всё хмурее и задумчивее. Ладно, в дороге до Калии. Можно было подумать, что вы остерегаетесь диверсионных групп османов. Но сейчас мы в Килии. Тут-то их точно нет. Вон смотрите сколько повсюду солдат. А вы всё такой же. О чем вы так усердно думаете?
Я повернул голову на молодую женщину под свист паровоза начинающего останавливаться, и произнёс:
— Александра Романовна. Много событий было, о которых стоит поразмыслить, и хорошенько подумать. А расслабляться не стоит, пока мы не пересечём границы Петербургской губернии. Пойдёмте. Поезд прибыл.
Встав с лавочки я, как и охранник княжны подождали, как встанет Александра, после чего шагнули к поезду, в которой уже вовсю забирались солдаты моего батальона, и прочие пассажиры этого поезда.
Так как поезд был все же гражданский, то мои солдаты в большем своём числе занимали сейчас грузовые вагоны, и только их малая часть могла расположиться на обычных местах. Я же вместе с Александрой Романовной и её телохранителем, были удостоены места в купе.
Уже будучи в поезде, заняв свои места, и закрыв за собой дверь, я вновь предался своим мыслям.
Всё время, проведенное на границы империи, я прибывал в неведение о делах в Петербурге. Поначалу просто из-за того, что прошло мало времени, да и писать мне на тот момент постоянно было бессмысленно, так как письма шли на эту окраину империи очень долго. Пока дошло бы первое письмо, то информация бы в нём устарела как минимум на пару недель, а ответ и вовсе был, пришел, когда уже было не нужно. А потом и вовсе за чередой событий если письма и были, то адресата уже они не найдут, так как точного моего адреса пребывания теперь даже я не знал.
Хотя я не очень переживал за текущий ход тамошних дел. Все нужные наставления и предписания я оставил, а то, что их выполнят и воплотят в жизнь, я не сомневался. И всё задуманное мной ранее, будет исполнено без моего личного присутствия, что было мне на руку.
Единственное письмо, которое я мог ждать с опаской, чем с интересом и радостью, могло быть только от Полозовых. Слишком мало у меня было времени тогда для понимания полной картины, и осознания, что с Еленой всё хорошо.
Да, я сделал тогда всё что мог и даже больше, но чувство незавершенности и неполного успеха до сих пор напоминало о себе, слегка теребя меня изнутри словно червь.
— Григорий, — отвлекла меня от моих мыслей Александра. — Можем ли мы с вами поговорить на личные темы?
— Вполне Александра Романовна, — на секунду закрыл я глаза, словно откидывая сонливость, уже примерно понимая, о чём со мной хотят побеседовать. — О чём вы хотите поговорить?
— О вашем наказании если можно. Видите ли вы теперь в Романовском полку, который возглавил мой отец, так что я хочу лучше узнать офицера, который возглавил первый батальон нового воинского формирования моей семьи, — быстро произнесла Александра, словно уже заготовив и выучив эти слова. — Я могу судить по вам, только с рассказов явно не дружески настроенных к вам аристократов, которые сопровождали меня до Измаила, и с того, что сама видела своими глазами. Прошу уважьте меня, и дополните картину.
— И что вы хотите узнать? Думаю, вам уже все и так рассказали господа штатские чиновники, которые были в вашем окружении. Или вы хотите услышать, что всё это раздутый поклёп, и сплетни которые не имеют под собой ровным счётом ничего обоснованного?
От моих слов лицо Александры Романовны выразило растерянность и удивление. Точно не таких слов она ожидала от меня.
— Григорий Александрович, — протянула молодая женщина, явно ища и подбирая слова для дальнейшего построения разговора со мной. — Я как ранее было сказано. Просто хочу составить целостную картину. Ваш рассказ этому поспособствует, и прояснит недостающие детали, а может и вовсе опровергнет некоторые суждения. Но вместо ответов вы даёте мне только вопросы.
— Так задайте конкретный вопрос княжна, — слегка улыбнулся я уголками губ. — И получите конкретный ответ, а не наводящий на них вопрос.
Александра Романовна пожала губы слегка, при этом прищурив глаза, делая свой взгляд, направленный на меня более пронзительным и выразительным, а вот её мимика явно говорила мне, что княжна не только раздражена, но и смущена. Как мне думалось, изначально эта особа имперской крови, думала, что задав мне образный наводящий вопрос, получит ответы на все свои вопросы, а не на конкретно поставленную тему, которую она явно слегка стеснялась поднимать.
— Вы как мне стало известно один из героев Петербургского сражения, который отличился перед императором. За это вы были удостоены звания унтер-офицера, хотя являлись на тот момент всего-навсего гимназистом первого старшего класса. Орденом и звания полного кавалера. А также сам император пожаловал вам путь в аристократы через свадьбу на возвращенной к престолу княжны Полозовой и её рода. И ещё вам была дарована честь стать учащимся царского лицея, получив полную стипендию. Но при всём при этом, вы как мне рассказали, нарушили главные правила лицея. Вступили в связь с учащейся младших классов и как говорят, — смутилась Александра. — Связь эта могла быть даже сексуального характера. Напали на учащихся в царском лицее старшеклассников и учителей, стараясь скрыться, когда вас поймали, а так же на охрану. Ещё вас обвиняли в причастности к организации покушения на сестру вашей невесты, с кем у вас была связь. После чего вам дали наказание в Лиминском полку, и отменили помолвку на княжне, а также право в дальнейшей учёбе в царской гимназии. Вот об этом я и хочу, чтобы вы мне рассказали. — Смотрела на меня словно желая прочесть ответы на моём лице, молодая княжна царских кровей.
— Практически всё верно. Но не совсем, — хмыкнул я, прислонившись спиной к стене. — Я не вступал в связи сексуального характера с Еленой Полозовой. Это было доказано и признано императорскими советниками. Так же я не пытался скрыться с места происшествия. Ну и мою причастность к покушению также признали безосновательной. В остальном вы осведомлены в правильном ключе. — Говорил я, и смотрел, как на лицо княжны ложится смятение и непонимание.
— То есть вы признаёте обвинения в ваш адрес? — Только и смогла выдавить из себя женщина.
Я скривил слегка губы на одну сторону, и под гудение паровоза, который тронулся в путь, наградил собеседницу ироничным взглядом и кривой улыбкой. — А вы как я понимаю Александра Романовна, хотели услышать совсем иной рассказ. Что обвинения были беспочвенны и не обоснованы. Что всё это злая клевета на безродного, но благородного душой человека, который не угодил аристократам. К сожалению, я вас разочарую. Нарушил я правила царского лицея? Да действительно нарушал правила лицея, общаясь краткой с княжной Еленой Полозовой.
Нападал ли я на учеников