Низинные земли добились фактической независимости в 1579 году. Они стали первой крупной европейской республикой, несмотря на формальное сохранение монархического статуса: в Нидерландах законодательная власть принадлежала Генеральным Штатам, исполнительная — избираемому штатгальтеру, должность, которая закрепилась за домом Оранских. Превращение парламента, традиционно ответственного лишь за введение новых налогов, в верховный политический орган порывало с устоявшимся положением, что неминуемо несёт в себе зерно дестабилизации. Буржуазия превратилась из полумаргинальной силы, ограничивающей крайности абсолютистского деспотизма, в класс, облечённый политической властью. Теперь парламент не только одобрял или отвергал введение новых налогов, но и определял целесообразность их введения, устанавливал их размер, использовал их — восторжествовал древнегреческий принцип «демократии налогоплательщиков». В резком увеличении фискальных возможностей государства, поощрявшего развитие системы образования и исследование новых технологий, причина экономического взлёта Соединённых провинций[133].
Не только политические новшества, но и инклюзивные экономические институты — свобода вероисповедания, образования, предпринимательства, торговли, гарантии частной собственности — стали причинами экономического взлёта Нидерландов, достигших «золотого века» в XVII веке. Впервые в истории проводниками колонизации стало не государство, как на Востоке, и не авантюристы-одиночки, как ранее на Западе, а организованные буржуазные сообщества — Торговые компании. Основанная в 1602 году Голландская Ост-Индская компания имела собственный военный флот, при помощи которого Нидерланды вытеснили португальцев из Малакки и установили монопольный контроль над богатыми пряностями Молуккскими островами. Капская колония, Индонезия, Новый Амстердам в Северной Америке, Цейлон, северная Бразилия, Суринам — вот весьма скромный территориальный базис голландского гегемонизма. Не только традиционные монархические режимы Испании, Португалии и Франции консолидировались в борьбе против Нидерландов, но и Англия, в которой также произошла буржуазная революция в 1640–1660 годах. Навигационный акт 1651 стал началом череды англо-голландских войн, приведших к постепенному упадку Соединённых провинций и возвышению Англии.
Механизм взлёта и кризиса буржуазных колониальных империй отличается от алгоритма укрепления и распада сухопутных держав. Могущество ядра колониальной империи основывается на контроле не над территориями и проживающим там населением, с которого можно собирать подати в пользу метрополии — Нидерланды контролировали малонаселённые и разрозненные клочки суши, а на контроле над торговыми маршрутами[134]. Соединённым провинциям удалось взять под контроль мыс Доброй Надежды, маршруты трансатлантической торговли, Малаккский пролив. Рождаемые ими финансы, наряду с монопольной продажей пряностей Цейлона и Молуккских островов, резко увеличивают экономическое могущество страны, несмотря на отсутствие значительного территориального роста. Это делает привлекательным размещение в главном банковском учреждении такой страны финансов других государств, верящих в экономическую стабильность и надёжность финансово-экономических институтов реципиента. Национальная валюта капиталистической империи — гульден — становится мировой резервной валютой. Появляется возможность постоянного увеличения доходов благодаря эмиссии и заёму финансовых средств у других государств, хранящих свои средства в гульденах, и эмиссии новых купюр. Империя получает сверхприбыль, которую управляемая парламентом метрополия, в отличие от «восточных деспотий», ассигнует на развитие технологий, повышающих производительность труда, и на новые торговые экспедиции, сулящие открытие новых торговых путей. Это ещё более укрепляет лидирующий статус страны, обеспечивающий ей реноме надёжного заёмщика.
Но опережающий рост доходов и развитие технологий неминуемо запускает процесс внутреннего разложения: обогащение населения повышает дороговизну рабочей силы, становится гораздо более выгодным размещение производственных мощностей в странах с более дешёвыми трудовыми ресурсами. Эти страны — так называемые «страны догоняющего развития» — пользуются преимуществами своего отставания — «преимуществом догоняющего развития», как его назвал А. Гершенкрон, — и стремительно перенимают уже изобретённые технологии и доказавшие свою эффективность институты, привлекают иностранные инвестиции, добиваясь скачкообразного роста. Вскоре они достигают экономического и военнополитического паритета, достаточного для того, чтобы бросить вызов гегемону — державе, технологии инвестиции и институты которой главным образом и импортировались. В старой колониальной державе нарастает «финансовый пузырь», обусловленный неумеренным печатанием ничем не обеспеченных денежных средств. Цены растут, увеличивается социальное напряжение, вызванное неравенством доходов. Гедонизм и бонвиванский дух подталкивают жителей империи к жизни «в долг». В Нидерландах на смену пуританской морали приходит мораль буржуазная, характерная для обществ эпохи экономической зрелости. Находящаяся на стадии наивысшего могущества империя переходит в линию упадка, в то время как бросающая ей вызов молодая держава только вступает в период своего расцвета.
Подобный механизм — «Большой цикл» — описывает возвышение и упадок буржуазных империй, каждая из которых проходит несколько стадий. Первая — стадия подъёма, когда развитая образовательная система, активное внедрение новых технологий и морские экспедиции приводят к росту доходов и экономическому подъёму. Следующая — стадия пика, при которой страна достигает наиболее высоких доходов за свою историю и превращается в международного гегемона, сохраняется внешне — и внутриполитическая стабильность. Однако уже в этот период нарастает финансовый пузырь и социальная напряжённость, вызванная неравенством доходов. Третья стадия — стадия упадка, когда расходы государства на постоянные войны для сохранения империи, превышают доходы, вынуждая правительство к эмиссии. Экономический кризис нарастает, ранее возникшее социальное неравенство усугубляется ростом цен и оттоком рабочих мест, происходит политическая поляризация. «Левые» всё больше симпатизируют популистам, обещающим восстановить былое величие, «правые» — авторитарным лидерам, убеждающим в необходимости сплотить общество. В этих условиях возникает угроза войны за глобальное лидерство, так как другая могущественная держава, находящаяся в начале цикла, бросает «старой» империи вызов. После глобальной войны наступает «новый мировой порядок»[135].
История впервые увидела действие этого геополитического механизма в XVII веке. Англия, перенимавшая голландский опыт в строительстве политической системы — вплоть до того, что после свержения последнего реально правящего короля Якова II на трон был приглашён представитель нидерландской правящей династии Вильгельм Оранский, — бросила её ожесточённый вызов. Серия морских англо-голландских столкновений — 1652–1654, 1665–1667, 1672–1674 — имела непосредственной причиной торговую конкуренцию в Северной Америке и Иберии, где Нидерланды добились преимущества над англичанами, традиционно доминировавшими в этих регионах. Нидерланды одержали победы во всех войнах, кроме третьей, завершившейся статус кво. Но постоянные войны истощили Соединённые провинции, не позволив запустить механизмы Промышленной революции, а опасная близость к могущественной сухопутной державе — проклятие многих колониальных держав прошлого — окончательно предопределило упадок Нидерландов, которые были сначала оккупированы войском Людовика XIV, а затем завоёваны французской революционной армией. Сначала утверждение зависимого от Парижа режима Батавской республики, а потом и реставрация монархии в форме власти брата императора французов Луи Бонапарта стали трагическим эпизодом в истории торговой империи. Но даже в эпоху Наполеоновских войн голландцы ожесточённо сражались со своими извечными соперниками — англичанами: сначала во время экспедиции 1799, а затем и в период второй экспедиции 1810. Нидерланды освободили русские войска лишь в 1814 году.
Pax Britannica: талассократия против теллурократий
Британская империя избрана самим Провидением в качестве