Читать интересную книгу Бриллиант мутной воды - Дарья Донцова

– И где живет ваша подруга?

– На Планетной улице.

Я заулыбался:

– Очевидно, меня сюда послал ваш добрый ангел. Ровно в девятнадцать ноль-ноль я должен забрать свою матушку из дома, который расположен в пару минутах езды от Планетной улицы. Давайте подброшу вас на день рождения.

На лице дамы отразилась неприкрытая радость, но потом она спохватилась:

– Это неудобно!

– Отчего же? Все равно я поеду в ту сторону.

– Но мы незнакомы!

Я протянул даме визитку.

– «Секретарь общества «Милосердие», – медленно прочитала она и подала мне свою визитку.

«Буряк Надежда Владимировна, доктор физ.-мат. наук, заведующая кафедрой».

Ага, значит, я угадал, она преподаватель. Я терпеливо ждал, прислонясь к перилам, пока Надежда Владимировна запрет все замки. Конечно, мне свойственно изредка совершать альтруистические поступки, но в данном случае я произвел простой расчет. Госпожа Буряк живет через стену от Леры. Дама справедливо заметила, что качество звукоизоляции оставляет желать лучшего, следовательно, она может рассказать кое-что о Лере, которой сейчас явно нет дома. Проникшись благодарностью к доброму самаритянину, Надежда Владимировна не откажется ему помочь.

Наконец все запоры были закрыты, ручки подерганы, и я помог своей спутнице добраться до «Мерседеса».

– Никогда еще не ездила на такой шикарной машине! – с детской непосредственностью воскликнула Надежда Владимировна.

Я хотел было ответить: «Сам на ней всего пару дней катаюсь», но вовремя прикусил язык и небрежно произнес:

– Неплохой автомобиль, весьма комфортабельный.

Не успел «шестисотый» проехать пару сотен метров, как Надежда Владимировна спросила:

– Простите, я, конечно, лезу не в свое дело, но кем вы приходитесь Лере? Вы очень не похожи на тех людей, которые ее окружают.

– Общество «Милосердие» оказывает помощь людям, попавшим в тиски безденежья, – ответил я. – Мы получаем много писем от тех, кто просит ту или иную сумму, а мне в обязанности вменяется проверить, так ли нищ кандидат, как прикидывается.

Кстати, я сказал абсолютную правду, пока Норе в очередной раз не взбрела в голову идея играть в Ниро Вульфа, я мирно работал в «Милосердии», вылавливая обманщиков, желавших поживиться за чужой счет.

Надежда Владимировна помолчала, потом со вздохом сказала:

– Не в моих принципах сплетничать о соседях. Но, учитывая особые обстоятельства нашего знакомства… Мне кажется, Лере не следует давать деньги, хотя она в них, безусловно, нуждается.

– Почему? – спросил я, впервые радуясь, что угодил в «пробку». – Она написала нам такое жалостливое письмо! Живет одна, с крошечной дочкой на муниципальное пособие, не имеет ни работы, ни родственников…

Надежда Владимировна нахмурилась.

– Все так, да не совсем! Дочка есть, только не ее, а Беаты, старшей сестры.

– Да-да, она сообщила, что воспитывает племянницу, – подхватил я.

– Воспитывает! – фыркнула дама. – Вот уж совсем неподобающий глагол. Да Лера на девочку никакого внимания не обращает! Знали бы вы, как она на несчастного ребенка орет! Кровь в жилах стынет! Какие выражения употребляет! Только не подумайте, будто я подслушиваю, у нас на кухне все через вентиляционное отверстие слышно. Иногда хочется к ней пойти и отнять несчастное дитя. Но самое ужасное – это то, что она вечером убегает на танцульки.

– Дело молодое, – подначил я доктора наук, двигаясь черепашьими шагом в плотном потоке машин, – когда же еще повеселиться, если не в ее годы. Меня уже не тянет прыгать в душном зале, в толпе вспотевших людей.

– Уважаемый Иван Павлович, – мигом стала возражать Надежда Владимировна, – есть такое понятие, как ответственность. У Леры на руках девочка, маленькое, беззащитное существо. Знаете, что она делала, желая развязать себе руки?

– Запирала ребенка одного в квартире?

Надежда Владимировна вздохнула:

– Это бы еще полбеды, хотя я никогда не оставляла своего сына, боялась, что проснется и испугается. Нет, Лера поступала по-иному. Вот, послушайте, что она придумала.

Примерно в октябре Надежде Владимировне неожиданно предложили поработать репетитором в богатой семье. Сначала она хотела ответить решительно: «Нет». Она давно не ходит по частным ученикам, но родители недоросля предложили совершенно невероятную плату – сто долларов за урок – и дали шофера, который привозил и увозил преподавателя. Зарплата ученого невелика, и Надежда Владимировна дрогнула. Возвращалась она домой около десяти, водитель, веселый, говорливый Павел, без конца рассказывал «охотничьи» истории. Но Надежду Владимировну болтливый, не слишком обремененный умом парень не раздражал. Он оказался услужливым, охотно тормозил у супермаркета, где Надежда Владимировна тратила часть гонорара на вкусности, и даже нес ее сумки, приговаривая:

– Ох и затарились! Небось всей семье праздник устроить решили!

Привыкнув к покладистому Павлу, Надежда Владимировна один раз попросила его:

– Голубчик, не сочтите за труд, зайдите со мной в магазин, хочу минеральной воды купить, а бутылки тяжелые, мне их до кассы не дотащить.

– Без проблем, – ответил шофер и пошел в супермаркет. На этот раз в огромном магазине работало отчего-то только две кассы, возле которых клубилась толпа покупателей. Павел и Надежда Владимировна пристроились в хвост очереди.

– Уж извините, – пробормотала дама, – задерживаю вас.

– Ерунда, – отмахнулся шофер, – работа у меня такая.

Пару секунд они стояли молча, потом Павел воскликнул:

– Вот шалава!

– Кто? – изумилась Надежда Владимировна.

– А вон, девка стоит у соседней кассы, в красном пальто!

Дама повернула голову и увидела Леру в компании двух размалеванных девиц и трех слегка подвыпивших парней. Молодые люди держали корзинку, в которой теснились бутылки с водкой, пивом и омерзительным дешевым портвейном.

– Вот уж безголовая, – возмущался Павел, – я бы своей жене за такое ноги повыдергивал! Ребенка бросила и хвост задрала.

– О чем ты толкуешь? – спросила Надежда Владимировна.

– Так эта «прости господи» с вами в одном подъезде живет, не признали?

– Узнала, конечно, мы соседи. Но ты откуда с ней знаком?

– Я как вас в первый раз отвез, – ответил шофер, – сразу не отъехал, хозяевам позвонил, чтобы узнать, куда направляться, можно домой или еще работать. А тут эта девица с ребенком из подъезда выскакивает, увидела мою машину и давай просить: «Будь человеком, подвези, тут близко, через пару улиц, только денег нет».

Павел добрый парень, к тому же у него дома жена и трехлетняя дочка, вот он и посадил Леру, естественно, не удержался и спросил:

– Куда на ночь глядя с ребенком? С мужем поругалась?

– Я мать-одиночка, – ответила девушка, – медсестрой работаю, а дочку везу к няньке, у меня ночное дежурство. Хорошо, ты попался, а то тащить бы мне ее на горбу, туда ни один автобус не ходит!

Павел сочувственно вздохнул. Правда, он немного удивился, увидав дом, куда мать понесла ребенка. Жуткий барак, просто сарай, и впрямь стоящий в удалении от шумных улиц. Но, с другой стороны, откуда у бедной медсестры средства на элитную няню? Небось нашла убогую пенсионерку и рада.

С тех пор жалостливый Павел несколько раз подвозил Леру. Девушка уже знала, когда приезжает Надежда Владимировна, и выскакивала из подъезда буквально сразу после того, как соседка входила в дом. У Павла просто разрывалось сердце, когда он видел крошечного, плохо одетого ребенка. Началась осень, зарядили дожди, а дочка Леры была в ситцевом платье, тоненькой ветровке и разбитых ботиночках. Как-­то раз он и прихватил из дома сумку с вещами, которые стали малы его дочери, приехал за Надеждой Владимировной раньше назначенного времени и поднялся в квартиру к Лере.

Его неприятно поразила грязь и полное отсутствие уюта. Девочка ползала по полу в одних измазанных трусишках, и, похоже, у нее совсем не было игрушек. Во всяком случае, в присутствии Павла она играла с пустыми коробками из-под видеокассет. В голову не слишком далекого шофера закрались сомнения: ну какая медсестра позволит, чтобы дома у нее творилось такое.

Лера взяла сумку с вещами, но не обрадовалась, а просто буркнула:

– Спасибо. – Потом добавила: – Может, отвезешь нас сейчас к няньке? Меня на работу раньше вызвали.

– Ладно, – согласился Павел.

И вот теперь он, оглядывая пьяную компанию, искренне возмущался:

– Она меня просто обманывала! Ну и дурака я свалял! Небось постоянно на гулянки мотается, а ребенка матери подсовывает! И ведь даже не посмотрела, что за вещи ей привез! Выволокла свою девчонку под дождь в кофтенке, а в сумке куртка теплая лежала! Да таких стерв материнских прав лишать надо!

Надежда Владимировна вздохнула, потом добавила:

– Мне раньше непонятно было, ну отчего это у Леры по ночам дым коромыслом стоит, шум, порой драка начинается, а ребенок молчит. А после этого разговора стало ясно, она его куда-то уводит, чтобы гулять беспрепятственно. Уж не знаю, как к такому положению вещей относилась Беата. Хотя она могла и не знать ничего. Я один раз столкнулась с сестрой Леры во дворе, та шла вместе с дочкой к машине, и должна вам сказать, что девочка выглядела расчудесным образом: отлично одета, умыта, причесана… Впрочем, Беата тут бывала очень редко, а может, просто я ее нечасто видела!