твориться на самом деле. Если тогда я пускал лишь слабые подозрения, да и только, то теперь, пообщавшись с тобой, понял, что тогда много было виртуозно подстроено против вас двоих…
— Погоди, — Дарина слегка была удивлена, — давай по порядку, ладно? О чем ты вообще?
Тимур на этот раз искренне улыбнулся, что вконец ввергло девушку в пучину не лучших догадок. Она начала подозревать, что история хочет повториться.
— Я про то, что в ту ночь вами очень искусно манипулировали и потом столкнули вас лбами…
Дарине было понятно одно, что ей ничего не понятно. Не мог он нормально, без лишних аллегорий разъяснить ей свои мысли, а то в конец дня Дарина, кажется, растратила все способности криптографа.
— Попытка, признаюсь, хорошая, — Дарина попыталась мило улыбнуться, но получился хищный оскал, — но я больше не та наивная и влюбленная дурочка. Второго раза у вас не получится.
Сказав это, Дарина кивком поблагодарила за прием и спешно встав, направилась прочь.
— Роман ни в чем не был виноват, его, как и тебя опоили какой-то дрянью…
А вот это уже другая песня.
Резко остановившись, Дарина медленно повернулась в сторону татарина.
— Поподробнее с этого момента…
Глава 22
Дарина решила вернуться домой пешком, так сказать надо было переварить полученную информацию, а прогулка по вечернему городу этому поспособствовала бы. После встречи с другом Романа она стала более поникшей, а мысли её были ещё сильнее запутаны. Они, соединившись в один безобразный клубок, норовили покатиться и напрочь сбить душевное равновесие девушки.
С каждой новой мыслю и с каждой новой догадкой все те закаменелые представления о Макарове рушились прямо на глазах, и Дарине одновременно было и страшно, и радостно. Столько лет думать, что тебя опорочил избалованный мажор, что твоему ребенку не повезло иметь в отцах такого подлого человека очень сильно изматывало Дарину, и уже почти уверенная в том, что она ошиблась в Макарове, невольно в ней зарождалась надежда, что всё ещё можно исправить. Потом она саму себя одергивала. Ведь даже если и Роман не был виновен, то это не означало, что он будет рад внезапному отцовству…
Всё было настолько сложно и настолько же неправдоподобно…
Слова Тимура про некую дрянь (то ли галлюциноген, то ли синтетический наркотик) заставили посмотреть на произошедшее с другого ракурса. Такого Дарина никак не предполагала. Она знала, была уверена, что её откачали приблизительно такой же дрянью, от чего она почти что ничего не помнила, кроме того, как потеряла свою невинностью в объятиях Романа. Как бы она ни старалась, никак не могла вспомнить, в каком состоянии и в настроении он был. Картинки из той ночи были урывками, но такое любимое лицо Макарова ей запомнилось хорошо.
Дарина настолько ушла в себя, что, уже заходя во двор своего дома, не сразу заметила свою машинку, припаркованную перед подъездом. И только когда она почувствовала сильный захват на правом локте, вздрогнула и с испугом повернулась назад.
— Ты чего? — прочитав на лице шатенки нешуточный страх, лицо Романа резко стало серьезным, — обидел кто?
Дарина смотрела на Макарова и молчала. Она как будто по-новому хотела рассмотреть его. Кажется, та же темная шевелюра, те же карие глаза, та же ровная и уверенная осанка, но что-то Дарине казалось другим. Взгляд…
Всё дело было в его взгляде. Если раньше в нем Дарина замечала лишь мужской спортивный интерес, который выражался с задорным и хищным оскалом, то теперь вместо ухмылки она чаще замечала на его лице искреннюю улыбку, а глаза не были хитро прищурены, наоборот, в них она читала лишь искренность и открытость.
— Нет, — поняв, что мужчина с хмурым лицом ждет от неё ответа, Дарина поспешила его успокоить, — ничего не случилось, просто не ждала тебя здесь…
— Погоди… — Роман перебив её, без слов притянул к себе и губами впился в её лоб, от чего девушка сначала опять-таки испугалась, потом её накрыло недоумение от резких движений Макарова, — да ты вся горишь!
Дарина даже не успела толком осознать слова мужчины, а уже была у него на руках. Она попыталась возразить или же спросить, что происходит, но Роман лишь шикнул на неё и направился к подъезду.
По дороге она всё игнорировала беспокоящую её слабость и ту неприятную ломоту во всем теле, надеясь, что пронесет и не заболеет, но, по-видимому, не прокатило. Она умудрилась где-то простыть.
— И как это всё называть? — переборов порыв зевоты, Дарина попыталась придать голосу строгости, — завалил к себе на руки как пещерный человек. И что дальше? Тащишь в свою пещеру, а точнее в мою квартиру?
— Я бы с радостью к себе тебя забрал, но на данный момент твоё здоровье в приоритете, а ко мне ехать будет слишком долго.
— А в больницу? — вовлекаясь в интересный диалог, не к месту поинтересовалась Дарина, — тогда и мороки от меня будет меньше.
— Глупости, — произнес он с таким тоном, как будто они близкие родственники, а такие вопросы неуместно даже рассуждать, — надеюсь ничего против куриного бульона не имеешь.
— Я его не готовила, — смотря на их отражение в зеркале, что висит в лифте, проговорила она. Дарина поражалась, как он с такой легкостью держал её на руках, и даже мимика не поменялась. Нет, она объективно знала, какая миниатюрная у неё фигура и что поднять её сможет каждый мужик, но вот Роман… он держал её по-особенному. Или просто у Дарины после стольких информационных сотрясений фантазия заиграла по-новому?
— Не беда, — Роман тоже посмотрел на них. Встретился взглядом с утомленной Дариной. Как всегда, бывало, в последнее время, губы мужчины исказились в легкой улыбке, — говоришь, где успела болячку подхватить?
Роман таким легким способом хотел узнать, где и с кем она была. Порыв для него самого был неожиданным. Раньше такого за собой он не замечал, но в случаи Дарины, у нег просыпались собственнические инстинкты. Он всегда хотел знать где и как она. И дело не в ревности или же гиперзаинтересованности. Просто, когда она была перед его глазами и он видел, что с ней всё в порядке, только тогда он успокаивался. Вот, например сегодня, видя в каком поникшем состоянии она была, у него всё внутри переворачивалось, а его как будто через мясорубку пускали. Привозя её домой, он всё это время в дали от неё не мог думать ни о чем другом, только о ней и о её состоянии, а когда припарковавшись перед её домом, он застал её вяло шагающую и