со старым ремонтом где сняла верхнюю одежду и переобулась в сменную обувь с теплыми носками. Дальше на меня одели амулет, который не позволяет проникать запахам и специальный костюм. В таком виде мы отправились в прозекторскую.
Патологоанатом смотрел на меня с предвкушением:
— Люблю новеньких, а особенно студентов. У вас такие забавные лица всё время. Мне сказали у тебя рентгеновское зрение. Переходи на него, нам некогда развлекаться когда ты будешь зависать в туалете, а я психовать о потерянном времени. С твоим даром я сегодня планирую поработать. Посмотрим на что ты способна.
И откинул белую ткань с трупа. Меня замутило от вида раздувшегося тела. В этот момент я вспомнила что нужно переключить зрение. Мир стал серым, а передо мной лежал обычный скелет мужчины.
— Опиши что видишь. Смотри внимательно на что откликнется твой дар.
— Вот тут на челюсти костные повреждения. А ещё я вижу суставы у скелета.
— Так!
Голос Станислава Казимировича был наполнен предвкушением.
— Дальше!
— Так вот, эти суставы я понимаю что они неправильные на ступнях.
— Дальше!
— Я бы могла попробовать изменить их.
— Нельзя пока. Всё что ты можешь с этим трупом — это изучать. Потому что ведется следствие о причинах его смерти, да и пока он неустановленное лицо по документам. Вот по желанию родственников — другое дело. А пока нет, нет, нет. За твоими действиями следят артефакты и камеры. Поверь, ни мне, ни тебе не захочется знакомиться с последствиями твоих необдуманных действий.
— Поняла.
— Единственное можно попробовать, а нет. Вдруг вмешается твой дар. Так что на вскрытии человека тебе присутствовать не придется. Хочешь спросить для чего ты здесь сегодня, если ничего нельзя делать? Ты здесь для помощи мне в диагностике конечно же. Надо ведь совмещать свою работу и твое обучение. Давай сначала начнем экспертизу. Перед тобой можно сказать идеальный труп неопознанного мужчины пятидесяти — пятидесяти пяти лет. Руки, ноги на месте — это плюс для изучения тебе как новичку. Давай сначала я буду подносить руку к части тела которая меня интересует, а ты будешь говорить что с этой частью тела не так. Поняла?
— Да.
Он включил диктофон на запись.
— Самый эффективный способ опознания неизвестных, если их отпечатков пальцев в базе нет, следов от операций тоже нет — это зубы. Родимые пятна знают лишь родственники, но вот зубы лечат у стоматологов и на мертвых не распространяется неразглашение диагнозов. Иногда это чуть ли не единственный способ опознания. Опиши что ты видишь своим зрением.
— У этого человека нет своих зубов. Я вижу только металлические штифты и коронки…
За несколько часов я провела обследование своим даром нескольких трупов. Мне показали как определять костный возраст. Различие скелета женщин и мужчин я уже выучила самостоятельно. Я провела в морге шесть часов и вышла из него бледная. Было тяжело морально. Это раньше были живые люди. У них были свои мечты, желания, потребности. Но больше всего я испугалась когда не смогла переключить зрение с рентгеновского. Оно просто не хотело возвращаться в обычный режим. Я боялась что всю жизнь теперь буду видеть скелеты. Но после того как успокоилась и сосредоточилась на переключении зрения — всё удалось и я отпустила себя. Начала анализировать свои впечатления от сегодняшнего дня. Сама работа в морге мне понравилась. Хотя сколько слышала ужастиков на эту тему. Но меня спасло то, что я видела мир в это время по другому и это помогло мне отстраниться. Патологоанатом, который на самом деле оказался преподавателем медицинского института и работающим на полтавки судмедэкспертом. Он, обучал меня по просьбе руководства института, оказался нормальным по восприятию человеком. Я считала что они все мрачные люди с извращенными пристрастиями в еде и специфическими шутками. Оказалось нет. Ну или мне попался не правильный индивид. Хотя по первому знакомству трудно судить о человеке. Иногда подсознание с нами играет очень сильно. Поэтому буду присматриваться к человеку. Как я поняла мне с ним целый год раз в неделю встречаться. А когда я поступлю в институт думаю посещение морга будет регулярным. Потому что я себя прекрасно чувствовала и мой дар тоже не подводил.
На следующей неделе мне по мимо диагностики предложили небольшую подработку. Восстановить кости на деформированном лице, чтобы человек стал похожим на себя прежнего. Заключение по мертвому сделано, а для родственников очень важно не видеть лишних повреждений. С этой работой я справилась легко. Мои семьдесят девять процентов разблокированного дара подсказывали как нужно правильно действовать, а когда встречалось то, что я уже изучала в теории, я заметила что сил тратится меньше. Об этом я и сообщила в понедельник Вове. Потом он проверил мои теоретические знания по истории одаренных, оказалось я откатились от графика назад. Отставала. Слишком сосредоточилась на новых знаниях, которые добавила себе сама. Да и постоянные повторы изученного отнимали всё больше времени, объем информации рос. Если я что-то не повторяла, лекции также начинали забываться. Пришлось опять вернуться к прежней схеме работы над собой. Тренировки на холоде с одновременным повтором лекций. Также приходилось изучать новые задания которые давал мне Вова, работать с очень мелкими косточками уже ограничивая дар, который теперь при обращении к нему мог начать идти не тонкой струйкой, а мощным потоком. Нет иногда это было хорошо, но когда я у покойного человека вылечила по мимо переломов все суставы и зубы, поняла что нужно лучше себя контролировать. Ещё через две недели, когда мой дар полностью был разблокирован, я столкнулась с новой проблемой. Однажды я резко применила свой дар и кости начали разрушаться изнутри, пришлось восстанавливать. Как мне потом объяснил Эдуард, энергию надо дозировать четко распределяя свои силы. Сейчас, когда мой дар полностью вступил в свою силу, приходилось много работать над собой. Так было до тех пор, пока я не поняла какими глупостями я занималась всё это время. Да, я смогла разобраться как собирать кости на мертвых, но как мой дар будет лечить живых? Ведь восстановления костей и суставов для нормальной работоспособности организма не достаточно. Если разрушены нервные волокна, передающие информацию, человек так и не сможет ходить, даже если у него вылечить все позвонки на позвоночнике. Потом мне пришло в голову узнать, может ли нервы лечить целительский дар? С этим вопросом опять обратилась к Эдуарду. Оказалось нет. Работа с нервными волокнами доступна только тем, кто обладает даром регенерации как я. Только тогда я споткнулась об его слова.
— Разве мой дар регенерация?
Оказалось да.