— Не надо иметь друзей, — ответила Алиса, — с друзьями нужно дружить.
— Ты, как всегда, права, — сказала Звездючка, — зачем же иметь друзей? Надо иметь подруг.
— Что-то типа: «Баба с возу — кобыла в позу»?
— Ну да. Баба с возу — потехе час!
— Можно и так, — продолжила Алиса, — «Баба с возу — волки сыты».
— Отсюда мораль: Одна голова хорошо, а все тело лучше. — Звездючка снова сблизилась с Алисой на критическое расстояние. /Кстати, представляете себе картину: гуляют себе маленькая девочка со старушкой. Которая руками за Алису не держится, но так тесно к ней прижата, что «подбородок глубоко вонзился в плечо Алисы». И это по полю, которое, по автору, просто перерыто канавами, кочками и по которому беспрерывно носится в беспорядке толпа народу!/
— Вот еще! («Старая карга», — подумала Алиса) Кота своего используй!
— Кота? М-да… Это мысль! Я подумаю. Как говорится, «Место клизмы изменить нельзя».
«Не, со своими прибаутками она меня доведет до того, что скоро тут появится могила женщины. На ее надгробной плите со звездой будет выбито: «Здесь лежит Звездючка. Ей звезданули за то, что она слишком много болтала».
— Слушай, бабка, ты хамишь так, как будто у тебя в кармане запасная челюсть, — вскипела Алиса. — Еще пару слов в этом духе, и я приласкаю твою жопу. Изнутри. Поняла?
— Да ну, — сказала Звездючка, сейчас ты у меня полетишь, как свинья; и я тебя, мудачку… /См. оригинал, если не верите, что старая светская женщина может так выражаться: «Just about as much right, said the Duchess, as pigs have to fly; and the m—»/ — Вдруг она прекратила излияния любви на самой высокой ноте и задрожала, как девственница в первую брачную ночь. Прямо перед ними, раздвинув ноги в неподобающей позе, стояла Королева.
— Денек ничего, да-а, ваше величество, — Звездючка, казалось, в миг потеряла дар речи.
— Хум хау, педофилка вонючая! Сейчас передо мной будет пустое место, или твоя голова. Считаю до одного! Раз…
В том месте, где только что стояла приставучая женщина, осталась ее трость, прокладка и груда звезд. Само тело растворилось.
— Играть будем или как? — обратилась Королева к Алисе.
Пример Звездючки был очень наглядным; поскольку Алиса еще не выработала такой реактивности, она сочла за благо присоединиться к игре. Пока начальницы не было на поле, остальные игроки занялись жарением шашлыков из луговых собачек, отстрелом друг друга, групповухой и прочими, не менее веселыми занятиями. Увидев такой беспредел без ее участия, Королева быстро всех построила в очередь к палачу. В результате половина участвующих была арестована, остальная половина их охраняла. Таким образом, на поле наведен порядок, и Королева обратилась к Алисе:
— Ты уже видела рыбу Фугу?
— Не-а. Даже не слышала о такой!
— Ну и зря. Очень качественный деликатес. А еще им убивают врагов, — объяснила Королева.
— Очень интересно. Деликатесом убивают врагов? — удивилась Алиса.
— Ну да, что тут непонятного? — сказала Королева. — Пошли, познакомлю, он тебе все и расскажет.
Уходя, Алиса расслышала, как Король тихо сказал, обращаясь к арестованным: «А теперь скинулись все по штуке и будете помилованы». «Коррупция и инфляция в одном лице, — подумала Алиса, — если часто приговаривать к смерти, то помилование будет стоить дешево». Вскоре они с Королевой наткнулись на небольшого трехголового Дракона, мирно греющегося на солнышке. Чудище было пьяно, и пело хором невпопад.
— Ну-ка встал в стойку и доложил по форме, что и как! — крикнула ему Королева. — И отведи эту юную бля… (Королева с усмешкой смерила Алису с головы до ног)… эту юную леди к рыбе Фугу! Пусть он вкратце накатает ей автобиографию. А мне надо вернуться и присмотреть за Зоной. Я там распорядилась поменять местами воров и пидоров. Вот потеха!
И она ушла, оставив Алису наедине с Драконом. Дракон чешуйчатый, горячий и вонял серой. Одна голова спала, другая рыгала после попойки, третья сверлила Алису желтым глазом. Он подождал, пока Королева скроется с глаз, почесал левой лапой правое крыло и фыркнул:
— Просто звиздец какой-то!
— Где? — откликнулась Алиса.
— Да только что умотала, — ответил Дракон. — Все неймется бабе, мутит Зону. Вчерась забежала ко мне, давай орать: «Выходи, буду тебя казнить». Я отвечаю: «Ну дык давай, казни, только нехрен в жопу орать!» Просто смех и только! Я же только рыгну огоньком с похмела неосторожно, ей бешбармак будет! Ладно, пошли, что ли.
«Заколебали тут все. Все, кому не лень, командуют! Еще немного, воров работать заставят!» — думала Алиса, неохотно плетясь за Драконом. Они прошли совсем немного, прежде наткнулись на рыбу Фугу. Шар ее иглобрюхого тела, налитый водой, виден издалека. Рыба в грустном одиночестве сидела на куске прибрежной скалы и громко материлась на всю округу. Алису взяли непонятки:
— Что с ней? Кто ее обидел?
Дракону явно лень отвечать:
— Да херня, сплошной прикол. Скорбит по тем несчастным, кто пытался ее приготовить в домашних условиях.
— И что? — спросила девочка.
— А то! Это же Фугу, она ядовитее цианистого калия в двести раз! А идиоты-гурманы все едят ее и едят.
— А, поняла, — сказала Алиса. — Кайф ловят. По мне, кокаин во много раз приятнее и безопасней тетродотоксина.
Они, наконец, дошли до рыбы Фугу, которая смотрела на них большими, полными слез глазами. Ей, видимо, очень хотелось назад, в море.
— Слушай, мелюзга, — сказал Дракон, — тут вот девочка типа, хочет послушать, что ты ей набрешешь. Прям сщас.
— Это я-то мелюзга, чудище? — откликнулась рыба Фугу. — Да я на тот свет отправила много больше дураков, чем ты. Ты только в сказках обитаешь, а я в реальности.
Та голова дракона, что рыгала, начала громко требовать рассола; в результате вторая голова проснулась, и начала что-то ей отвечать на неизвестном Алисе языке. И только третья как-то участвовала в происходящем.
— Хорошо. Расскажу, как на духу, — начала Фугу уныло. — Приперли вы меня к стенке. Пиши, начальник, чистосердечное признание.
Гости присели, и на долгое время, наконец, замолчали. Две головы занялись любовью между собой, третья обалдело наблюдала за этим процессом.
— Некогда был я не рыбой, — сказала Фугу, глубоко вздохнув. — А был я мальчиком…
За этим последовало долгое молчание, прерывание лишь засосами и причмокиваниями двух голов. Алисе было страшно неудобно. Ей хотелось подняться и сказать: «Хорош стебаться, вы, чудища чокнутые!»
— Короче. Когда я был мальчиком, все меня звали Вовочкой, — продолжила рыба Фугу. — Ходил в школу. Учительницей там была Мариванна, дура-дурой, но попа еще та! Давала она мне жару, да. Иногда даже на дополнительные занятия оставляла.
— Так вы школу кончили? — поинтересовалась Алиса.
— Ну да, кончал, иногда по два раза в день, — продолжала Фугу. — Я же примерный ученик был. В натуре. Мариванна, помнится, говорила про меня: «Этот придурок не только ведет себя хуже всех, так он и уроков, гад, не пропускает!»
— Как это вы были примерным учеником, если учительница говорила, что вы ведете себя хуже всех? — удивилась Алиса.
— Это школа жизни, — добавил Дракон, — а не хухры-мухры. Вот как-то ко мне Илья Муромец наведывался силой помериться. Да я не дурак. Одна голова хорошо, а две всяко лучше.
— Школа у нас была — первый сорт! Все первосортное. Водка — смирновка или «Абсолют», ганжа чуйская, чувихи свойские, не строили из себя целок.
— Ну и что такого? — сказала Алиса. Целки из себя сейчас только голубые строят. И то только те, у кого геморрой. А водка — так себе пойло, я ей шприцы промываю, когда лень кипятить. И насчет ганжи. Небось о гашише и не слыхивал даже? Ламеры…
Фугу встревожился:
— О как. И где же такая школа водится?
— «Школа» — это все для сявок, — усмехнулась Алиса. — Наше учебное заведение называлось «Высший Лицей» и обучение там стоило по штукарю в месяц на рыло.
— А, москали, заелись? Тепличные условия. Чему вам там, в столице, научить могут серьезному?
— Да уж, рафинированные знания вы там получаете, скажу я вам, — добавил Дракон. — А действительность — она много грязнее. Без «крыши», взяток и грязной политики высоко не поднимешься. Ты бы нам еще фуфло с Гарвардом пихала. Вот мой друг. Мальчишкой с детдома сбежал. Карманником начинал, а в 13 лет уже своя шайка на «гоп-стоп» брала. Короновали в 19 лет, после второй ходки на «взросляк». Кооператоров держал, свой легальный бизнес поимел. Как собственность раздавать начали, жирной кусок от нефтяного пирога отхватил. И теперь уважаемый человек, депутат.
— Мне вот не удалось вовремя подсуетиться, — вздохнул Фугу. — Образование проплыло мимо меня.