Есть такой принцип: хочешь научиться чувствовать баланс, бери предметы, не похожие друг на друга, разной формы, с по-разному расположенными центрами тяжести. Бери и тренируйся. Тогда рука сама научится находить нужный хват. И любой острый предмет, оказавшийся у тебя в руке, можно будет послать в цель, не примериваясь.
Отправив в мишень все, что было, я оценил результаты. «Кучность пока хромает. Хромает у меня кучность – ногу ушибла». В центре мишени гордо торчал сай. Вокруг него воткнулось с десяток разнообразных ножей, образуя вытянутый эллипс. Сякены ушли выше. Две отвертки сиротливо торчали у самого края доски. Вилки рассеялись по всему полю. Дротики попали более или менее точно, зато шампуры съехали в самый низ. Их метать сложнее всего – гнутся.
– Ничего, – сказал я себе, выдирая предметы из древесины, – терпение и труд, как говорится, всех обдерут. А новое поколение выбирает… Что выбирает у нас новое поколение?
– Да хрень всякую, – сказал Колька останавливаясь в дверях. – «Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!» И дай мне хоть один нож, а то хлеба отрезать нечем.
Какое-то время Колька решил пожить у меня. Дядька он холостой. Время есть. Решил поддержать меня в общем. Когда я неделю назад приперся к нему домой с трясущимися от шока руками, Коляныч меня быстро реанимировал. Растер уши, размял кисти рук и шею, понадавливал точки на моей башке. И меня отпустило.
Мы хлопнули по стаканчику для закрепления эффекта, и я стал приставать, чтобы он открыл мне секрет чудодейственного массажа. На что он пропел:
Был ответ на мой вопрос – прост,Но рассорились мы с ним – в дым!Я бы мог назвать ответ тот,Но йог велел хранить секрет, – вот![24]
Потом, подумав, он полушепотом многозначительно добавил:
– Тело, Игореха! Тело ЗНАЕТ! Ну ты же читал Карлоса… Лучше расскажи толком, что было-то? Из твоего блеянья я так ничего и не понял.
– Сам ты «блеянье»! – обиделся я, но историю, конечно, рассказал. Потом мы с пристрастием ее обсудили. И пришли к выводу, что меры надо принимать срочные, иначе я либо съеду с катушек, либо меня кто-нибудь укокошит карандашом или пилкой для ногтей. Потому как дошло до мер физического воздействия.
Сказано – сделано. Собрали манатки и направились записываться в ближайший клуб «Каратэ». Там нас сначала приятно удивил яркий свет и белые одежды занимающихся. Мы тут же с рвением приступили к занятиям. Но прошел почти месяц, а эффекта не было. Жуткие сновидения и всякие мелкие неприятности продолжали меня преследовать. Например, УНР[25] наш накрылся вдруг медным тазом, и я в один миг оказался безработным. Мелкая неприятность…
Да и чувствовалась в том клубе «Каратэ» некая пустота. Вроде все на месте. А Духа в зале – нет. После нашего ниндзюцу казалось, будто плаваешь в безвоздушном пространстве. Да и преподаватель почему-то начал на нас искоса поглядывать. А потом как-то подозвал нас и сказал:
– Знаете, ребята, вы, конечно, замечательные. И прогресс есть. Но что-то… Не знаю. Жуть какая-то за вами хвостом тянется. Вы мне весь народ распугаете. Может, поищете другую школу, а?
Вот так вежливо, ненавязчиво, коленом под зад. А что делать? Может, проблема была в том, что группа слишком новая, недавно открылась? Не накачала еще силенок? Пень знает… Мы продолжили поиск и наткнулись на Кун Фу. О! Это была сильная Школа! «Шо Фут Фань» – Пять Боевых Котов. В зале, когда мы туда вошли, сразу чувствовалась мощная, вязкая Сила. Эгей! Это для нас! А сколько нового! Мы окунулись в занятия.
Близилась осень. Глюки мои потихоньку сошли на нет. Коляныч снова переехал к себе. И все было бы хорошо. Если б не одно «но»…
А сначала я снова увидел сон. Все лето мне снилась мрачная жуть, и временами казалось, что нормально спать я уже не смогу никогда. Не говоря уже о «зеленом небе». Но вот, приснилось. Однако вместо радости я поутру чувствовал только смутную тревогу.
Что-то снова идет не так. Что?
Где-то. Когда-то
«А что ему сделается!» – подумал Тио. Он осторожно вынырнул и сейчас прятался за одной из кочек, наблюдая за хорахшем. Тот раскорячился посреди гати, повизгивая и кашляя, низко нагнул свою громадную башку и старался короткими передними лапками дотянуться до челюстей. Меж зубов его текла темная густая кровь. Наконечник копья глубоко вонзился в плоть твари, пришпилив ее язык к нижней челюсти.
«Хорошее было древко, крепкое». Прежде чем сломаться, оно, уступая страшному нажиму челюстей, вогнало наконечник очень глубоко. «Теперь эта тварь, пожалуй, подохнет. Не сможет охотиться, – Тио невесело усмехнулся, в ушах все еще звенело от рева. – Однако от этого не легче, потому что убивать она еще может вполне. И если заметит меня…» Юноша нащупал за поясом топор. «Не выпал – и то ладно. Что же делать? Даже если бы хватило прыти и удачи, чтобы вскарабкаться по хребту хорахша, то рубить топором его шкуру можно до скончания лет. А тварь, конечно, не будет на это благосклонно взирать. Стряхнет и расплющит, как жука. Рубить сухожилия на лапах? Не выйдет. Он быстрее меня. Вот если его чем-то отвлечь… Но тварь доказала уже, что отнюдь не глупа. Значит, надо потихоньку уходить, пока хорахш занят своей раной. Может, он думает, что все же сожрал меня? А я оказался чересчур острым. Ха! Это было бы слишком хорошо…»
Тио так и не успел принять окончательное решение, когда болото всколебалось…
* * *
– Вот он! Стойте! – Колдун замер, пригнувшись и раскинув в стороны руки. Воины мгновенно остановились. Впереди, в двух перестрелах,[26] на гати виднелся неподвижный силуэт хорахша. Даже издалека его размеры поражали. «Боги, – подумал Вир, – что такая громадина может здесь жрать? Болотных оленей? Тогда они в этих местах, можно сказать, уже не водятся…»
Болото парило, и зловонный туман затягивал окрестности. Жара. Безветрие.
Вир осторожно придвинулся к колдуну, коснулся предплечья. «Чего ждем?» Тот скосил один глаз на вождя, вторым продолжая следить за хорахшем. Вира передернуло от этого зрелища. Все-таки слишком эти колдуны и маги отличаются от нормальных людей. Примерно как хорахши от остальных животных.
Видимо, поняв его мысли, Говорящий усмехнулся.
– Если Наследник мертв, мы можем только скорбеть, – шепотом произнес он, – но помочь уже не в силах. Если жив, то в относительной безопасности – видишь, тварь не двигается с места и скрючилась? Когда она жрет, то ведет себя совсем по-другому: отрывает кусок и вскидывает башку, наподобие цапли, чтобы проглотить. Жевать хорахши не умеют… Поэтому тварь, по всей видимости, занята своей раной… – Колдун помолчал. – Сделаем вот что: отведи воинов чуть назад. Сам и двое стрелков останьтесь. И дайте мне лук… Так… – Колдун опробовал тетиву. – Сойдет. Остальным ждать моего сигнала. Едва я подниму руку, пусть кричат, как при атаке. Но остаются на месте. Я не хочу, чтобы в решающий миг кто-то оказался между мной и тварью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});