Глава 8.
АЭРОДРОМ РУЗИНЕ
Историк Александров в своих «научных» книгах, статьях и интервью далеко не оригинален, когда пишет: «Смыслов так глубокомысленно объясняет смысл упорного боя 6—7 мая 1945 г. за Рузиньский аэродром под Прагой: оказывается, «власовцам нужны были самолеты!» Развивая данный тезис, можно предположить, что, вероятно, они всей дивизией хотели здесь погрузиться и прямиком улететь к американцам, уютно разместившись в бомболюках. Но, только захватив аэродром, увы, обнаружили у себя отсутствие пилотов. Можно ли принимать такие суждения всерьез?»{153}.
По всей видимости, всерьез можно воспринимать только суждения Александрова, который, по непонятным причинам, делом всей своей жизни выбрал защиту предателей и предательства. Но, как мне кажется, прежде чем браться в России за такое бесперспективное дело, для начала нужно хотя бы на себе ощутить всю тяжесть солдатской лямки, тем более что большинство из «подзащитных» Александрова служили в Красной Армии, принимали присягу и прекрасно знали, что нарушили ее, когда стали сотрудничать с врагом. Видимо только поэтому главная цель его трудов уверовать обывателя в благородство измены… Но это так, к слову.
А вот из другого «научного труда» Александрова: «Олег Смыслов признал, что власовцы атаковали Рузиньский аэродром, находившийся под Прагой. Но смысл этого упорного боя 6—7 мая объяснил весьма забавно: оказывается, «власовцам нужны были самолеты!». Без чувства юмора читать такие сочинения трудно. Развивая тезис Смыслова, можно предположить, что, вероятно, власовцы всей многотысячной дивизией хотели здесь же погрузиться и прямиком улететь к американцам, уютно разместившись в бомболюках. А пилотировали бы трофейные самолеты лично командир и начальник штаба дивизии»{154}. Этот список можно было бы продолжить, но и двух примеров достаточно. А теперь о самолетах.
Книга, в которой Александров отыскал для себя забаву, была написана в январе 2004 г. Первое ее название «Пятая колонна» Гитлера. От Кутепова до Власова». При переиздании в издательстве ей дали другое название: «Проклятые легионы. Изменники Родины на службе Гитлера». Так вот, весь ее текст был написан автором от руки (у бедного офицера компьютера тогда просто не было), а потом сдан в набор. Изначально предложение выглядело иначе: «Власовцам нужно было уничтожить самолеты!» Но человек, который набирал текст, по какой-то причине (все это случается при наборе чужого текста) пропустил слово «уничтожить», а в двух последующих словах, соответственно, исправил последние буквы. Тогда и получилось: «Власовцам нужны были самолеты!». Вина автора заключается лишь в том, что при проверке он не увидел пропущенного слова и исправленных окончаний двух последующих. Как говорится, и на старуху бывает проруха! Однако только одному Александрову это показалось забавным, и забавляться он не перестает до сих пор. Ну, да флаг ему в руки. Даже так, как написано «Власовцам нужны были самолеты!» вовсе не значит то, что самостоятельно, в меру своего великого ума, додумал Александров. Парадоксально, но этот уважаемый и бесспорно сильный историк, в своих трудах разоблачает и авторов прозы, и авторов публицистики, и вообще всех и вся, кто хоть одним словом правильно обмолвился о предателях. Осталось дело за малым, за народными сказками…
В русском языке слово «нужны» означает «потребность, необходимость, надобность». После чего возникает закономерный вопрос: с какой целью? И здесь, безусловно, в рамках разумного, можно предположить ответ, если предложение не завершено. Однако Александрову всегда выгоднее предполагать в свою пользу, чем он и занимается. Поэтому из одного короткого предложения он не поленился и сочинил целую историю: «власовцы многотысячной дивизией хотели погрузиться и прямиком улететь к американцам, уютно разместившись в бомболюках. А пилотировали бы трофейные самолеты лично командир и начальник штаба дивизии».
Но заметим, это сказал не Смыслов, а сказал историк Александров. Власовцам тогда могли быть нужны самолеты только в одном случае, для их уничтожения. Кроме того, там, где есть самолеты, всегда присутствует и спирт. А почему бы и нет. Это, кстати, еще одна тема для забавы историка Александрова. Догадывались о запасах спирта и власовцы. Захватив аэродром они, кстати сказать, его и нашли. Только это оказался метиловый спирт для заправки реактивных самолетов. Но кто же знал? Власовцы и перепились, получив многочисленные отравления со смертельным исходом. Факт этот известный.
А теперь про захват аэродрома власовцами. Командир 2-го полка Артемьев в своей книге пишет: «С утра 6 мая наступление дивизии развивалось успешно. ССкие части, подавлявшие восстание, хотя и знали о подходящей к Праге Первой дивизии, но не успели обеспечить свои тылы, по-видимому, не ожидая столь быстрого скачка дивизии и введения ее в бой с ходу.
С раннего утра начала активно действовать немецкая авиация. Полк полковника Сахарова повел наступление на аэродром, который был захвачен с 56-тью не успевшими подняться в воздух самолетами. Самолеты были в полной исправности, но использовать их не представлялось возможности из-за отсутствия в дивизии летного состава. Все самолеты были уничтожены. Немецкие самолеты сбивались в воздухе зенитными средствами дивизии»{155}.
Это, так скажем, мнение участника тех событий, очевидца. Но вот чешский историк Ауски, тоже в некотором роде очевидец, опровергает командира полка: «Неясность в описании военных действий возникает, главным образом, вследствие данных, полученных от подполковника В. Артемьева, командира 2-го полка, который приписывает занятие аэродрома в Рузини, 6 мая до полудня 3-му и 4-му полкам, а также перемещает и иные события как по времени, так и по месту действия. Он сообщает, что атака была настолько стремительной, захватив врасплох немецкий гарнизон, что он оставил на аэродроме 56 самолетов, а во время боев было сбито 7 других.
Такие данные безусловно вызывают недоверие. Почему дивизия в составе четырех полков поставила два полка на ликвидацию второстепенного объекта, каким был Рузиньский аэродром, а на выполнение заданий в миллионном городе предназначила лишь два оставшихся полка и дивизионные части?»{156}.
Ауски не удалось в архиве РОА найти ни одного документа, который мог бы разъяснить эту неясность. Тогда он решил «все описание сравнить с данными, приводимыми в немецких источниках, относительно СС-бронечасти учебного и запасного батальона № 2, а также гарнизона рузинского аэродрома»: «2 мая командир этого батальона получил приказ от командующего вооруженными силами СС в Праге следующего содержания: “Закрыть все пути подхода к Праге, по которым с юго-запада приближается к ней части генерала Власова. Применение огнестрельного оружия не разрешается”».
Этот приказ исходил из более широкого приказа фельдмаршала Шернера, который не мог допустить, чтобы в Праге находилась такая ненадежная часть, каковой в его глазах была 1-я дивизия. Запрет применения огнестрельного оружия являлся попыткой избежать прямого столкновения с 1-й дивизией, для ликвидации или разоружения которой у фельдмаршала уже не было возможности.
Приказ, однако, уже был неосуществимым. У командира батальона для этого не было возможности, т.к. в его распоряжении были лишь недостаточно вооруженные и обученные новички. Преградить путь многочисленной дивизии с таким боевым составом было невозможно. Поэтому он отправил в указанный район разведывательную часть, но она вернулась в батальон обезоруженной частями 1-й дивизии. После этого командир батальона стянул все дислоцированные по окрестностям части в рузинские казармы и начал готовиться на тот случай, если ему придется оборонять районы казарм и аэродрома. (…)
Начальник рузинского аэродрома, расположенного рядом с казармами 2-го СС запасного батальона, полковник авиации Эгер, вошел в контакт с повстанцами и был готов передать его в их руки. Революционные части «Гарда свободы» уже приступили к занятию аэродрома. По приказу свыше Эгер был отозван и заменен надежным немецким офицером, подполковником Гуккенпаком. Этот командир был заодно с командиром СС резервного батальона в том, что свои районы они не отдадут без боя, ни повстанцам, ни власовцам. Бойцы СС запасного принудили чешские революционные дозоры покинуть аэродром, обеспечить его оборону приблизительно 300 бойцами СС из запасного батальона. Одновременно с этим резервный батальон взял на себя пехотную оборону противовоздушных батарей и части противовоздушных орудий калибра 88 мм, а другая противовоздушная батарея была переведена в район казарм. Казармы и аэродром готовились к круговой обороне. С внешним миром гарнизон поддерживал связь только по радио, по которому командиры обеих частей узнали, что немецкий полковник, посланный генералом фон Туссеном в 1-ю дивизию, был повешен. Когда вскоре после этого они получили по радио приказ послать к генералу Буняченко парламентера, адъютанта батальона… они отказались выполнять его»{157}.