— Да. Снимай своё чёртово платье, пока я к хренам не разорвал его, забирайся на кровать и раздвигай ноги. Я хочу тебя трахнуть, малышка, и мне надоело ждать.
Мне надоело играть. Я готов сделать так, чтобы Ева забыла собственное имя
— А если я не хочу?
Принцесса выскальзывает из своих туфель, которые добавляли ей сантиметров десять роста, и теперь ей приходится запрокидывать голову, чтобы не сверлить взглядом мою грудь.
— Сделаю так, чтобы захотела. Ты решила потянуть время? Мы оба знаем исход сегодняшней ночи. Вот это, — достаю флешку и показываю Еве. — Залог того, что ты не сбежишь при любом раскладе. Я могу делать с тобой что угодно, а ты с благодарностью будешь принимать всё. Потому что иначе, Принцесса, я солью видео первому попавшемуся журналисту.
— Какой же ты ублюдок.
Меня называли и похуже.
Гораздо хуже.
А это так, можно даже к списку милых вещей отнести на фоне остального. Вообще не задевает.
Евы пытается снять с себя платье, но у нее там, видимо, какая-то слишком сложная конструкция, которую я не собираюсь жалеть. Для кого вообще были придуманы все эти шнурки и крючки?
Точно не для мужчин. У нас вообще действует правило: чем проще платье снимается, тем оно лучше в наших глазах. Женщина без лишних тряпок, бесспорно, в фаворе.
— Не собираюсь я тебя резать, малышка.
Она пугается, когда в моей руке появляется нож. Предсказуемо.
— Спиной повернись и выдохни, — не выдерживаю и сам заставляю девочку развернуться. — Выдыхай, я быстро.
Совершенство.
Передо мной просто чертово совершенство в слишком крошечных трусиках, которые лишь подчеркивают ее подтянутую аппетитную задницу. Молчала бы еще — цены б не было.
И белье еще надо снять. Но это чуть позже, пока я жадно рассматриваю эту тряпочку, контрастирующую на фоне ее светлой кожи. Как оторваться-то? Да еще и когда все это настолько близко, только руку протяни.
— Мне нужны гарантии. Ты отдаешь мне флешку и позволяешь проверить твой ноутбук.
— Ты сразу же её ломаешь, перед этим обшарив все облачные хранилища. Я похож на идиота, Принцесса? Да и кто тебе сказал, что не существует других носителей? Гарантии — моё слово. Я отстану от тебя сразу после появления штампа с именем братца в твоём паспорте. Разойдемся мирно, никакого шантажа в дальнейшем.
— Зачем тебе это? Ты ведь можешь выбрать любую, и она будет с визгом вешаться тебе на шею. Да в том же клубе, где мы встретились, очередь выстроится из согласных на всё девчонок…
— Тш-ш, девочка, — аккуратно зажимаю ей рот ладонью, чтобы перестала нести весь этот бред. — Считай, что мне просто стало скучно. Тебе ведь тоже всё это нравится, не упрямься. Дрожишь каждый раз, когда я тебя касаюсь, сама навстречу моим рукам тянешься. Хочешь строить из себя жертву? Развлекайся, мне это не мешает.
Я убираю ее ладони от груди, рассматриваю мягкие округлые полушария с бледно-розовыми сосками. Тугие вершинки так и просятся в мой рот. Втянуть, облизать, слегка сжать на них зубы, чтобы вырвать тихий стон, от которого член станет еще тверже, если это вообще возможно.
— Мне надо позвонить. Предупредить, что останусь ночевать у подруги. Иначе меня с собаками по всему городу искать начнут.
Кажется, Принцесса просто тянет время, но я с удовольствием позволю ей еще немного поразвлекаться. Мне не жалко, сегодня ночью она все равно будет моей всецело.
— Как мило, ты уже врешь ради меня, — стараюсь расслабить ее легкой иронией.
— Ради себя. Не хочу лишних проблем. Ты и так создал достаточно.
— Мечтаешь, чтобы я никогда не появлялся в твоей «счастливой» жизни?
— Душу готова отдать за это, — а вот это было лишним.
Мгновенная реакция. Впечатываю кулак в стену, совершенно не чувствую боли.
— Жду тебя в душе, Принцесса, — шутки кончились. — Десять минут. Не придёшь — я перестану быть добрым.
Флешку я оставляю на видном месте, чтобы Ева ее видела.
В душе я стою под упругими горячими струями, спиной к двери, мысленно отсчитывая шестьсот чертовых секунд. Сбиваюсь где-то на седьмом десятке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Принцесса решает не тянуть. Приходит ко мне почти сразу — крадется осторожно, замирает посреди ванной, когда я поворачиваюсь к ней и еще раз буквально «облизываю» взглядом ее тело. Впрочем, облизал бы я не только взглядом. И между ног тоже.
— Иди сюда, — открываю стеклянную дверь, заманиваю ее к себе в ловушку, из которой она уж точно не сможешь сегодня сбежать.
Ева так и не сняла белье, так что я стаскиваю трусики по ее ногам. Отбрасываю их куда-то, прижимаюсь губами к гладкой коже живота.
— Ты можешь сделать все быстро? — Принцесса дергается, едва не падает, поскользнувшись на мокрой плитке.
Выпрямляюсь быстро и прижимаю ее к себе. Чувствую кожей ее горячее неровное дыхание, тянусь за бутылкой геля для душа и выдавливаю немного на ладонь, сразу начиная скользить по ее влажной от воды коже.
Лопатки, вдоль по позвоночнику, поясница… Сжимаю пальцами ее ягодицы, еще сильнее вжав в свое тело, наклонившись так, чтобы обвести языком аккуратное маленькое ушко.
— Быстро не будет, Принцесса. Я собираюсь сделать все так, чтобы в следующий раз ты сама на меня запрыгнула.
Ева тяжело сглатывает, пытается отодвинуться, но я лишь подталкиваю ее к стене, втянув ее шипение, которое происходит от контраста холода и горячей кожи. Продолжаю гладить ее тело, только на этот раз одной ладонью, потому что второй рукой я ловлю Евины запястья и прижимаю их чуть выше ее головы.
Принцесса попала в лапы к злобному дракону, который собирается ее съесть.
И я не уверен, что это фигуральное выражение.
Двадцать вторая глава. Ева
Адам прижимался ко мне сзади, гладил мое тело своими тяжелыми, слегка шероховатыми ладонями, дышал в шею, пока я пыталась держать себя хоть в каком-то подобии порядка.
Мне одновременно хотелось выпустить в него целую обойму и закрыть глаза, отдавшись теплым волнам, которые проникали в каждую, даже самую отдаленную клеточку. Я дрожала в его руках, шумно выдыхала на каждое новое прикосновение, туманящее мои мысли.
— Развернись и прижми ладони к плитке, — его голос звучит глухо. Хрипло. Адам проводит языком по моей шее, слизывает крупные капли воды с кожи и прикусывает кожу чуть выше ключицы.
Каждое его прикосновение отзывается во мне новым электрическим разрядом. Импульсы словно бегают по разгоряченное коже и взрываются, когда Адам снова и снова дразнит меня откровенными ласками.
Я поворачиваюсь спиной к нему, мокрые волосы щекочут спину. Делаю так, как он сказал, и поворачиваю голову немного вправо, стараясь следить за движениями Адама.
Он берет все тот же гель для душа, перекидывает мои волосы через плечо на одну сторону, прижимается губами к лопатке. По позвоночнику вниз стекает дорожка цитрусового тягучего геля. Я вздрагиваю, когда она достигает поясницы и Адам возвращается к неспешным поглаживаниям, которые все чаще и чаще ложатся на ягодицы.
— Если в твоей милой головке есть какие-то заблуждения на мой счет, то советую стереть их прямо сейчас. Я всего лишь буду трахать тебя, Принцесса. Когда захочу. Любым способом из возможных трех.
Адам толкается бедрами вперед, и я чувствую, как горячий твердый член скользит между ягодиц.
Сердце начинает биться чаще.
— Твой рот, — он обхватывает мое горло ладонью, вынуждает меня откинуть голову на его плечо и обрушивает на губы влажный глубокий поцелуй, сплетая наши языки и посасывая мою нижнюю губу. — Твою задницу, — очередной грубый толчок сзади, я вжимаюсь грудью в стену и всхлипываю от холодного покалывания.
Соски трутся о кафель, пальцы Адама сжимают мое бедро до острых, слегка болезненных ощущений.
— Сладкое местечко между твоих ножек…
Боже.
Я не слышу, что он говорит дальше, потому что его ладонь накрывает лобок, а пальцы скользят к чувствительным складкам.