залитый солнцем, и дальше до горизонта Средиземное море. Место называется Бат-Ям. Я смотрю на пациента, сидящего передо мной, и размышляю о том, что здесь, в Израиле, я нащупал еще одно важное звено.

Итак, есть Вселенная, в которой три системы ценностей: земные, связанные с материей; духовные, связанные, с пространством; и любовь к людям и к миру, связанная со временем. Есть сила, создающая нашу Вселенную. В наших ощущениях это созидание, творчество, деторождение. Есть сила, разрушающая нашу Вселенную. В наших ощущениях это власть, могущество, совершенство. Есть сила, стабилизирующая, ее мы воспринимаем как веру в людей, окружающий мир, веру в Бога.

Я думал, что в этих трех составляющих уже нет пространства, времени и материи. Потом понял, что есть, но они там совершенно иные. Не так давно я вышел на новую структуру. Сотни раз я пытался просчитать, что это такое, прокрутить это в ситуации с пациентами, и понемногу стала вырисовываться новая модель. Я назвал ее "Высшим Божественным предназначением". В нее входили все вышеперечисленные структуры, но приоритет был за той, которая называется "могущество и совершенство". Потом я обнаружил аналогичную ей структуру с приоритетом созидания деторождения, т. е. остались как бы две противоположности. Одна все создающая, а другая всем управляющая. По логике должна была быть третья возвращающая к Богу, но ее я обнаружить не смог.

Перед моим отъездом в Израиль позвонил знакомый: Слушай, ты не мог бы посмотреть мое поле. Дочь заболела. Я поехал к ней. На заснеженной дороге меня резко развернуло и неожиданно выбросило на встречную полосу. Как я остался жив и даже машина не повредилась, до сих пор не пойму.

У твоей дочери зацепка за то, что я называю "Божественным предназначением", за какую-то особенную судьбу и внутреннее высокомерие из-за ощущения своей исключительности. Лечится это развалом судьбы. У тебя есть аналогичная программа. Ты ехал к дочери, думал о ней, и начался резонанс программ, тебя спасло то, что со своим внутренним высокомерием к людям ты сумел справиться и на судьбу особенно не обижался, иначе могло быть хуже.

У израильского народа я видел в основном две мощные зацепки.

Первая абсолютизация своего предназначения, своей судьбы.

Абсолютизация любви к миру, к созиданию лечится жестоким и несправедливым отношением со стороны окружающего мира.

Абсолютизация Высшего предназначения лечится развалом и ударами судьбы. Неумение сохранить любовь, когда унижаются эти высшие ценности, порождает достаточно много проблем. Когда я объяснял это людям, абсолютизация творчества, любви к миру снималась достаточно быстро, а вот с судьбой было тяжелее. Я чувствовал, что должен найти правильные слова и понятия, и в конце концов нашел. Понимаете, когда человек чувствует, что у него есть какое-то предназначение, какая-то судьба, это как будто Бог ведет Вас. Это ощущение контакта с Богом. И чем сильнее этот контакт, тем больше мы получаем творческих, созидающих способностей. Тем больше у нас могущества и совершенства.

Степень этого контакта у каждого человека своя. Она зависит от его характера, поведения, мировоззрения. Так вот, внутри каждого из нас контакт с Богом совершенно одинаков, и там различий нет, и мы все едины. А снаружи, наоборот у каждого разный. Этот контакт связан с нашим сознанием и иллюзиями.

Поскольку поверхностный контакт различен, это уже человеческая ценность, то можно зацепиться за него точно так же, как и за другие. Значит, мы начинаем презирать тех, у кого этого меньше.

Значит, периодически мы должны терять и эти ценности. Это происходит через неожиданный, несправедливый развал судьбы.

Возникает ощущение, что Бог отвернулся и забыл о нас. И тогда нужно искать Бога не снаружи, не в сознании, а внутри нас, в чувстве любви, ни от чего не зависящем. И тогда разрушается старый контакт, и возникает новый, более масштабный. Поэтому умение сохранить любовь и не предъявлять претензии к судьбе и к Богу, когда ни за что совершенно несправедливо сьшятся несчастья, оскорбляется самое святое это умение сделать еще один шаг к Бoгу, еще один шаг к высшему счастью. Я, задумавшись, гляжу в окно, выходящее на пляж. Неизвестно откуда, по кромке моря, рысцой на небольшом коне едет мальчик.

Картина немного фантастическая. Ощущение какой-то нереальности.

То пространство и время, в которых я существовал недавно, исчезли. Молодая женщина, сидящая напротив, начинает что-то говорить, и я с трудом отвожу взгляд от залитого солнцем песка и волнующегося моря. Женщина достает газету, издающуюся в Израиле.

Здесь заметка, говорит она. Газета вышла в этом месяце, в феврале. Здесь говорится то же самое, что и в Вашей книге. Помните, Вы писали, что над Антарктидой находится зона выхода в другие миры и через нее души приходят на Землю?

Конечно, помню, пожимаю я плечами.