Читать интересную книгу Почем фунт лиха - Людмила Милевская

Я отмахнулась.

— Боже меня упаси что-либо советовать Герману. Не поможет ничего до тех пор, пока он муж Алисы.

Потом мы с Нелли долго ломали головы, почему Алиса так резко изменила свои планы. К тому же оказалось, что Нелли не теряла времени даром, а по своим каналам узнала, что номер автомобиля, как и сам автомобиль, принадлежит Сибирцеву Владимиру Дмитриевичу, парню двадцати восьми лет отроду, уроженцу города Петербурга.

Нелли, все по тем же каналам, узнала номер телефона этого Сибирцева и даже успела поговорить с ним устами одного своего знакомого. Похоже, мой похититель тоже переменил планы и в ближайшее время явно не собирается меня похищать.

— Он что, прямо так тебе и сказал? — с недоверием спросила я.

— Нет, мне самой удалось сделать такой вывод, — успокоила меня Нелли. — На основе фактов и в результате сложных логических экзерсисов. Можешь быть спокойна, минимум два дня тебе ничего не грозит, а при удачном расположении светил — и больше.

Я обрадовалась такому известию и мгновенно покинула свое заточение. Клавдия скорее всего этого Даже не заметила, как не замечала и моего подарка — Сиреневой кофточки, провалявшейся на спинке кресла все дни моего проживания в этой склепообразной квартире.

Нежно простившись с Клавдией, я вырвалась на волю и понеслась навстречу радостям, потому что от жизни всегда ждала только этого. Однако там, в ближайшем будущем, вовсе не радости предстояли мне, а все самое что ни на есть ужасное и холодящее кровь…

Глава 11

Первое, что сделала я, освободившись от Клавдии, так это отправилась к Марусе. Так сразу и отправилась, не дожидаясь Нелли с ее «жигулем», жизненным опытом и наставлениями.

Маруся — еще одна моя лучшая подруга. Не такая близкая, как Нелли и (простите!) Алиса, но тоже добра не пожелает.

Сколько неприятностей я перенесла из-за этой самой Маруси, не приведи господи, но польза от нее тоже есть. Иногда.

И если задуматься, за что ни возьмись и что ни вспомни, везде Маруся, гадкая бабенка: жадная, мелочная, алчная, сплетница, злюка, только и смотрит, что бы с меня поиметь и какой бы гадостью отблагодарить, но вопреки здравому смыслу жить совсем без нее у меня не получается.

Тем более что общаться с Марусей необыкновенно приятно, так и кажется: милее человека на свете нет, ну просто чудо, просто вершина самоотверженности. Любую чужую проблему Маруся воспринимает как свою и «вся к вашим услугам». Это уже потом узнаешь, как она ловко погрела руки на вашей проблеме, причем узнаешь от посторонних людей и со всеми досадными подробностями. Чувствуешь себя при этом, ну, честное слово, круглым дураком или круглой дурой, как вам будет удобней. Клянешься самыми страшными клятвами, что и на километр не подойдешь к этой мерзавке, и на одном гектаре с ней не сядешь, и много чего прочего, и все в этом же духе. Клянешься и пламенно себе веришь. Потом Маруся заявляется ко мне в дом с вот таким «лисьим хвостом», говорит: «Старушка, у меня новость», — и все с начала… И нет друга лучше, чем она, до новой встречи с посторонними людьми.

Сколько раз Нелли ругала меня за тягу к этому бесову отродью, и все попусту. Конечно, сама Нелли, при всех ее недостатках, просто ангел против Маруси, но я удрала от этого ангела и понеслась к бесу, потому что соскучилась и хотела знать его, бесовское, мнение. Меня (черт его знает, почему) всегда интересовало мнение Маруси, хотя она глупа и ко всему предвзята. Но есть в ней что-то влекущее…

К тому же Маруся гренадерского роста и умудряется при этом выглядеть квадратной. Когда-то она была стройна, но теперь это настоящий Кинг-Конг. Если я рискну после всех похищений и покушений войти в собственную квартиру, так только с Марусей.

На Нелли в этом смысле у меня никаких видов нет. Не та весовая категория. Зато Маруся просто загромоздит собой проход, а я буду выглядывать из-за ее спины и чувствовать себя в полной безопасности. Пусть попробует этот злоумышленник похитить мою трусиху Марусю. Да она только брякнется в обморок, и это уже будет горе. Ее ни обойти, ни сдвинуть невозможно. И при этом преступник еще будет счастлив, что ему так повезло и она рухнула не на него.

В общем, хотела бы я посмотреть на того, у кого появится намерение похитить мою Марусю. А если ее при этом еще и разозлить… Злость — враг трусости. Любая трусость улетучивается, когда приходит настоящая злость. Уж я-то видела, что стало с тем несчастным, который вытеснил трусость Маруси…

Когда появлялась необходимость выселить из моей квартиры особо настойчивого поклонника, не желающего понимать, что перевернута последняя страница нашего романа, я всегда звала Марусю. Она просто приходила и садилась на диван в качестве последнего аргумента. Всем становилось ясно, что инцидент исчерпан и больше не о чем говорить.

Вот почему я понеслась к Марусе. Выйдя из метро, я решила одну остановку пройтись пешком, проветриться и полюбоваться вечерней Москвой, по которой соскучилась еще больше, чем по Марусе.

Пройдя один квартал, я заметила, что за мной идет беспечного вида мужчина. Руки в карманах, походка разболтанная. Я не хотела оглядываться и наблюдала его «вояж» в витрины магазинов.

«Может, он просто идет себе и идет по своим делам, а я сразу запаниковала», — успокоила я себя.

И все же я обрадовалась, когда, свернув на улицу, ведущую к дому Маруси, обнаружила, что «хвоста» за мной нет. Мужчина остался на проспекте. Тем более это было приятно, потому что в вечернее время Марусина улица обычно пустынна.

Я прошла шагов десять или пятнадцать, и тут меня остановил приятный женский голосок.

— Простите, вы не поможете мне? — услышала я и оглянулась.

Милое юное создание догоняло меня. Даже в сумерках я разглядела нежный румянец и голубизну глаз. Девушка так очаровательно смущалась, как умеют теперь только в провинции. Она искала дом, стоящий неподалеку от дома Маруси, и я с удовольствием согласилась помочь ей, даже не подозревая, какие ужасные события повлечет за собой моя любезность.

Мы шли по улице: она со стороны домов, я ближе к дороге. Разговорились, представились друг другу. Я узнала, что ее зовут Мариной, что она из Челябинска и гостит у своей тетки.

— А тут тетке позвонила подруга, попросила забрать собачку, — звенела голоском Марина. — Уезжает на несколько дней. Тетка старая, послала меня, а я вот заблудилась. Хорошо, вас встретила.

— Нравится Москва? — спросила я, чтобы поддержать беседу.

Мы прошли один квартал и вот-вот должны были поравняться с углом длинного здания.

— Ой, нравится, очень нравится! — защебетала Марина. — Жаль только нет ни одного знакомого, кроме тетки, но она старая и скуч…

На углу голосок ее внезапно оборвался, и девушка начала оседать. Я подумала, что она споткнулась, и подхватила малышку за талию, наткнувшись на что-то, торчащее из-под ее ребер. И увидела, что это рукоятка ножа. Мне сделалось дурно, ноги подкосились, и мы обе рухнули на тротуар.

Я сидела на перекрестке двух дорог, держа на коленях юное бездыханное тело, и не знала, что мне делать. Ужас был столь велик, что я не сразу начала кричать, зато когда начала — испугалась уже своего крика. Кажется, от моего визга стекла в окнах дрожали и качались занавески.

Улица по-прежнему была пустынна. Ни прохожих, ни автомобилей. Жильцы наверняка прильнули к окнам, но открывать их и интересоваться причиной моих воплей не спешили.

Что за страна? Что за нравы? Кто запугал так наш народ? Я, слабая и беззащитная женщина, держу на коленях труп и готова насмерть схватиться с неизвестным врагом. Я не бросила Марину и не побежала куда глаза глядят. Я орала и недоумевала, почему так долго сижу на тротуаре и воплю в пустоту. Неужели на весь дом, на весь такой огромный пятиэтажный дом не найдется хотя бы одного мужчины, способного спуститься вниз и объяснить мне, что делать с трупом и труп ли это вообще.

Наконец-то в глубине улицы я увидела горящие фары автомобиля, но вдруг поняла, что нет у меня сил подняться и дать знак водителю. Оставалось надеяться на то, что мне удастся перекричать магнитофон в салоне его машины.

Когда «жигуленок» завизжал тормозами, я поняла — удалось. К радости своей, я увидела, как из автомобиля выскочила Нелли и понеслась ко мне. Она с трудом отцепила мои пальцы от трупа и сказала, что ни в коем случае нельзя доставать из раны нож. Она отволокла меня с тротуара, усадила на переднее сиденье своего «жигуленка» и залила в мой рот какую-то гадость. Потом надавала мне пощечин, за что я была ей очень благодарна, так как понемногу начала врубаться в действительность.

— Не бей меня, кретинка! — крикнула я, после чего Нелли облегченно вздохнула и, прижав мою голову к своей теплой груди, расплакалась.

— Я знала, я знала, что должно что-то случиться — сквозь рыдания приговаривала она. — Почему ты не дождалась меня, дурочка? Почему ты, глупая, не дождалась меня?