Читать интересную книгу Зверь над державой - Илья Бриз

– Понимаешь, Юрь Саныч, – прервал молчание Коган, – эти беседы были для нас обоих очень тяжелыми. От меня требовалось очень быстро соображать, а Иосиф Виссарионович вынужден был иногда ждать из-за разницы течения времени в наших мирах. Хотя это ты и сам знаешь. Несколько неравнозначное положение. У него море времени на обдумывание, а у меня чекистский опыт, современное мировоззрение и послезнание. Вымотался я страшно. Две недели Сталин каждый вечер сидел у приемника по четыре часа, а я, как проклятый, больше четырех суток каждые шесть с мелочью часов садился к компьютеру и тарабанил так быстро, как только мог. Николай Малышев, конечно, молодец. Его программа автоматически растягивала мою речь и подбирала высоту голоса так, что на той стороне казалось, будто я просто делаю большие паузы между словами и очень много задумываюсь. И только потом запись сжималась и передавалась туда. Я потом посмотрел несколько кусочков записи. В режиме реального времени той стороны сам себе показался этаким восточным мудрецом.

Полковник глубоко затянулся и опять очень аккуратно растоптал докуренную сигарету. На вопросительный взгляд Викентьева пояснил:

– Привычка после одного пожара.

Директор также затоптал окурок и спросил:

– О чем же вы договорились?

– Об очень многом. Очень долго ругались на тему сокращения армии.

– Ругались? – переспросил директор.

– Именно, – весело подтвердил Коган. – На третий их вечер мы уже на ты перешли. Договорились о совсем небольшом сокращении. Армия – девятьсот тысяч будет. Пограничники в составе войск СГБ в это число не входят.

– Что за СГБ? – удивился полковник.

– Служба государственной безопасности. Стопроцентный аналог нашего КГБ. Подожди, не перебивай, Юра, сейчас все расскажу. Полный переход на наши стандарты. От формы, камуфляжа и разгрузок до погон и званий. От СГБ до министров вместо наркомов. Практически все, что в спешке делалось у нас во время войны, и многое из того, что поэтапно много позже. Уже идет форсированное обучение войск, от солдата Советской армии, который уже не боец РККА, до генерал-майоров, а не комбригов, и выше. Институт комиссаров преобразуется в институт замполитов. Вводится единоначалие. Военная контрразведка временно переподчиняется лично Сталину и вместе с СГБ занимается охраной государственных и военных секретов страны. Производство вооружений образца тридцать седьмого года немедленно останавливается. Заводы и фабрики также форсированно подготавливаются к выпуску оружия и техники по присланным нами чертежам. Производство будут начинать только тогда, когда станут способны делать изделия только с хорошим качеством. На ближайший год более-менее готовые предприятия занимаются станкостроением, опять-таки по нашим чертежам. Недостающие станки срочно закупаются в Германии и Штатах. Насчет Штатов вообще разговор особый. Чуть позже объясню. Все КБ и НИИ разгоняются, и специалисты гонятся на производство с одновременным доучиванием по нашим учебным курсам современных технологий.

– Как это НИИ и КБ разгоняются? – не выдержал Викентьев. – А научно-конструкторские школы, как же потом без них?

– Юра, ну сам подумай, – улыбнулся полковник. – Вот попробуй представить себе КБ образца тридцать восьмого года, проектирующего, ну, скажем, – куратор задумался, – АПЛ или ДиВиДи-проигрыватель. Все придется создавать заново с молодыми, знающими современную нам науку, учеными и инженерами. Несомненно, используя нынешних специалистов, которые смогут переучиться и отказаться от существующих сейчас там научных догм.

Коган посмотрел на немного смущенного директора и продолжил:

– Конечно, физические, математические и те же медицинские научные институты останутся. Куда же без них. Пусть сейчас осваивают наши современные знания. О медицине тоже разговор особый позже у нас будет, – полковник прикурил очередную сигарету и продолжил:

– Одновременно начинается строительство электростанций, алюминиевых заводов, металлургических и химических комбинатов. Ты спросишь, откуда на все взять деньги? Ну для начала выгребаются все запасы золота. Резко соответственно взлетает цена драгметаллов на внутреннем рынке. Что-то граждане понесут в госскупку. Одновременно идет возврат к НЭПу. Причем разрешается даже самостоятельная промывка золота как отдельными старателями, так и промышленными кооперативами. Но все под очень жестким контролем государства. Да и налоги для новых хозяев-производственников будут несколько другими. Под контролем экономического отдела СГБ много на себя не потратишь. На производство – пожалуйста. Разросся до серьезного уровня – контрольный пакет государству

– Это же полный отход от основной линии на построение социализма! – удивился Викентьев.

– Ну, не такой уж и полный. Что-то типа шведского варианта. Вся тяжелая промышленность остается в руках правительства. В конце концов, что такое социализм, никто в мире толком тогда еще не знает, какой построим, таким и будет, а кто не согласен, что мы его по Ленину строим, тот троцкист, и мыв этом не виноваты. Как я понял, Иосиф что-то задумал, чтобы через годы после его смерти Союз не развалился. И вот эти изменения – первые шаги.

– Да, не представляю, как ты Сталина уговорил на немедленную остановку производства оружия, а тут вообще такое начнется! – Директор покачал головой.

– С оружием как раз достаточно просто. Особых изменений международной обстановки, от событий в Советском Союзе, вызванных нашим послезнанием, там пока еще нет. Поэтому, где сосредоточить основные имеющиеся уже запасы вооружений, я Виссарионовичу подсказал. А вот, что касается реакции на резкое изменение внутренней экономической политики… – полковник задумался. – В тридцать седьмом году Сталин уже успел сосредоточить абсолютно всю полноту власти в своих руках. Кто-то начнет дергаться – к стенке или в Гулаг. Тут я с Иосифом согласен. Просто нет другого выхода. Это как на гонке. Или рвешь все жилы, чтобы прийти к финишу первым, или падаешь, надорвавшись, и сходишь с дистанции. Вот главная задача и состоит в том, чтобы удержаться на самой грани этого максимального напряжения всех сил державы и не сорваться. Использовать все, вплоть до самых маленьких, ресурсы для достижения великой цели.

– Да, – сказал после небольшой паузы Коган, – что-то я совсем уж высоким штилем заговорил, И в горле, плюс к тому, пересохло. Давай-ка, Юрь Саныч, мы в твой новый кабинет переместимся. Кофейку попьем. Ребят наших соберешь. Посоветуемся, как дальше работать будем.

* * *

Первыми в кабинете директора появились две подруги, Ольга с Екатериной. Радостно поздоровавшись с полковником и покивав Викентьеву, которого сегодня уже видели, они тут же принялись заниматься кофе и бутербродами, устроив ревизию очередному бездонному холодильнику директора. Одновременно, треща как две сороки, девушки стали хвастаться успехами Жени-Егора, как своими. Он уже по-немецки с берлинским акцентом говорит. И несколько вузовских экзаменов на юридическом факультете Московского университета экстерном сдал.

Пришедшие следом два друга, Дима с Малышевым, не успев поздороваться, тут же накинулись на бутерброды. Со стороны это выглядело так, как будто их до того неделю не кормили. Влетевший последним Логинов дежурно чмокнул Ольгу в щеку и присоединился к молодым проглотам. Пока молодежь усиленно насыщалась, Коган, смакуя кофе, обрисовал ситуацию с согласием Сталина на коренную перестройку экономики, план которой был якобы передан на ту сторону по фототелеграфу. Практически он повторил все то, что рассказал только что Викентьеву, скрыв соответственно только информацию о прямом контакте с Иосифом Виссарионовичем.

– Самое сложное здесь все-таки финансы. Внутренних резервов Советского Союза не хватает, хотя на внешнеэкономическом направлении уже сейчас наметился довольно приличный прогресс. Изобретения и технологии конца сороковых и более поздних идут нарасхват. Одни только доведенные конструкции относительно современных магнетронов и СВЧ-печки такой ажиотаж вызвали! Я уже не говорю об использовании тех же магнетронов для радио- и телевещания. В чертежи дизельных тепловозов американцы и немцы вцепились, как в свое. На обмен идет станочный парк и оборудование для моторостроительных и автозаводов. Алюминий и титан. Оптическое стекло и радиокомпоненты. – Полковник допил кофе, оценивающе посмотрел на пустую чашку и с заметным сожалением отодвинул ее от себя.

– Но все равно мало, – продолжил он, – не хватает оборудования для нефтеперерабатывающих комбинатов, электростанций, новых производств алюминия и строящегося уже титано-магниевого комбината под Усть-Каменогорском. Большие проблемы с сырьем для катализаторов при организации производства высокооктанового бензина путем каталитического крекинга. И вот здесь задумана некая политическая афера с Америкой: Молотов летит в штаты и предлагает Рузвельту, постаравшись предварительно убедить его в неминуемости мировой войны, что в тот момент не представляется большой сложностью, чертежи оружия середины сороковых и кое-какие технологии уже начала пятидесятых. Того, что на рынке еще нет. В пакет будут включены радиолокаторы и Б-29, послевоенные «Шерманы» и «Мустанги», «Тандерболты» и «Кингкобры». В общем, все то, что они сами тогда только собираются проектировать. Заодно, если переговоры пройдут успешно, в качестве бонуса подарить им немецкую «Энигму». Эти переговоры будут преследовать сразу несколько целей. Во-первых, Советский Союз получит недостающие станки, оборудование и несколько фабрик по производству радиокомпонентов и радиотехники. В советской армии радиостанции должны быть в каждом взводе. И у каждого командира отделения должно быть что-то вроде «Воки-Токи». Во-вторых, несколько оттянем некоторых американских промышленников от Германии, переориентировав их на Советский Союз. И, наконец, привяжем немного экономику Штатов к нам. Не дадим им особо зарабатывать на будущей европейской войне.