Тогда же в стране в совершенно уж устрашающем количестве расплодились частные банки. Открыть их для определенной категории людей оказалось не труднее, чем купить мороженое. Новорожденных банков насчитывалось едва ли не больше, чем во всем остальном мире.
Американцы после кризиса разделили свои банки на две разновидности: инновационные и коммерческие. Первые, как легко догадаться из названия, занимаются инвестициями. А вот вторые такого права лишены и представляют собой, собственно, лишь нечто вроде сберегательных касс. Инвестировать куда бы то ни было деньги клиентов им категорически запрещено.
Наши банки подобными тонкостями себя не утруждали, занимаясь всем сразу и чем попало – лишь бы получить навар. Я в свое время был знаком с человеком, который официальнейшим образом зарегистрировал фирму, согласно уставу занимавшуюся привлечением частных инвестиций для постройки частного космического корабля, чтобы полететь на Марс. Для этого даже не пришлось давать особых взяток – только неизбежные, рутинные. Таково уж было тогдашнее законодательство, позволявшее многое…
К чести моего знакомого следует уточнить, что он проделал это исключительно ради шутки, «прикололся», как выражается молодежь. Вставил официальную бумагу в рамочку и повесил на стену. Даже не пытался «привлекать инвестиции», а ведь мог бы это делать на законнейшем основании!
Увы, другие оказались не столь щепетильными… Новорожденные банки быстро освоили новый вид производства из прозрачного воздуха осязаемых, материальных денег. Центральный банк выдавал кредиты под 120 процентов, а частные банки, проделывали то же самое уже под 300 процентов. Естественно, заработал нехитрый механизм: «отблагодарив» чиновника, от которого это зависело, какой-нибудь «Крутьвертьбанк» получал кредит под 120 процентов и пускал его в оборот уже под ставку в 300. Неплохую денежку зашибали и так называемые уполномоченные банки, каким-то образом получившие право работать с бюджетными деньгами, направляемыми на различные государственные нужды. Характерный пример – Владимир Гусинский. О нем мы, впрочем, поговорим чуть погодя, а пока что рассмотрим в качестве примера другую крайне колоритную личность – хотя, вообще-то, ничем не примечательную среди прочих банкиров…
Прошу любить и жаловать: Александр Смоленский, глава банка «Столичный». В свое время работал в хозяйственном управлении Министерства стройматериалов СССР Наработал себе тюремное заключение. Судимость, впрочем, у него была не одна. За колючкой наш герой занимал, скажем так, не самое престижное положение – поскольку получил там кличку, какую приличным людям не дают. Одна известная журналистка, дама интеллигентнейшая, писала об этом так: «Смоленский, получивший ласковое прозвище Баба Шура…»
Ну что же, интеллигентная дама может и не знать, что подобные «ласковые» прозвища типа Бабы Шуры или Тети Маши дают на зоне исключительно субъектам, выполняющим крайне специфические функции. Я проверял через знакомых, знающих проблему, скажем так, изнутри: ага, вот именно, кто ж не знал Бабу Шуру…
В общем, неисповедимыми путями, после очередной отсидки, Смоленский всплыл в кооперативном движении, а там и создал помянутый банк «Столичный». Основные клиенты у банка были… как бы это выразиться поделикатнее… странноватые. Например, глава биржи «Алиса» Герман Стерлигов, годик-другой державшийся на плаву, хваставший огромным состоянием, но потом тихо и незаметно обрушившийся в неприкрытую нищету. Пару лет назад бывший миллионер участвовал в одной из мелких избирательных кампаний Красноярска, и выглядело это шизофренически: дерганый мужичонка в дикой бороде водил по городу лошадь, которая везла телегу с гробом, что-то там символизировавшим. Числился в клиентах Смоленского и Артем Тарасов, тоже поначалу лелеявший наполеоновские планы по преобразованию экономики России. Последний раз о нем слышали недавно, когда он пытался впарить российскому правительству заурядную бриллиантовую заколку для волос, принадлежавшую одной из многочисленных родственниц императрицы, и почему-то именовал эту цацку «короной»…
Но, будучи на плаву, эта компания поживилась неплохо. Как легко догадаться, опять-таки благодаря близости к государственной казне. Ухитрившись каким-то образом создать единую группу совместно с Агропромбанком, Смоленский получил около трех триллионов рублей (в формате 1997 года) «для кредитования производителей сельскохозяйственной продукции».
Помянутые производители лучше жить не стали – в отличие от самого Смоленского, сумевшего присосаться и к кредитам крупных западных банков. Правда, когда западные финансисты потребовали кредиты вернуть, уверяя, что так уж у них принято (кто бы мог подумать: кредиты, оказывается, полагается возвращать!), денег у Смоленского не оказалось.
Успел он засветиться и в скандалах с авизо. Авизо – это, в просторечии говоря, всего-навсего платежное поручение, которое один банк посылает другому, чтобы тот выдал конкретную сумму денег конкретному лицу.
В эту игру сумели сыграть многие. Каждое авизо имеет свой кодовый номер, и, если кто-то посторонний смог его узнать, это то же самое, как если бы знать код похищенной из чужого кармана кредитной карточки. Дальнейшее понятно: аферист, пользуясь известным ему кодом, посылает в некий банк ничем не обеспеченную платежку, которую там принимают за настоящую – и выдают деньги сообщнику.
Хитрушка тут в том, что некоторая часть фальшивых авизо (крайне незначительная) проходила через банки Грозного, в те времена еще не превращенного в лунный пейзаж. И трудами оставшихся неизвестными деятелей была поднята газетная шумиха, намертво впечатавшая в сознание обывателя термин «чеченские авизо» – с упором на первое слово. Многие и до сих пор продолжают верить, наивные, что аферу с фальшивыми авизо провернули «злые чечены» – хотя главная роль там принадлежала субъектам, не знавшим по-чеченски ни слова и ни в одном тейпе отроду не состоявшим. Дымовая завеса, как и в истории с Панамской аферой и «делом Дрейфуса», сработала превосходно.
Между прочим, российские следователи, работавшие в связке с австрийской уголовной полицией, установили, что в Австрию по фальшивому авизо перебросили 25 миллионов долларов вовсе не чеченцы, а Смоленский со своими подельниками. К сожалению, вялотекущее расследование в конце концов так и заглохло – злые языки связывали это с тем, что Смоленский был близок с Руцким, который в то время находился еще в силе и сам рулил загадочными коммерческими центрами вроде фонда «Возрождение».
Как бы там ни было, «финансовая империя» тихонечко и незаметно прекратила существование. Смоленский остался в живых и на свободе и притих, как мышь под метлой – в полном соответствии с законами рынка: оплошавшие и неразворотливые оказываются за бортом…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});