ждёт вас. Можете спускаться, — уже без былого энтузиазма в голосе ответил начальник и, нерасторопно развернувшись, пошёл по своим делам.
— Он нам это ещё припомнит, — заметил я, направившись к выходу.
— Хуже уже не будет, — ответила она, захлопнув ноутбук.
Вообще, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то можно сказать, что Петрович весьма вовремя подбросил нам свою подлянку. Как говорится: «Враг моего врага — мой друг». Не успели мы с Лерой прийти в себя после битвы за ведущую роль в проекте, как нарисовался Петрович со своим заданием. Понятно, что идеей о дополнительном проекте он хотел окончательно выбить нас из колеи и не дать завершить основной проект. Вот только время он выбрал не очень для этого подходящее.
Мы быстренько забыли былые разногласия и настроились на борьбу.
Друг с другом разобраться ещё успеем. Теперь главной задачей для нас стало желание утереть нос Петровичу. А сделать это можно, лишь объединив усилия. Поэтому, взяв ноги в руки, мы поехали в мини-командировку.
Глава 20. Лера. Внеплановое задание
Сели с Тимуром на разные ряды, так что почти не видели друг друга за высокими спинками. Через двадцать минут монотонной езды жутко захотелось спать, наверное, сказывалась круглосуточная работа над проектом. Я сняла обувь и улеглась прямо на сиденья, ряд из трёх широких кресел оказался вполне комфортным. Под голову положила свою сумку и под плавные движения микроавтобуса провалилась в сон. Проснулась от того, что почувствовала, будто меня кто-то щекочет за пятки. Резко отдёрнула ногу и с большим неудовольствием открыла глаза. На меня, улыбаясь, смотрел Тимур.
— Вставай, соня!
Я села и пока не могла ещё прийти в себя.
— Что, уже приехали?
— Нет. Обед.
Я посмотрела на него осуждающе.
— Ты что, с ума сошёл? Я не хочу!
— Больше возможности не будет, следующая остановка — объект.
— Тогда возьми что-нибудь на свой вкус.
Он растерянно посмотрел на меня, а я опять легла.
— Ну, как хочешь.
Дверь хлопнула, и они вместе с водителем ушли. Сон испарился, и я злилась, что меня разбудили, а была такая возможность восполнить бессонные ночи. Пришлось выйти и последовать за ними. На улице почему-то был жуткий холод и моросил дождь. Я поняла, что одета вообще не по погоде. Вроде бы относительно недалеко отъехали, всего четыре часа езды, а такая разница температур.
Мужчины уже увлеклись меню. Я подсела к ним, и только тогда они меня увидели.
— Всё-таки решила присоединиться?
— Да, что-то не очень доверяю твоему вкусу.
Место было неплохое, даже удивлена, что в таких тигулях имелось что-то подобное. Мы быстро справились с обедом и поехали дальше.
К месту назначения прибыли к часу дня. Машина остановилась в открытом поле. Там стояли только две времянки, которые, видимо, планировалось использовать во время строительства. И всё! Небо долго хмурилось, и всё-таки начал капать дождь. Не зря я взяла зонт! Но на этом вся моя предусмотрительность закончилась. Как только ступила на землю, мои каблуки глубоко провалились, и так было каждый раз, когда я делала шаг. Вскоре на них налип толстый слой чернозёма, и передвигаться стало жутко неудобно. От холода зуб на зуб не попадал. Тимур смотрел на это с сочувствием, а потом предложил:
— Иди в машину, я сам доделаю. Только зонт оставь.
— Нет, я никуда не пойду, мы вместе работаем.
— Ну хватит уже! Ещё не хватало, чтобы ты заболела. Ты мне нужна здоровой!
Ещё секунду сомневалась, но потом природные инстинкты взяли своё, понимала: если ещё немного тут останусь, мне крышка. Забралась в тёплую машину, водитель не скупился на обогрев. Чувствовала себя, словно в раю. С сочувствием смотрела на Тимура, но была ему безмерно благодарна.
Ближе к четырём удалось разделаться со сбором информации. Несколько раз Тимур приходил на обогрев, а я делала ещё несколько попыток присоединиться, но каждый раз понимала, что моё геройство ни к чему. Холод и я — понятия несовместимые. Предлагают помощь, надо пользоваться.
Обратно ехали, уже сидя рядом, я пыталась как-то отплатить за доброту коллеги и поэтому ненавязчиво развлекала его разговорами о проекте. Сейчас в моих глазах он был не меньше, чем рыцарь! Тимур был суров и неприветлив, как ни странно. И кажется, не слушал меня совсем, бесцельно смотрел в окно.
— Тебе не кажется, что эта поездка не случайна?
Перевёл на меня серьёзный сосредоточенный взгляд. Я замолчала.
— Сразу об этом подумала. Но потом решила, что у меня паранойя. Тебе тоже кажется, что он всё время нам мешает работать?
— Точно! Причём с самого начала. Наверное, хочет от нас избавиться.
— Ну надо же!
Теперь я тоже стала отстранённо смотреть в окно и наблюдать за стекающими со стекла капельками дождя. Это не очень честная борьба, когда сотрудников пытается отстранить руководство. И бороться сложновато.
Машина остановилась на обочине, вокруг было очередное поле с подсолнухами.
— Что же будем делать?
— Ну что тут поделаешь, нужно хорошо выполнять свою работу и делать вид, что мы полные идиоты и ничего не понимаем.
— Поскорей бы уже закончилось это всё безумие! Я так хочу домой! Меня тут жутко всё достало! Ведь знала, не нужно ехать!
— А что ж приехала?
— Нельзя было по-другому поступить.
Я многозначительно молчала, не хотела вдаваться в подробности и надеялась, что не спросит.
— А мне тут нравится всё, ну, за исключением этого типа, который нас сюда забросил. Планирую тут остаться, обратно мне нельзя. Все мосты сожжены.
При этом он как-то странно улыбнулся.
— Ясно. Я точно нет. У меня классная квартира, работа, отличный начальник и куча любящих клиентов. А тут… Не хочу, вся эта беготня мне уже надоела.
— Тоже хочу поскорее уйти из этой промежуточной конторы и от этого неадекватного руководителя. Так что хоть в чём-то цели у нас общие.
— Да.
Я посмотрела в окно. За разговорами не обратили внимания, что стоим уже долго, а водитель куда-то вышел. Когда тот возвратился, я спросила:
— Саш, скоро поедем? А то есть хочется жутко.
— Не хочу вас расстраивать, но мы, наверное, надолго застряли. Навернулся бортовой компьютер, и машину жутко глючит, блокирнулась и не хочет заводиться.
— Что же делать?
— Пока сидеть и ждать, сейчас узнаю, когда нас смогут забрать.
Помощь обещали часа через четыре. Мы с Тимуром невесело переглянулись. Печка перестала работать, и в машине становилось всё холоднее и холоднее. Я уже ненавидела этого Григория Петровича, эту долбаную деревню, с их парком, и поля с подсолнечниками.