шлема нет.
Бедолагу проняло:
— Может быть, это странно, но мне зверски надоел этот мир. Всего лишь за двенадцать дней мне обрыдло… все. И дело даже не в элементарных удобствах, — Артем запустил пятерню в волосы. На его лице отражалось внутреннее напряжение. Будь он драконом, сейчас бы дымился. — Я чувствую свою… чужеродность. Люди здесь вроде бы такие же, но при этом все равно другие. Все чужое для меня, я чужой для всего этого. Магия, драконы, ведьмы, принцессы… не для меня это, не мое! Я никогда даже не увлекался этим жанром. Что такое фэнтези, знаю, книжки почитывал, фильмы смотрел, но, блин, себя в шкуре супергероя-спасителя мира не представлял ни разу! И угораздило же! Теперь чувствую себя так, словно занимаю чье-то место. Кто-то другой должен был оказаться здесь, не я! — он шумно перевел дух. — День-два все воспринималось как развлекательный поход, но потом случилась первая стычка. Господи, я никогда не предполагал, что способен убить мыслящее существо! Но убил, и рука не дрогнула! И даже то, что все мои подвиги, по сути, — крупное везение, меня не извиняет! А оно когда-нибудь закончится, и что тогда делать⁈ Одно дело, если меня, дурака, убьют, туда мне и дорога! А если из-за меня пострадает Тай или Кудр, я себе никогда не прощу!
Не удивил, ни искорки. Типичная депрессия попаданца. Несоответствие мироощущений разума и окружающей среды. Чем больше разница между мирами, тем ярче проявляется дезориентация. А в совокупности с отличиями климатических условий и вовсе — может такой приступ «приятных ощущений» накатить, что мысли из ушей потекут.
Эх, придется поработать внештатным психологом — не сигналить же Виктору из-за такой ерунды. Хотя… стоило бы ради того, чтобы посмотреть на его рожу. Но не получится.
Ладно. Не будем провоцировать и лишний раз дырявить и без того исковырянную мирооснову. Психолог из меня не ахти какой, однако другого поблизости стопроцентно не завалялось. А там дождусь эпичного момента, когда доберусь до Оголтело-Феминизмово, смогу лично убедиться, что тамошние жительницы нуждаются в помощи, и вызову сразу психиатрическую бригаду. Пускай потом их всех оптом и лечат…
— Скажешь, я убийца? Гнусная мразь? — мрачно поинтересовался рыцарь. — Скажи. Это правда.
— Нет, не скажу, — я продолжила путь. Артем торопливо подстроился под мой шаг. — Таковы законы этого мира. Убей — или сам расстанься с жизнью. Иногда нам всем приходится соответствовать тому, что противоречит нашему внутреннему моральному кодексу. Ничего странного в приспосабливаемости нет. Вот если бы ты убил и ничуть не терзался по этому поводу, тогда стоило бы напрягаться. Ты поэтому увязался со мной? Чтобы поплакаться на попаданческую долю?
— Типа того, — хмыкнул он, но и вправду как-то невесело. — Ты здесь, пожалуй, единственный человек, который понимает, что значит попасть в другую реальность.
— Не человек, но понимаю, причем в буквальном смысле. А как же целая деревня феминисток? Они здесь в точно такой же ситуации.
— Что ты! — он содрогнулся. — Если верить рассказам Тай, то даже тот колдун, которым всех тут пугают, меркнет перед тем, что творят феминистки! Просто она ни разу не использовала именно это слово, называя их «оголтелыми девицами в штанах». Нет-нет, ты не оголтелая, — поспешно добавил он, покосившись на мои ноги.
— Я и не отсюда. И даже не из твоего мира, — напомнила я. — Когда проводишь некоторое время в новом для себя окружении, поневоле приобретаешь новые привычки. Вот и у тебя уже возникла боязнь женских штанов…
— Нет у меня боязни! Это все из-за Тай!
Истеричности тоже у нее нахватался.
— Как типично для человека — в любой непонятной ситуации найти виноватого.
— Я не… — он выдохнул сквозь зубы. — Я не ищу виноватых, я ищу причину.
Отлично. Раскисшее состояние сменяется здоровой злостью. Злись, злись, нечего ныть!
— А в процессе поисков потерял чувство юмора. Мне казалось, ты оптимистичнее смотришь на жизнь. Суданский, когда тебя подменили?
Кислое лицо Артема слегка просветлело.
— Когда ты из меня чуть душу не выдавила.
— А мне казалось, что я почти выдавила из тебя что-то другое, — я искоса глянула на него.
Он захохотал, поймал ртом шального комара и поперхнулся.
— Скажи, Аметист, как тебе это удается? — спросил рыцарь, отплевавшись.
— Что именно?
— Сохранять спокойствие. Если бы я не знал, что ты тоже не отсюда, ни за что бы так не подумал. Ты словно у себя дома.
— Не обманывайся мнимой легкостью. Это результат многолетних тренировок и рабочего стажа. Будь я новичком, меня бы здесь не было. Знаешь, сколько тестов на психологическую устойчивость приходится проходить перед каждым перемещением?
— Да уж могу себе представить… А свободные вакансии в вашей организации есть?
— Есть. Но у ВСМыСЛа неоднозначные требования, и каждого кандидата рассматривают отдельно, с учетом индивидуальных особенностей… погоди, — я даже споткнулась. — Ты хочешь получить работу во ВСМыСЛе⁈ Стать смысловером⁈
— А что такого? — удивился Суданский. — Откуда-то же вы берете людей!
— В том-то и дело, что людей редко принимают!
— Что за дискриминация по расовому признаку?
— Дело не в дискриминации, балда! — возмутилась я. — Ядро ВСМыСЛа расположено в магическом мире Гиэрт-один. Изначально людей там не было, только драконы, гномы, эльфы и оборотни. Представители некоторых других рас появились гораздо позже, и все они поголовно владеют магией, в большей или меньшей степени. Они способны «зацепиться» в чуждом для них пространстве. С людьми такой фокус не прокатывает, сверхъестественные способности у вас заложены в рецессивном гене. Если говорить кратко и максимально простыми словами — чтобы получить гарантию на постоянство в новой реальности, нужно либо окончательно умереть в родной мирооснове, либо в кратчайшие сроки создать прочные связи, либо оплачивать временную «регистрацию» у квалифицированного мага.
— Шансов совсем нет? — уточнил Суданский.
— Почему же, какие-то есть, — я слегка остыла. — Но я настоятельно рекомендую тебе еще раз все тщательно обдумать. Не все миры похожи друг на друга, как твоя Земля и Ланата. Чтобы ты понимал — у меня здесь вообще-то отпуск. Можешь представить, каков тогда во ВСМыСЛе обычный рабочий день.
Рельеф местности постепенно начал меняться из равнинного на волнообразный — дорога то поднималась по возвышенности, то спускалась вниз. Вскоре потянуло сыростью. Комары словно озверели: лезли в уши, в глаза, норовили запутаться в волосах и противно звенеть оттуда; воздух вокруг нас буквально гудел и шевелился.
Я натянула капюшон и прибавила шагу. Стало немного спокойнее. Артем, ворча, последовал моему примеру.
Однако уже за следующим поворотом комаров как испепелило.
— Что за фигня? — Суданский даже оглянулся. — И ветра нет… Блин, ну и вонь!
И это еще мягко сказано. Смрад болота с каждым