У меня начали уставать руки. К счастью у крепыша на поясе имелись наручники. Я приковал его к нижней перекладине дивана. Кажется, он обрадовался возможности немного полежать.
— Доктор, мне нужна моя жена.
— Но госпожа Кармелла сказала, что она не замужем.
— Да? А вы приведите ее, и мы устроим очную ставку. На слово я вам не верю.
— Коль скоро вы не родственник, вы не имеете права здесь находиться.
Мне было ясно, что он пытается выиграть время. Кроме дубинки и наручников в числе моих трофеев оказался электрошокер. Я брызнул искрой и сказал:
— Наручники кончились. Придется вас обездвижить другим способом. Иначе вы будете мешать мне обыскивать здание. Или мне вызвать полицию? Почему-то вы до сих пор этого не сделали.
Доктор не был человеком, способным вести жесткие переговоры.
— Приведите госпожу Кармелла, — сказал он в интерком.
— Тряпка, — буркнула медсестра.
— Она залезла в мой кабинет, — заныл он, как бы оправдываясь, — мы имели право применить силу.
Прошла минута, и дверь, которую они вдвоем оберегали, открылась. Появилась Долорес, осунувшаяся, с взлохмаченными волосами. Она была одета в местную пижаму, сумка с вещами свисала через плечо. За нею следом выкатил робот. Я заметил красный след на ее правом запястье. Против роботов ее восточная гимнастика была бессильна.
Она казалась немного заторможенной. Я вытащил из сумки свитер и помог натянуть поверх пижамы. Потом взял под руку, и, не сводя глаз с противника, проводил к выходу. Уходя, я обещал вернуться.
В номере, после чашки крепкого кофе, к ней вернулся дар речи. Я сказал:
— Значит, вам не нужно прикрытие. Вы официальное лицо и действуете строго в рамках закона. Вероятно, у вас был ордер на обыск его кабинета. Нашли что-нибудь?
Она помотала головой.
— Что они вам сделали?
— Ничего. Вкололи какой-то слабый транквилизатор, когда я порвала ремни. Они не знали, как со мной поступить. Спрашивали, кто меня прислал. Я не стала говорить, что я из Интерпола.
— Кто вас допрашивал?
— Хопкинс и эта стерва. Хопкинс здесь главный. Директор только для вида, занимается бухгалтерией, как я поняла.
— Что с вашим здоровьем?
— Все в порядке. Перед первым визитом я приняла препараты, которые исказили результаты анализов. Я хотела иметь строгий повод остаться в клинике на какое-то время.
— А девушки, участвующие в эксперименте? Только, пожалуйста, на этот раз не темните.
— Вы не догадались? Смотрите, их приглашают на срок от одной до шести недель. Почему срок не точный? Почему шесть недель? Потому что за это время у любой из женщин пройдет полный менструальный цикл плюс сколько-то дней в запасе. Хопкинсу был нужен определенный момент в цикле, но когда он наступит, заранее не было известно. Я полагаю, он ждал овуляции. Интересно, что Майю отпустили до начала овуляции. Это означает…
— Что эксперимент срочно свернули!
— Именно. Их предупредили о нашем визите.
— И, тем не менее, вы туда полезли.
— Они не могли знать, что приду именно я. Поэтому риска не было. Я уже вскрыла его базу данных, когда тот робот меня вычислил. Я почти его сделала, но подоспел еще один, а потом еще…
— Понятно. Десять роботов вас едва одолели. Кто мог знать, что у них тут целая армия.
— Не десять, а трое!
— Хорошо, пусть трое. Скоро в Интерпол придет счет за порчу имущества. Какой у нас теперь план?
— Вчера я поговорила еще с одной девушкой, участвовавшей в эксперименте. У меня есть ее имя и координаты. И еще есть Майя. Надо срочно найти их и взять кровь на анализ. Так мы узнаем, какие препараты им вводили. Отсюда мы поймем, что хотел от них Хопкинс.
Это был хороший план, но я не собирался в нем участвовать. Меня больше беспокоила утечка информации. Клинику предупредили, что мы придем. С большой долей вероятности я знал источник утечки. Он находился на Хторге, в крупнейшем в галактике банковском центре, откуда был сделан перевод полутора миллионов марок в эту клинику и откуда оплатили стрелявший в меня «Фэлкон». Раймонд Джотто, пересылая мне информацию о переводе денег, был недостаточно осторожен. Он скопировал файл с рабочего компьютера на личный. Это копирование не мог не заметить Опоссум Лей, начальник службы безопасности банка. Следовательно, я имел право предположить, что именно Опоссум предупредил клинику о том, что у нас может возникнуть к ней интерес. Кажется, настало время встретиться с Опоссумом лично.
Я не стал делиться с Долорес своими соображениями. Теперь наши пути должны были разойтись.
Но не так сразу.
Как только Долорес выспалась и набралась сил, она высказала решимость вернуться и допросить Хопкинса уже официально. Я был убежден, что это бесполезно, но отпускать ее в клинику одну было нельзя.
Ближе к вечеру мы вернулись в «ЦРЧ». У медсестры вылезли на лоб глаза. Мое обещание вернуться она не приняла всерьез. Долорес предъявила удостоверение.
— Хопкинса, на два слова.
Нас проводили к доктору в кабинет. Я никогда не видел на лице человека такого искреннего радушия.
— Как я рад, что вы вернулись! Вам обязательно надо у нас подлечиться.
— Я тоже рада вас снова видеть, — сказала Долорес и изложила цель нашего визита.
— Полтора миллиона! — всплеснул он руками, — это большие деньги. Секундочку…
Воспользовавшись интеркомом, он переадресовал наш вопрос директору. Потом он отключил громкую связь, и минуты две выслушивал какие-то объяснения. Когда он опустил трубку, на его лице по-прежнему оставалось выражение безмятежной радости:
— Вот все и разъяснилось. Мы действительно получили эти деньги. Это было пожертвование. Видимо, от кого-то, кому мы однажды помогли. Ничто не запрещает нам получать пожертвования. Деньги учтены в статье доходов, и все налоги с них полностью уплачены.
— И какой вы заплатили налог?
С видом нашалившего ребенка Хопкинс замялся.
— Видите ли, у нас большие расходы…
— Понятно. Коллега, — обратилась она ко мне, — вам не кажется, что это похоже на отмывание денег?
— Точно, — сказал я, — отмывание. Доктор перенесет свою практику в Порт-Хант. Только кого же он будет там лечить?
— Если вы хотите лишить сотен женщин последней надежды, вы можете обвинить меня в чем угодно. Я не принес никому вреда, и верю в наше правосудие.
— Ждите аудиторской проверки, — сказала Долорес.
Больше пригрозить было нечем.
Мы вернулись в отель, поужинали, собрали вещи и полуночным челноком покинули Парацельс.
20
07.04, Земля
Формально ее никто не увольнял. Шеф-редактор предложил взять отпуск, и она согласилась. Сильвия понимала, ЧТО они там без нее сейчас обсуждают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});