class="p1">Лука опасен… и горяч. В этом нет сомнений. Он может возбудить меня одним взглядом. Но всего несколькими словами он также может снова меня оттолкнуть. Это как выключатель, когда дело касается Луки. Он либо выключен, либо включен; середины нет. У нас определенно отношения любви и ненависти, с большим акцентом на
ненависть.
Поездка на машине в дом его отца полна напряжения. Всю дорогу мы оба сохраняем полное молчание. Я могла бы попытаться завязать светскую беседу, но даже не знаю, с чего начать.
К тому времени, как мы добираемся до места назначения, меня так переполняет тревога, что я открываю дверь и выбегаю из машины прежде, чем Бенито успевает выбраться с водительского сиденья. Я просто отчаянно хочу подышать свежим воздухом и ни секунды больше не находиться в непосредственной близости с мужем.
Сальваторе Витале ждет на крыльце своего огромного особняка, по сравнению с которым наш дом кажется квартирой. Поднимаясь по ступенькам, я понимаю, насколько Лука похож на своего отца. У них обоих одинаковые темные волосы и светло-серые глаза, хотя у Сальваторе в локонах серебристый оттенок. Я уверена, что если бы они были одного возраста, то, вероятно, могли бы сойти за близнецов.
— Добро пожаловать, Верона, — говорит его отец, делая шаг вперед, наклоняясь и целуя меня в обе щеки. — Ты прекрасно выглядишь. Он возвышается надо мной, совсем как Лука.
— Спасибо, мистер Витале.
Мне потребовалось больше часа, чтобы решить, что надеть сегодня вечером, но я остановилась на маленьком черном платье и туфлях на каблуках. С маленьким черным платьем вы никогда не ошибетесь.
— Пожалуйста, зови меня Сальваторе, — предлагает он. Затем его взгляд переходит на сына, и я снова чувствую нарастающее трение, только на этот раз оно направлено не на меня. — Сын.
— Отец.
Дрожь пробегает по мне, но это не от холода в воздухе. Я могу сказать, что отношения между ними, мягко говоря, натянутые. Я не уверена почему, и знаю, что Лука никогда не сказал бы мне правду, даже если бы я спросила.
Мы входим в парадное фойе, и мои глаза замечают каждую удивительную деталь. Этот дом выглядит так, словно он из обложки журнала или его показывают по телевизору. Он такой безупречный и экстравагантный. Трудно поверить, что когда-то здесь жил маленький мальчик. Интересно, Лука когда-нибудь мог совершить что-нибудь необычное, например, разбросать свои игрушки, как это делают все маленькие мальчики?
Сальваторе ведет нас в столовую. Это напоминает мне о большом бальном зале, а не о месте, где можно просто поесть. Мы втроем садимся за один конец длинного обеденного стола, за которым могут разместиться сорок гостей. Сальваторе, конечно, садится во главе стола, а Лука справа от него, в то время как я сажусь слева, прямо напротив Луки.
Напитки подают быстро, и я, как и Лука, выбираю вино с водой, в то время как Сальваторе заказывает виски со льдом.
Как только официанты покидают комнату, Сальваторе спрашивает Луку: — Итак, как тебе нравится новый дом?
— Все в порядке, — говорит он в ответ.
Его отец ворчит.
— Что ж, за те семнадцать миллионов, которые заплатил за него, я бы хотел надеяться, что это больше, чем просто в порядке, — саркастически говорит он, наливая темный виски в бокал.
Я не знала, что Сальваторе Витале купил нам особняк, поскольку Лука никогда не упоминал об этом.
— Дом прекрасный. Большое вам спасибо, — говорю я ему с вымученной улыбкой.
— Наконец-то появился кто-то с надлежащими манерами, — бормочет Сальваторе. — И рад этому свадебному подарку. Это меньшее, что я мог сделать. Я бы не допустил, чтобы ты сейчас жила в холостяцкой берлоге Луки на Манхэттене, не так ли? Это неподходящее место для семьи.
Я украдкой бросаю взгляд на Луку, который выглядит крайне смущенным.
— Честно говоря, я была бы счастлива жить где угодно, — признаюсь я. Лука поднимает голову и встречается со мной взглядом, и я вижу, как его глаза сужаются в замешательстве. Он думает, что я играю с ним в игры, но на самом деле это не так. Я просто пытаюсь как-то разрядить напряженность в комнате.
— Ах, так тебе легко угодить. Лука — счастливый мужчина. Сейчас это такая редкость. В наши дни женщины озабочены материальными благами, — бессвязно продолжает Сальваторе.
Интересно, он знает об этом по собственному опыту и спал ли он с многими женщинами в Нью-Йорке и Нью-Джерси с тех пор, как умерла его жена? У меня такое чувство, основанное на его признании, что да. Возможно, Лука за эти годы сделал то же самое. Но я не хочу думать о женщинах, которые были до меня.
Сальваторе делает глоток виски, допивая стакан, прежде чем поставить его на стол.
— Мой очень хороший друг устраивает вечеринку у себя дома в пятницу вечером. Я бы хотел, чтобы вы оба присутствовали.
Я улыбаюсь приглашению. Вечеринка звучит весело и то, что сделала бы настоящая пара.
— Звучит замечательно, — говорю я.
Лука бросает на меня сердитый взгляд, прежде чем переключить свое внимание на своего отца.
— Я полагаю, мы должны прийти. Отправь мне подробности.
— Конечно.
Один из сотрудников входит в столовую, чтобы объявить, что ужин будет подан с минуты на минуту. Он обходит стол, наполняя наши бокалы вином, прежде чем уйти.
— Я попросил шеф-повара приготовить филе-миньон. Надеюсь, ты не вегетарианка, Верона. Возможно, мне следовало заранее посоветоваться со своим сыном.
— Звучит заманчиво, и нет, я не вегетарианка.
Сальваторе, кажется, доволен моим ответом.
— Легко угодить. Ест что-нибудь еще, кроме салатов. Лука, я думаю, этим ты сорвал джекпот.
Лука молчит, когда берет свой бокал вина и делает большой глоток. Когда он ставит бокал на стол, то зловеще комментирует: — Только время покажет.
— У тебя есть время, — замечает Сальваторе.
Я беру свой бокал вина и делаю глоток, как раз когда Сальваторе добавляет: — Но не слишком долго. Я действительно хочу, чтобы у меня скоро появились внуки.
Вино, которое начала было глотать, внезапно попадает не в то горло, и я начинаю задыхаться и кашлять.
— С тобой все в порядке, дорогая? — спрашивает меня его отец.
Я энергично киваю, пытаясь взять себя в руки и подавить кашель. Мысль о том, чтобы завести детей с Лукой, кажется такой далекой, что я даже не вижу света в конце туннеля.
К счастью, персонал выбирает именно этот момент, чтобы войти в зал с нашими блюдами, и нам не нужно продолжать обсуждение детей.
— Филе-миньон, обжаренная брюссельская капуста с беконом, — говорит один из мужчин, ставя тарелку передо мной. —