по земле. Поэтому Посвященный должен открыть свой разум величию всех существ, чтобы услышать голос Гонца в извилистом движении многоножки или в устрашающем реве разъяренного медведя.
Эолин оглядела хребет, но не обнаружила движения на его скалистом склоне. Она искала крошечных существ среди грубых расщелин, но ни паука, ни жука, ни ящерицы не оказалось.
В лесу было странно тихо. Даже птицы воздерживались от своего утреннего хора.
Время шло. Оранжевое солнце всплыло сквозь полосу тумана. Зазубренные камни согрелись, и иней рассеялся.
С замиранием сердца Эолин подумала, не поняла ли она Рысь неправильно. Возможно, она не собиралась приходить сюда. Возможно, Дракон ждал где-то еще.
Затем по скалам пронеслась тень.
Эолин выпрямилась, не зная, сыграл ли с ее глазами шутку переменчивый свет. Тень снова мелькнула, на этот раз безошибочно узнаваемая по форме и значению.
Не веря своим глазам, Эолин повернулась к восходящему солнцу.
Драконша летела к хребту в своей истинной форме, темный силуэт на фоне яркого неба. Ее полет был плавным и ритмичным. Ее крылья взбивали золотые облака под ней. Солнечный свет отражался от ее серебряной чешуи яркими и ослепляющими вспышками. Трижды она облетела Эолин. Затем она поднялась над камнями и приготовилась к посадке.
Эолин отступила, застряв между удивлением и страхом. Она глубоко вдохнула свежий утренний воздух, пытаясь успокоить колотящееся сердце.
Не было слышно ни звука, ни дрожи, когда Драконша опустила массивные лапы на землю. Только ветер от ее крыльев отметил ее прибытие, откинув капюшон плаща Эолин.
Полупрозрачная чешуя дракона сияла, как хрусталь тонкой огранки. Изящные движения ее длинной шеи и волнистого хвоста создавали впечатление сверкающей реки в постоянном движении. Она сложила крылья и посмотрела на Эолин непрозрачными серебряными глазами.
Не бойся, — Драконша говорила на своем тихом языке. — Боги, пославшие меня, благосклонно взирают на твое прошение. Со времен Кэдмона они не приказывали мне появляться в моей истинной форме, а до этого — со времен Эйтны и Карадока.
Эолин уставилась на чудесное существо, пытаясь осознать масштаб происходящего. Инстинктивно она опустилась на колени. Ее слова превратились в дрожь.
— Я… я не достойна этой чести.
Драконша склонила голову. Веселье вспыхнуло внутри серебряных глаз.
Именно поэтому тебя считают достойной. Ты приняла свой дар с радостью и смирением. Теперь твое путешествие обещает новую эру магии.
— Я не понимаю.
Разве, Эолин? Твои сестры говорили с тобой прошлой ночью во сне. Ты уже забыла их послание?
Эолин склонила голову и закрыла глаза. Вся тяжесть ноши, которую она собиралась принять, легла на ее плечи. Сердце забилось быстрее, и она сосредоточилась на своей связи с землей.
— Моя благодарность богам бесконечна, — тихо сказала она, повторяя заклинание, которое дала ей Гемена. — Вы дали мне жизнь, в то время как многие другие встретили смерть. Вы дали мне магию, даже когда мои сестры сгорели. Я молю вас, раскройте мой дух, чтобы я могла получать ваши наставления и выполнять вашу волю.
Драконша кивнула.
Иди к самому старому дубу. Он приготовил ветвь, из которой будет выкован твой посох. Ты найдешь ветку у его ног вместе с пером Полуночной Совы. Принеси их мне вместе с кристаллом воды из Реки и мечом, подаренным тебе твоим другом-волшебником.
Почтительно поклонившись, Эолин попрощалась. Она собрала все четыре элемента, найдя их так, как указала Драконша. На обратном пути к логову Рыси она остановилась в том месте, где хранила меч Ахима. Обхватив обеими руками рукоять, она пропела заклинание, которому он ее научил, и вытащила оружие из камня.
Солнце висело низко на западе, когда Эолин вернулась на гребень. Туман давно рассеялся, и чешуя Дракона переливалась медно-алыми оттенками вечера.
Драконша приняла ветку от Эолин и сорвала с нее листья и кору. Она положила его на землю, поместила кристалл воды на его кончик и положила перо Совы у основания.
Меч, — приказала Драконша.
Эолин протянула клинок. Одним ударом о камни Дракон разбил его на тысячу осколков.
Эолин в ужасе вскрикнула.
— Меч Ахима!
Это не его меч, — возразила Драконша. — Он твой, как и был с того дня, как он дал его тебе. И он будет служить тебе гораздо лучше так.
Из разбросанных осколков Драконша выбрала один и тщательно сбалансировала его на средней части ветки. Затем она остановилась и подняла свои серебряные глаза на заходящее солнце.
Ты должна молиться богам о руководстве и силе на этом пути, который ты выбрала.
Когда Эолин закончила свои заклинания, Драконша выпустила огненное дыхание.
Эолин в изумлении наблюдала за тем, как посох не сгорел под белым пламенем, а стал податлив к прикосновению Драконши. Крылатый змей хорошо работала ночью. Она впечатала перо в основание посоха, вонзила осколок меча Ахима в его сердцевину и прочно прикрепила кристаллизованный кварц к наконечнику.
Хотя Эолин намеревалась бодрствовать вместе с Драконшей всю ночь, ритмичные движения крылатого змея убаюкивали посвященную. Когда, наконец, юная мага проснулась, Драконша была лишь тенью, исчезнувшей на восходящем солнце.
Новый посох стоял на каменистой земле.
Эолин осторожно подошла и сомкнула ладони на вылеченном магией дубом. Гладкая поверхность ответила на ее прикосновение гулом, которого она никогда раньше не слышала, прекрасным и сложным. Когда утренний свет коснулся союза дерева и кварца, открылся образ летящего Дракона, выгравированный в сердце речного хрусталя.
Наполненная внезапной и сильной радостью, Эолин подняла посох с места, где он лежал, и побежала вниз по хребту к своему дому.
* * *
Гемена встала задолго до восхода солнца, чтобы приготовить священный огонь. Она сложила сухие ветки Бука, хранителя древних знаний, Березы, чтобы обеспечить баланс, и Грецкого ореха, чтобы дать силу в переходные времена. Для растопки Гемена использовала веточки липы, покровительницы детской магии. Как только она заложила ветки, она устроилась ждать. Священный огонь не мог быть зажжен, пока не прибыла Эолин.
Неуверенность преследовала старую магу. Много лет назад Боги даровали Кедехену победу над магами. Было ли их волей, чтобы традиции Эйтны и Карадока погибли?
Сегодня она узнает ответ. Если Боги отвергнут прошение Эолин, других не будет. Ремесло, которое Гемена чтила каждый день своей жизни, умрет вместе с ней, здесь, в Южном Лесу.
Не в силах больше сидеть на месте, Гемена вышла из хижины и подошла к краю сада.
Восходящее солнце осветило деревья золотыми оттенками. Свежий ветерок принес ароматы весенних цветов, молодых листьев и влажной глины. В лесу доносились песни птиц.
Гемена наклонила голову и прислушалась.
Ее сердце подпрыгнуло, когда она услышала голос Эолин вдалеке. Крики становились громче и возбужденнее, пока Эолин не