– Можешь называть меня неандертальцем, но, представляя тебя с динамитом в руках, я вздрагиваю.
– Только меня или ты испытывал бы такие же чувства при виде любой женщины со страстью к динамиту?
У него чуть не вырвалось, что именно Кейт заставляла его ощущать себя таким шовинистом и ему невыносима была одна только мысль об угрожающей ей опасности. Но Донован вовремя сдержался.
– Было бы легче нанять на эту работу кого-нибудь абсолютно незнакомого. Помнишь мою маленькую кузину Лиззи? Внучку Конни и Фрэнка?
– Конечно. Как она? Я не видела ее со времени первого причастия. Такая славная была девчушка.
– Сейчас она на два дюйма выше тебя, первая ученица в классе и отвечает, только если к ней обращаются по имени Мелисса. Она собирается изучать тот же курс в колледже Лойолы, что изучал я, а потом работать в «Фениксе», чтобы взрывать все подряд.
Кейт рассмеялась.
– Придется тебе победить свой страх, и чем скорее, тем лучше. В конце концов ты на целое поколение моложе Сэма. И в состоянии признать равенство мужчины и женщины.
– Теоретически да, но на практике все гораздо сложнее.
Донован вспомнил, как в первое лето их совместной жизни кто-то организовал игру в софтбол. Он подавал мяч, а Кейт прекрасно защищала участок поля возле ворот. Она как раз поймала мяч и готовилась послать его в аут, когда нападающий, огромный парень по имени Денни, увлекшись игрой, не задумываясь врезался в нее со всей силы, пытаясь выбить мяч из ее перчатки. Кейт отшвырнуло на несколько футов, и она упала без чувств.
Когда Донован увидел ее лежащей на земле, он обезумел. Он кинулся к ней, крича:
– Кейт! Кейт!!!
Ей удалось, с трудом вдохнув воздух, сесть и убедить всех, что ничего серьезного не произошло. Страх отпустил его, и Донован, развернувшись, нанес Денни такой удар, что чуть не сломал тому челюсть.
Он уже заносил руку для второго удара, когда Кейт и двое других игроков оттащили его от съежившегося Денни.
Донована тогда потрясла собственная реакция. В тот день он понял, насколько мощной, первобытной является человеческая потребность защитить свою «половину». Желание оберегать любимых такое же неуловимо-опасное, как нитроглицерин. А теперь Кейт захотела взрывать дома…
– Решение принимать тебе, Донован, – заключила Кейт. – Если нам придется жить под одной крышей, это означает и совместные командировки, значит, мне лучше стать полезной. Соглашайся, и фирма перейдет к тебе. Откажись – и тебе придется выбирать: открывать собственное дело или наниматься к Баду Марчетти.
Разрываясь между отчаянием и невольным восхищением, он проговорил:
– Ты дочь Сэма до мозга костей. Упрямая как осел и настырная.
– Это означает, что я буду прекрасным взрывником.
К сожалению, Кейт была права. При соблюдении всех предосторожностей работа со взрывными устройствами не представляла особого риска. Легко сказать, возразил он сам себе, когда Сэм только что погиб от какой-то нелепой случайности…
– Ну что ж, решено, Кейт. Только помни, что босс – я и требую, чтобы ты подчинялась приказам так же, как все остальные служащие фирмы. Этот бизнес слишком опасен для того, чтобы ты ходила задрав нос только из-за того, что с детства все тут знаешь.
– Я буду идеальным работником.
– Сомневаюсь.
Слова прозвучали сухо, но внутри у него все пело. Она согласилась остаться! Благодарение Богу и Сэму Корси, а у него теперь появился шанс замолить прошлые грехи и умирать от страха, пока Кейт не постигнет всей сложности взрывного дела.
По пути обратно в дом Корси Донован и Кейт обсуждали детали. Кейт утверждала, что для того, чтобы разобраться со всеми делами в Калифорнии, ей потребуется около двух недель. После этого она вернется в Мэриленд. В его дом. В их дом.
А он пока потренирует свою силу воли. Подготовит себя к мысли о том, что теперь каждое утро у кофемолки будет встречаться с сексуально заспанной Кейт, а этот теплый, обольстительный голосок зазвучит и в офисе, и везде, где они будут работать вместе.
Высадив Кейт и Оскара, Донован продолжал напряженно обдумывать ситуацию. Он слишком хорошо помнил выражение лица Кейт, когда та узнала, что Сэм предложил своему будущему зятю поработать летом в «Фениксе» – именно об этом она мечтала сама. Она отреагировала так, словно ее ударили. Не в состоянии выносить взгляд этих обиженных глаз, он быстро пообещал отказаться. Кейт с трудом проглотила комок в горле и ответила: в этом нет необходимости. Нежелание отца дать ей работу не имеет никакого отношения к Доновану. Муж так же сильно, как она, хотел трудиться в «Фениксе», а щедрая зарплата им пригодится. Раз они решили пожениться, то должны быть практичными.
Он испытал эгоистичное облегчение, получив ее разрешение. Донован не только обожал взрывное дело, он еще и грезил о том, чтобы Сэм отнесся к нему как ко второму сыну. Кейт никогда не была плаксой, она спрятала разочарование и нашла на лето работу в архитектурной фирме. На первый взгляд казалось, что его переход в «Феникс» никогда не был причиной произошедшего позже. Но он всегда с неловкостью думал о том, как много выиграл от устаревших взглядов Сэма.
Стараясь не вспоминать обо всех несчастных случаях и чуть ли не катастрофах, через которые он прошел, набираясь опыта – с чем-то подобным теперь предстояло столкнуться Кейт, – Донован повернул джип по направлению к университетской территории. Сегодня суббота, значит, если ему повезет, то удастся сделать то, что необходимо было сделать как можно скорее.
Через несколько минут он затормозил возле аккуратного домика на тихой боковой улице. Автомобиль хозяйки был припаркован напротив.
Он вошел в дом, отперев дверь собственным ключом. В воздухе витали вкуснейшие запахи. Появились две кошки и принялись тереться о его щиколотки, а приятный женский голос из кухни спросил:
– Это ты, Донован?
– Не-а. Это твой сосед, дружелюбный маньяк-убийца.
Хмыкнув, Вэл Ковингтон вышла ему навстречу. Ее рыжие волосы рассыпались непокорными кудрями, а бесформенный свитер – дань январским морозам – доходил почти до колен.
– Ты как раз вовремя. Бобовый суп давно кипит, а медово-ягодный пирог вот-вот будет готов. – Она поднялась на цыпочки и обняла его. – Кажется, мы сто лет не виделись. Похороны не в счет. Как ты? Потерять Сэма для тебя, наверное, было то же самое, что потерять отца.
– Хуже. Гораздо, гораздо хуже.
Он тоже обнял ее, думая, как легко ему было с Вэл.
– Как себя чувствуют Кейт и миссис К.? – спросила она. – Они вчера выглядели оцепеневшими.
– Привыкают.
Вэл нахмурилась.
– Мне надо позвонить Кейт, пока она не уехала. Может, мы встретимся.