Фернандо поставил на стол чашку кофе, которую уже поднес было ко рту, и приглушенным голосом произнес:
– Нет, я ничего не слышал об этом.
– Я думала, что именно поэтому ты не предложил мне лететь в Мадрид вместе с тобой.
Марджи помолчала с полминуты, надеясь, что он хоть как-то извинится перед ней за то, что с ее присутствием на свадьбе все получилось не так, как она хотела бы. Но Фернандо не проронил ни слова. Он сидел, уставившись на нее холодными глазами, и все больше и больше мрачнел. Наконец она услышала его голос:
– Я уже давно не общался с Ники. Но у тебя, судя по всему, контакт с ним не прерывался.
– Ну… время от времени мы общаемся. Ведь мы с ним давние друзья. А слетать вместе на свадьбу Адели он предложил мне еще сто лет назад. Еще до того, как мы познакомились с тобой.
Марджи стало как-то не по себе. Она испугалась, что Фернандо может приревновать ее к Ники. Впрочем, он никогда ни к кому не ревновал ее. Фернандо не был ревнивцем по своей природе. Вот и сейчас он как ни в чем не бывало опять взглянул на часы и каким-то безучастным голосом произнес:
– Мне действительно надо бежать, Марджи. Сразу после обеда я должен провести важное совещание. Так что если тебе больше нечего сказать мне…
Нет, ей было что сказать! Ей так хотелось сообщить ему о беременности! Она думала об их предстоящей встрече все утро, готовилась к ней, подбирала и заучивала наизусть нужные слова. Но ведь не могла же она сейчас в одной торопливой фразе излить ему состояние души, ума и сердца, когда он находился в таком отстраненном, холодном настроении и думал только о работе.
– Мне есть что сказать тебе, – ей удалось сохранить спокойствие голоса, – но раз ты спешишь, с этим можно подождать.
– Вот и прекрасно. Я позвоню тебе, и в ближайшее время мы где-нибудь вместе поужинаем, идет? – Он сухо чмокнул ее в щеку и добавил по-испански: – Лета луэго – До скорого.
Когда Фернандо исчез в толпе, Марджи снова стало как-то не по себе. Она поймала себя на жуткой мысли о том, что в их отношениях появились трещины. Огромные трещины, которые она интуитивно почувствовала. Ощущение надвигающегося разлома обострилось у нее особенно сильно в последние две недели, когда звонки от него почти прекратились, а если он и звонил, о встрече речь не заходила…
В самолете, взявшем курс на Мадрид, Марджи сидела рядом с Ники. Никогда еще в своей жизни она не чувствовала себя такой потерянной и одинокой, как во время этого перелета через Атлантику. Ей казалось, Фернандо просто вычеркнул ее из своей жизни. Вычеркнул без всякой на то причины. От горькой обиды у нее щемило сердце, ныла душа.
В какой-то момент ей захотелось излить душу Николасу, но она даже не знала, с чего начать доверительную беседу. Поэтому Марджи решила потерпеть до Мадрида и там во время предсвадебной суеты выбрать удобный момент и откровенно, начистоту поговорить обо всем с самим Фернандо. Но такой момент не представился. Она впервые увидела его после прибытия в Испанию, когда все участники счастливого ритуала собрались в церкви. Оглянувшись по сторонам, Марджи обратила внимание на яркую брюнетку, сидевшую рядом с Фернандо.
– Кто это? – полюбопытствовала она и вопросительно посмотрела на Ники.
Ее спутник бросил взгляд на брюнетку и ленивым голосом сказал:
– Линда Хуарес. Женщина, на которой Фернандо собирается жениться.
Эта чудовищная новость, выложенная спокойным, непринужденным тоном, подействовал на Марджи, как удар коварно подкравшейся шаровой молнии. Она помолчала, собираясь с силами, потом с трудом произнесла:
– Я не знала, что Фернандо обручен.
– Официально они еще не обручены, но все знают, что придет день и он станет ее мужем.
Они спелись еще в детстве. У Фернандо пока не закончился срок управления американским филиалом Издательского дома «Ретамар». Как только этот срок истечет, они с Линдой смогут уже конкретно договариваться о дате своего бракосочетания. Видишь ли, Линда не хочет жить в Нью-Йорке. Она до жути ненавидит это место. Хотя, мне кажется, она может пойти на компромисс и согласится переехать в Штаты, потому что раздельное существование убивает их обоих. Живя порознь, они безумно скучают. – И дальше Ники перешел почти на шепот: – Сегодня утром я попал в довольно щекотливую ситуацию. Мне надо было заглянуть в дом Фернандо и оставить у него цветы, которые вставляются в петлицы. Ну и… я заглянул. И что ты думаешь? Я застал их на месте преступления! Они занимались этим, прямо в гостиной при распахнутой двери. Знаешь, эти двое чудаков просто не могут жить порознь, их тянет друг к другу как магнитом. – Марджи, побледнела, и Ники, понимающе улыбнувшись, попытался успокоить ее: – Эй, неужели такие вещи шокируют тебя? Или, может, просто излишне волнуют? Но это вовсе не страшно. В наши дни многие мужчины и женщины вовсю занимаются сексом, прежде чем стать мужем и женой. Все зависит от темперамента. А мой брат очень темпераментный мужчина. По правде говоря, не могу себе представить, как ему до сих пор удается держаться на плаву, когда их с Линдой разделяет целый океан.
– Может быть, у него есть еще одна женщина, которая живет в Нью-Йорке? – «предположила» Марджи, чувствуя горечь во рту и холод в сердце.
– Возможно. – Ники расхохотался. – Так сказать, подруга на стороне. А почему бы и нет? Он все еще холостяк и вправе наслаждаться жизнью так, как ему заблагорассудится, и до тех пор, пока у него не иссякнут желания и силы. По правде сказать, у Фернандо всегда было множество женщин, несмотря на его любовь к Линде. Он не делает из этого проблемы.
Прозвучавшие слова пронзили ее мозг как самые изощренные, самые утонченные орудия пыток. Теперь все для нее стало кристально ясно. Она поняла, почему Фернандо не пригласил ее на свадьбу сестры, почему никогда не шептал ей на ухо слова любви, почему избегал общения с ней в последние полмесяца. Потому что не любил ее. Их объединяли лишь бурные и короткие вспышки похоти, но больше их ничто не связывало. И он страшно боялся, что, если она окажется на свадьбе Адели, об их отношениях узнает Линда.
Марджи теперь даже не помнила, как ей удалось в тот день выжить, не упасть замертво от мук ревности. Всякий раз, когда она оглядывалась вокруг, ее глаза натыкались на Фернандо и ненавистную брюнетку, и в тот же миг на нее наваливались незримые каменные плиты и начинали тихо, коварно и безжалостно придавливать к холодной земле. Она задыхалась, сердце рвалось из грудной клетки и в глазах темнело от тоски… В то время как Марджи пребывала в адских тисках жестокого стресса и чувствовала себя бесконечно униженной и оскорбленной, Линда выглядела так, будто она была самой счастливой женщиной на свете. Фернандо не отходил от нее, и она глядела на него влюбленными глазами.