желтый цвет. Ты предлагаешь мне напялить брюки цвета детской неожиданности?
Сбитая с толку, я еще раз глянула на вещи, в надежде, что мое зрение меня не подводило. Затем подошла к установке с вешалкой и повесила их на штангу. Развернувшись к разъяренному боссу, я уперлась руками в бока.
— Что сказал Григорьев, помнишь? — задала ему вопрос, нахмурив брови.
Конечно, помнил, этот упертый баран. Алекс буквально поклялся ему в том, что не станет перечить моему вкусу и тем более модным советам.
— Я не обязан вам двоим прислуживать. И вообще, кто здесь босс, так это я. А вот ты, малышка, забываешься.
— Тогда, иди ты к черту, — ничего не оставалось, как послать его. — С коллекцией и переговорами справлюсь как-нибудь сама, только не забудь сказать «чао» своему другу напоследок.
— Давай эти гребаные брюки сюда, — проворчал он, сдирая штаны с вешалки.
Внутренне я ликовала, внешне — ни один мускул не дрогнул на моем лице, когда вспыльчивый осел пронесся мимо прямиком в примерочную.
Никто и не говорил, что «боссом» быть легко.
14. Навстречу своей судьбе
Алекс
Прошел уже целый час, а я до сих пор торчал в этом чёртовом логове шмоток. Перемерил кучу разной тканины, предложенной Никой. Из огромной стопки тряпок мне подошло достаточное количество вещей, которое вряд ли я бы на себя когда-нибудь надел. Ника настаивала, нет, даже требовала, чтобы я прекратил пыжиться и вел себя смиренно, терпеливо натягивая на свое тело очередную модную тряпку. Девушка ликовала, когда я бесился. Застежки, замки, крючки, запонки… К черту было все! На одной рубашке даже пуговицы порвал в ярости, пока раздевался, чтобы примерить следующую. Придумала она, как издеваться надо мной, своими методами моды и стиля. Это была ее месть, не иначе.
— Встань ровно, не крутись, — раздражённо командовала белокурая фурия, развалившись на мягком диване, пока я красовался в новых шмотках. — Повернись боком.
Я уже сбился со счета, сколько перемерил всего, вертясь перед ней как юла. Думал, как бы ответить куколке на ее издевательство.
Она просила меня одеваться? Что ж, наступит момент, когда я попрошу ее об обратном. Вот только в следующий раз мы поменяемся местами.
— Новиков, ты слышишь меня? — деловито щелкнула пальцами в надежде, что я очнусь, а это было сделать непросто.
Определённые картинки с тем, как она расстегивала одну пуговицу своей блузки за другой, посыпались перед глазами как из рога изобилия.
— Теперь, повернись спиной, — едва разобрал ее очередную просьбу. Уши заложило от кровеносного давления на мужской орган.
Что было удивительным: давило внизу, а заложило уши. Вот как бывает, когда эта девушка находилась рядом.
— Отойди вперед, плохо видно. Да встань ты на свет, Алекс, — едва не цокала языком Клубкова.
— Сидеть, лежать, дай лапу, — иронично продолжил ее издевательства, выполняя приказы девушки.
— Еще не время. А, ну-ка, — встала с места и подошла ко мне. Что-то там подправила на ткани темного пиджака, в котором я смотрелся эксцентрично при брошенном взгляде в зеркальное отражение. — Мне нравится.
— Мне нет, — возразил, как отрезал.
— Что именно?
— Неудобно.
— Легкие свободные повседневные брюки чёрного цвета, светлая рубашка, пиджак темно-синий. Все cидит и смотрится просто шикарно. Я пошла тебе навстречу в выборе оттенков, в конце концов, а тебе неудобно?
— Теснит в плечах, в паху, и ты застегнула пуговицу у горла. Я так и пяти минут не продержусь. Или шишку натру себе, или задохнусь.
— Привыкнешь. Неудобно шубу в трусы заправлять, как говорится, — произнесла Ника, расстегивая злосчастную пуговицу. Ее руки механически задержались на моей груди, когда я пробубнил, поддерживая тему:
— Или, когда вышла такая на улицу и забыла бигуди снять.
Неожиданно Ника рассмеялась в голос, запрокинув голову назад. С улыбкой на губах я наблюдал веселье, которое превратило ее из строгой всезнайки в обыкновенную девушку с чувством юмора. Находясь в опасной близости со мной, щеки тут же приобрели румяный цвет лица, полные губы обнажили ровный ряд белоснежных зубов, а в ярких голубых глазах собрались слезинки.
— Рассмешил, так рассмешил.
Она убрала руки, которые все это время касались меня, чтобы смахнуть набежавшие от смеха слезы.
— Рад, что повеселил. Смейся чаще, тебе это идет, — сказал как есть и поймал на себе ее мягкий взгляд.
— А тебе, Алекс, очень идёт этот стиль. Зря противишься внешним переменам, — сказала она, отступив на шаг назад, чтобы еще раз оценить мой, как Ника выражалась, «лук».
— Дело не в шмотках. Красивой оберткой не скроешь то, что у человека находится здесь, — указательным пальцем постучал по виску, а затем обозначил в области сердца, — и здесь. Разум и чувства. Твое мироощущение. Остальное просто фантик.
Глаза Вероники внимательно следили за движением моего пальца. В определенный момент ее взгляд пробежался по мне, и когда встретился с моим — любознательным, — мгновение обменивался своим замешательством.
— Я бы добавила тебе ещё… — продолжила она собирать мой новый образ.
Ее фигурка двинулась к установке с вешалками. Руки ловко перебирали развешанную одежду, копошились в аксессуарах, что были просто разбросаны на поверхности столика, который находился рядом.
— Вот, — вновь подошла ко мне с загоревшейся лампочкой в своей голове, держа в руках тряпку лилового цвета. Я шумно выдохнул, но остался стоять на месте. Опять что-то придумала.
— Обвесила всего, словно ёлку игрушками, — сказал Нике, наблюдая, как девушка превратила из небольшого куска ткани в маленький аккуратно сложенный треугольник, который поместила в нагрудный карман моего пиджака.
— Чтобы утирать слезы? — поинтересовался между прочим, с интересом наблюдая за её движениями.
— Это, — она не смотрела на меня, слишком была занята своим делом, — платок-паше.
— Какого Паши? — спросил с ухмылкой на губах. Придуривался, хотя прекрасно все расслышал.
— Платок-паше, — повторила Ника, разглаживая пальцами ткань, торчащую из кармана. — Считается символом достатка и принадлежности к высшему обществу. Все, теперь ты выглядишь как один из их представителей.
— А ты вкусно пахнешь, — вдруг ляпнул я, уловив обонянием цветочный аромат ее парфюма.
— М-м-м? — не расслышала Ника и удостоила своим вниманием всего две секунды. Смешная. Робкая. Стеснительная.
— Так бы и съел, — продолжил излагать свои желания, пользуясь тем, что моя подопечная сейчас была не в теме происходящего.
— Успеешь поесть, — глянула на часы на своем запястье. — Но сначала нам нужно заскочить ещё в салон.
— Надеюсь, автомобильный? — спросил её, оттягивая рукава пиджака вниз.
Ощущение того, что вещица была маловата, не покидало меня. Я снял ее и забросил на плечо. Да и какой пиджак? Лето ведь. Но Ника решила, что лишним эта вещь не будет, как и другие сто пятьсот