Когда Кингстон не отвечает, я откидываюсь назад и смотрю на него.
— Но я также не из тех девушек, которые нуждаются в модных свиданиях или в том, чтобы их угощали дорогим вином и ужином.
— Дело не в деньгах. Все дело во внимании к деталям. — Эта игривая ухмылка вернулась. — Позволь мне показать тебе.
Мое сердце трепещет под ребрами.
— Хорошо.
Кингстон
Мы подъезжаем к обочине перед «Закусочной Наны». Старый вагон поезда, превращенный в ресторан — идеальный возврат к 1950-м годам и идеально подходит для сдержанного свидания.
— Я сам, Джеймс, — говорю водителю, давая понять, что ему не нужно выходить и открывать дверь.
На свидании я бы никогда не позволил другому мужчине ухаживать за женщиной, которая мне интересна.
Я открываю дверь, вылезаю и протягиваю руку.
Габриэлла просовывает свои нежные пальцы в мою ладонь, и даже в своем халате и нелепой обуви она выглядит как королевская особа, выходящая из машины.
Я кладу ее руку на сгиб своей руки.
— Смотри под ноги, — говорю я и указываю на бордюр.
Я иду в ногу с ней, пока мы направляемся к двери. Слишком часто мужчины тащат женщину за собой, не думая о том, что у них более короткий шаг или что ходьба на каблуках может замедлить их. Я открываю дверь и пропускаю девушку вперед, прежде чем снова взять ее за руку.
— Два, пожалуйста, — прошу хостес. — Желательно что-нибудь уединенное. Тихое.
— Да, конечно, — говорит женщина, слегка покраснев.
— Хорошо, мы еще даже не сели, а это уже лучшее свидание, чем то, которое было у меня с Эваном.
Я подмигиваю ей, в то время как в своей голове даю затрещину этому маленькому придурку Эвану за то, что тот потратил впустую время, проведенное с ней. Он заслуживает того, чтобы его мужская карточка была отозвана за такое нарушение.
Нас отводят в маленькую кабинку в дальнем конце ресторана, и я позволяю ей выбрать свою сторону, прежде чем сесть напротив нее. Габриэлла заказывает клубничный коктейль и кусок яблочного пирога, а я заказываю корневое пиво.
— Где ты научился своим звездным навыкам свиданий?
Я не отрываю от нее глаз, когда она говорит. Зрительный контакт — это ключ к успеху. Это первый шаг прелюдии.
— Я быстро повзрослел. У французов нет всех этих сексуальных замарочек, которые есть у американцев. Я узнал о женщинах от самих женщин.
— Ты хороший ученик. — Она вертит соломинку в стакане, прежде чем обхватывает губами кончик.
Я выдерживаю ее взгляд, хотя и беспокоюсь, что она может увидеть вспышку неуверенности в моих глазах.
— Могу им быть.
Приносят наши напитки и ее пирог, и я жду, когда она направит разговор. Мужчины слишком быстро вмешиваются и доминируют в тихих частях свидания. Им бы просто заткнуться и смотреть, как женщина наслаждается едой, напитками и удовольствием от потакания ее желаниям, вот это горячо, а большинство мужчин совершенно этого не замечают.
— М-м-м, ты должен это попробовать. — Она отламывает кусочек пирога и протягивает его мне.
Черт, да. Это хороший знак. Совместное использование столового серебра означает, что девушка считает, что наши губы соприкасаются, и она не против этого.
Я пробую и стону от сладкого яблока с маслянистой корочкой.
— Восхитительно.
— Хватит о моей личной жизни. — Габриэлла отхлебывает своего коктейля, свободной рукой складывая уголок бумажной салфетки, и я задаюсь вопросом, является ли это нервной привычкой, или она вообще не осознает, что делает это. — Расскажи мне больше о том особенном человеке, на которого ты сейчас положил глаз.
Я откидываюсь на спинку сиденья.
— Там много можно рассказать.
Ее голубые глаза расширяются от возбуждения.
— Не упускай ни одной детали. Где вы познакомились? Вы уже выходили куда-нибудь вместе? Свидание?
— Нет, ничего подобного. Как я уже говорил, не думаю, что это возможно.
Девушка все еще нервно перебирает пальцами салфетку.
— Это нелепо. Все возможно.
Я записываю эти слова в своей голове, отпечатываю их в своем мозгу, чтобы использовать позже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Протягиваю руку через стол и просовываю свои пальцы под ее беспокойные пальцы.
— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что у тебя великолепные руки?
— Нет, никогда. — Она отсасывает еще немного коктейля и сводит брови вместе. — Ой, заморозка мозга. — Девушка использует эту руку, чтобы прижать ее между бровей, оставляя мою ладонь холодной и одинокой.
Я кладу ее обратно на колени.
— Ты молодец, — говорит она, прищурив один глаз. — Отдаю тебе должное. — Она выдыхает. — Фух, это плохая идея.
Когда боль, наконец, утихает, она больше не теребит салфетку, а держит свободную руку на коленях.
— Что ты любишь делать для развлечения? — спрашиваю я, надеясь перенаправить ее мысли.
— Ты имеешь в виду хобби? — Габби хмуро смотрит на пустое место на столе. — У меня его нет. — Она прикусывает нижнюю губу. — Раньше было, но… это было… — Девушка качает головой, и ее лицо бледнеет.
Чувствуя ее настроение, я пытаюсь сменить тему.
— Мой брат Хейс играл в хоккей в колледже. Когда я переехал жить к Августу, Хейс приехал домой на зимние каникулы и привез с собой грязную, пропотевшую одежду на целую неделю. Я никогда не встречал его раньше, и проснулся в его грязных спортивных штанах и вонючем нижнем белье.
— Что за придурок! — Она смеется, и этот звук — лучшая терапия.
— Пахло как «Эпуас де Бургонь»9.
— Хочу ли я вообще знать, что это такое?
— Это мягкий сыр. Запах настолько отвратительный, что во Франции его запрещено перевозить в общественном транспорте.
— Отвратительно! — Она отламывает вилкой еще один кусочек яблочного пирога. — Похоже, Хейс с самого начала был задницей. Как ты можешь с ним работать?
Моя короткая встреча с этой змеей, мисс Коулман, всплывает в моей голове.
— Я надолго не задержусь. Меня переводят в другой отдел.
— Ты не выглядишь счастливым из-за этого.
Пожимаю плечами.
— Я пока рассматриваю все свои варианты.
Я грустно улыбаюсь, а потом хочу дать себе пинка под зад за то, что испортил атмосферу свидания. Правило номер один, как бы ни было, никогда не жалуйся на жизнь на свидании. Никого, блядь, это не волнует.
Габриэлла ставит локоть на стол и кладет подбородок на ладонь.
— Чем бы ты занимался, если бы у тебя была любая работа в мире?
— Что-то, что сделало бы мир более визуально привлекательным местом.
— Ты хочешь, чтобы все вокруг было красиво, — мечтательно говорит она. — Мне нравится.
— А как насчет тебя?
Довольное выражение на ее лице исчезает, девушка избегает моего взгляда.
— Мне нравится то, что я делаю сейчас. Я бы ничего не стала менять.
— Это правда? Потому что по моему опыту, все всегда хотят чего-то большего.
Габриэлла улыбается и пожимает плечами.
— Не я. Я именно там, где хочу быть.
«Чушь собачья».
— Мое такси здесь, — сообщает Габриэлла, переводя взгляд со своего телефона на бордюр у закусочной.
— Настоящее свидание должно заканчиваться не так. Почему ты не позволишь мне отвезти тебя домой, чтобы я мог проводить тебя до двери и…
— Поцеловать меня на ночь?
— Конечно, нет. Джентльмен никогда не целуется на первом свидании. — Хотя я далек от джентльмена. Я бы поцеловал ее, и если бы девушка позволила, сделал бы с ее телом то, о чем она только мечтала.
— Звучит заманчиво, добрый сэр, но я с удовольствием воспользуюсь такси. Если ты отвезешь меня домой, тебе понадобится час, чтобы вернуться в город. — Она кладет сумочку на колени. — Это было идеальное свидание.
Я выхожу из кабинки и предлагаю ей свой локоть.
— По крайней мере, позволь мне проводить тебя до твоей колесницы.
Габриэлла идет медленнее, чем когда мы приехали сюда, и задаюсь вопросом, она так же, как и я, не хотела заканчивать эту ночь. Или, может быть, она просто устала. Мы провели здесь почти два часа, разговаривая о вещах, которые не имеют значения, и я мог бы заниматься этим месяцами подряд, если бы она захотела.