- Я понимаю.
- Как ноги? - он мысленно обругал себя, что не догадался проверить раны с вечера.
В этих местах наверняка тоже рос жив-лист, и если воспаление не прекратилось, можно было обновить повязку. Но девушка рывком стянула башмаки и чулки. Мозоли перестали кровить и затянулись тонкой розовой кожей.
- Все в порядке, - Летта сама не ожидала такого быстрого выздоровления, и благодарно взглянула на проводника. - Думаю, сегодня я и бегать смогу, если возникнет такая необходимость.
- Я очень рад, - юноша улыбнулся, но как-то грустно. - Я подожду снаружи, переодевайтесь. Вам будет не слишком удобно передвигаться в платье по лесу.
Олаф выпрыгнул из дупла. Ждать долго ему не пришлось. Его спутница умела переодеваться довольно быстро. А с прической она и вовсе не мудрила, собрала волосы в длинный хвост на затылке и все.
Однако, как путники не спешили, караван нагнал их. Казалось, в спину подул соленый ураганный ветер, зубы заскрипели от неприятной оскомины, а начавшая заживать рана открылась сызнова. Олафу не впервой пришлось встречаться с работорговцами, только не на их тракте, разумеется. Беспринципные, жестокие и ведущие свою историю с начала образования Империи - они, тем не менее, легко приспосабливались к законам и всем изменчивым обстоятельствам.
Юноша оглянулся на спутницу и взял ее за руку. Девушка во все глаза разглядывала толпу невольников: мужчин и женщин, по неведомой причине продавших свою жизнь и волю, ползущих в одной цепи, подобно гигантской серой гусенице. Это их жалким скарбом были заполнены повозки. В кибитках же, скорее всего, ехали либо совсем обессилевшие, либо дети.
Олаф вскинул голову, заметив, что от каравана отделился довольно богато одетый полный господин на выносливом муле и потрусил к ним.
- Приветствую, собратья по дороге. Доброго ветра вам в спину, - прокричал неожиданно писклявым голосом.
- И вам, - ответил проводник.
- Я Востов, торговец.
- Я Олаф, проводник, а это моя спутница, - он не стал вдаваться в подробности, отвечая лаконично, в стиле писклявого.
- Куда держите путь?
- В Темьгород.
Господин удивленно выпятил губы и зацокал языком. Быстрым оценивающим взглядом окинул молодых людей. Юноша просто почувствовал, как в голове караванщика промелькнула сумма, которую можно будет за них выручить, если что. Но вот запаха эмоций не было. Кажется, караванщик умел его перебивать.
- У меня есть место в обозе, могу подбросить, - предложил Востов радушно.
Летта с опаской глянула на Олафа. Она, конечно, не представляла, чего могло стоить предложение караванщика. Но воодушевления оно не вызвало. Парень не повел и мускулом на лице, только ободряюще сжал ее холодные пальцы.
- Мы передвигаемся пешком, и в попутчиках не нуждаемся, - отказал юноша.
Девушка не смогла сдержать вздох облегчения.
Востов покачал головой.
- А чем плохи мои повозки? - указал хлыстом на караван. - И с людьми-то веселее будет. А там, глядишь, передумаете, с нами поедете.
- Нет, - повторил твердо Олаф. - Мы люди вольные, куда хотим, туда идем. Когда желаем, тогда едем. И сейчас нам интереснее общество друг друга, чем ваше.
Он не боялся оскорбить караванщика. Это была старая формула. Любой имперец выучивал ее с колыбели, намереваясь ни при каких обстоятельствах не поступаться правом самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Но говорили, что у работорговцев есть особый дурман, затуманивающий мысли, заставляющий продать себя. Говорили. Доказательств только не было.
- А у тебя есть свободная воля? - переспросил господин. - Ты привязан к этой девчонке...
- Вот именно, - перебил Олаф, - и наша с ней свободная воля диктует отклонить твое предложение.
Караванщик отъехал назад. Его маленькие глазки не отрывались от молодых людей, он уже и не скрывал, что заинтересовался Олафом и Леттой. Хотя запах эмоций, настоящих, скрытых ото всех, перебивался мускусом. Его мул, чувствуя намерения хозяина, нервно переступал с ноги на ногу и фыркал.
Юноша ощущал раздражение. Не любил он состояние, когда дар молчал. Ведь даже бессловесное животное понимало больше. Летта настороженно стояла рядом, цепко схватившись в его руку.
К толстяку подъехал еще один человек, помладше возрастом, мелкий, тощий, с густыми черными бровями и издевательской улыбкой. По одежде и манере поведения его можно было записать в помощники торговца. Он слез со своего ослика, подошел к молодым людям и внимательно их оглядел. Видимо, не имея пока достаточно средств, чтобы пользоваться дорогими духами, мужчина держал за поясом мешочек перемолотых в порошок специй. Но это не мешало Олафу почувствовать тяжелый дух подлости и лицемерия, нахальства и самодовольства.
Вдоволь налюбовавшись на потенциальных рабов, тощий вернулся к толстяку. Они начали говорить на незнакомом языке.
Юноша, прикрыв глаза, сосредоточенно потянул носом. Но, к сожалению, смрад, исходящий от второго караванщика не помогал понять, о чем ведется разговор. Олаф встревожено посмотрел на Летту.
- Жаль, нельзя узнать, о чем они говорят, - шепнул тихо.
Девушка сосредоточилась, а потом начала пересказывать:
- Оба недоумевают, в ком из нас что-то не так, что мы движемся в Темьгород. Старший говорит, что дело скорее всего во мне, и мое уродство просто скрыто под одеждой, а вы - мой надсмотрщик. Значит, перехватывать нас нельзя. Меня-то не хватятся, а вот вас будут искать. Младший спорит с ним, что мы скорее праздные путешественники и нас можно поработить. Я, конечно, худосочна, и вряд ли выдержу дорогу через Красную Пустошь, а вот вы - выглядите вполне. В любом случае, лишние деньги им не помешают.
Молодой человек удивленно воззрился на свою спутницу:
- И о каких еще талантах вы скрыли?
Она улыбнулась и пожала плечами:
- Они говорят на языке моей матери, а поскольку думают, что он нам не знаком, особо не таятся. Просто повезло.
- Мы произнесли формулу свободы. Они не имеют права нас порабощать, - Олаф нахмурился, невольно оглядываясь по сторонам, и прикидывая, куда, возможно, будет лучше бежать в случае нападения.
- У них есть дурман, отбивающий память, а формулы свободы ведь никто не слышал, - Летта покачала головой. - У нас неприятности. Слушайте внимательно и запоминайте. Если мне придется петь, постарайтесь сосредоточится на какой-то простой мысли или фразе. Прокручивайте ее про себя, и не слушайте мою песню. Затыкать уши будет бесполезно, потому что вы не прервете вибрацию, а ее ощущает все тело.
Юноша кивнул. Кажется, девушка поделилась с ним одной из тайн темных жриц. Что ж, полезные сведения. Только как ими подейственнее воспользоваться, если вокруг лишь один друг и много врагов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});