Глава 1
– Вот мы и пришли. Не бойся, всегда есть возможность помириться с родителями, если что-то пойдет не так. Я не из тех детей, что способны годами не разговаривать с мамой и папой, а потом узнать, что все могло быть иначе, будь они сейчас живы и здоровы. Я всем все прощаю.
– И Дарио ты тоже… простила?
– Он ведь мой друг – разве это не лучшее доказательство?
– Деми, ты надела кольцо?
– Конечно, любимый. Я ведь хочу с первой минуты потрясти своих родителей твоей щедростью и умением выбирать сногсшибательные подарки.
– Я мужчина и звоню в дверь сам. Должна же ты вообразить, что я смелый, решительный и… На самом – то деле я чертовски боюсь им не понравиться.
– Забудь об этом. Веди себя естественно. Мне нравится твоя сдержанность, твоя учтивость.
– Кто сказал, что это мои естественные черты?
– Ты ведь всегда такой.
– Дорогая, ты меня совсем плохо знаешь. И я приложу максимум усилий, чтобы ты так и оставалась в неведении относительно моего настоящего характера.
Декьярро позвонил в дверь. Дверь была сделана из темно-зеленого металла.
– Папа делает все, что я захочу. Я захотела зеленую дверь, и он попросил изготовить именно такую.
Дверь открылась. На пороге стояла Алтадимор.
– Привет, дорогая. Я знаю, вас зовут Дарио. Честно говоря, представляла вас немного иначе.
– Меня зовут…, – начал было Декьярро.
– Проходите же, – пригласила их Алтадимор.
Деми с Декьярро зашли в квартиру. В гостиной уже был накрыт стол. На Деми было темно-малахитовое платье с золотисто-желтыми бретелями. Алтадимор была в белом платье с зеленым лифом.
– Здравствуйте, – вперед вышла мать Деми.
На ней было серебристо-серое платье.
– Мама, разреши представить тебе моего будущего мужа, Декьярро.
Декьярро поклонился Одетте.
«Как церемонно он выглядит. И одет элегантно. И каким образом ему удалось запудрить мозги моей дочери?»
– Очень… приятно познакомиться, – ответила будущая теща.
Декьярро сразу увидел, что она его насквозь видит. Он сразу занервничал и все его безупречное чувство стиля куда-то исчезло.
– И когда же… счастливое событие? – спросила Алтадимор.
У нее в голове не укладывалось, как ее золовка выходит замуж за такого некрасивого мужчину. Да, красота не волновала ее, как других, но у этого молодого человека не было никаких других видимых достоинств.
«Ты ведь не знаешь его так, как она!» – напомнила она себе, заставляя себя не судить предвзято, – «Ты же пишешь сценарии о любви. Надо быть готовой к неожиданному повороту… сюжета».
– Мы еще не обращались за разрешением на брак, – ответила Деми и тут же пожалела об этом.
– Так, может, и не стоит торопиться? Надо как следует все обдумать…
– И не выйти за Кьярро замуж, так? – строго спросила маму Деми.
– Кьярро? – Одетта побледнела.
– Да, я так зову своего любимого… ласково.
– Ласково? Ты любишь его? – Одетта была шокирована.
Ей казалось, что ее дочь находится под впечатлением от обаяния этого некрасивого джентльмена. Через неделю – две это пройдет – так думала она.
Но любовь…
– Естественно, я люблю его. Зачем иначе я сделала ему предложение?
– Ты… сама… сделала ему… Дорогая, – обратилась она к невестке, – Принеси мне воды, пожалуйста.
Алтадимор убежала за водой.
– Мадам, Деми не стоило говорить это. Конечно, это я просил ее стать моей женой.
– Я не знаю, каким образом вы ее приворожили, но я в этом разберусь.
Алтадимор принесла воды. Одетта выпила, отдышалась и сказала:
– Итак, она сделала вам предложение.
– Я же говорил, что…
– В этом доме в данный момент и при сложившихся обстоятельствах, неподвластных мне, увы, говорю я. И вы, естественно, дали свое согласие. Почему бы вам не согласиться? Моя дочь красива, умна…
– Я полагаю, она рыжая, – улыбнулся Декьярро.
– Кьярро, не надо, – Деми сжала ему руку, пытаясь его остановить.
– Да, у нее рыжие волосы. И веснушки. Они не сойдут, даже если Деми приложит много усилий, чтобы их свести.
– Я и не хочу что-либо менять во внешности моей будущей жены.
– Правда? Но вы не любите ее.
– Мама!
– Замолчи, Деми! Ты явно сошла с ума! Это же… мезальянс, неужели ты не понимаешь?
– И в чем ты углядела мезальянс? Декьярро богат, как и я.
– Он всего лишь вице – президент компании «Золотая осень». Дарио, к примеру, ее президент и владелец. Но я согласна, что твой так называемый жених гордый. Если для тебя это достоинство, то да, Декьярро чрезвычайно гордится собой и тем, что заставил тебе сделать совершеннейшую глупость – согласиться на этот дурацкий брак.
– Я люблю вашу дочь. Я так люблю ее, что вы себе даже не представляете. Деметра так красива, что я день и ночь готов молиться за спасение своей грешной души.
– Грешной? – не поняла Одетта.
– Да, ибо моя любовь к ней заставила меня согрешить столь непростительно, как никто до меня не грешил.
– И что же это за проступок?
– О, я вам этого не скажу! Я не хочу, чтобы вы меня потом уничтожили. Мы с Деми будем жить долго и счастливо, как бы вы ни старались испортить наши отношения.
– Нет, ты слышала, каков наглец, а? – обратилась Одетта к невестке.
Алтадимор рассмеялась.
– Вы мне нравитесь. Дарио явно проигрывает по сравнению с вами.
В дверь позвонили.
– Вы замечательный. Любите ее. Я желаю вам счастья, – Алтадимор пошла открывать.
Это пришли Эмиль и Доротео.
– Здравствуйте. Мы что-то пропустили? – весело спросил Эмиль.
Декьярро посмотрел на вновь прибывших.
– Конечно, в такое красивое общество я… со своей внешностью… не вписываюсь.
– А что такое? Вы кто такой? – спросил Доротео.
– Сынок, повежливее!
– Я жених вашей сестры, Деметры. Меня зовут Декьярро.
– Здорово! Сестра замуж выходит, а я думал, что она все еще сохнет по этому красавчику и бабнику Дарио! – Доротео заулыбался.
– Доти! – возмутилась Одетта бестактным поведением сына.
– Дарио очень красив, я это признаю, – сказал Декьярро.
– Ты красивее, – возразила Деметра.
– Дорогая, это лишь твое мнение. Я знал, что вы будете против… нашего брака. И понимал, что имя моего бывшего начальника непременно всплывет. Я был к этому готов.
– Что значит бывшего? Ты увольняешься? – с беспокойством спросила Деми.
– Скорее, это Дарио увольняется. Жаль только, что он об этом не знает… пока. Недели через три я стану новым владельцем агентства «Золотая осень». Но Дарио может остаться директором, если захочет. Это не мезальянс. Я очень богат. По крайней мере, материальную сторону нашего с Деми брака я продумал до мелочей. Кстати, фирма Карло тоже моя.
– А они… не обидятся? – спросила ошарашенная Одетта.
– Разумеется, Дарио уже сейчас мечтает стереть меня с лица земли. Кто-то теряет, кто-то находит, – Декьярро пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся.
– Дарио, к примеру, потерял и любовь, и фирму.
– Любовь? – переспросила Одетта.
– Дарио сделал мне предложение раньше, чем Декьярро. Я ему отказала.
– Почему? – спросила мама.
– Я люблю Декьярро. Он во всех смыслах лучше Дарио.
– И тебе не жаль… Дарио?
– Жаль, конечно. Мы с Дарио будем друзьями.
– Он вряд ли останется твоим другом после того, как узнает, что твой муж украл у него компанию.
Деми хотела было возразить, но Декьярро опередил ее:
– Останется он ее другом, не переживайте! Если уж кому и следует переживать, так это мне. Дарио теперь будет слоняться за моей будущей женой повсюду, и я буду вынужден терпеть его вздохи.
– Запретите ему бывать рядом с ней. Если он любит ее, какая может быть между ними дружба?
– Я не собираюсь запрещать своей жене ничего. Она вольна делать все, что ей заблагорассудится. И все ее капризы будут немедленно исполняться.
– И зачем вам это? – удивилась Одетта.
– Я люблю ее.
– И вы согласны страдать просто так, ради ее присутствия в вашей жизни?
– Да. Страдания – ничто по сравнению с возможностью видеть Деми каждый день.
– Я благословляю вас. Возможно, вы сумасшедший, но вы мне нравитесь.
– Я очень рад это слышать. Приятно узнать, что твои усилия вознаграждены. Я потратил столько усилий, чтобы получить вашу дочь.
– Он мне так нравится! Ты не смог бы терпеть рядом со мной ни одного мужчину! – мягко упрекнула мужа Алтадимор.
Она сказала ему это на ухо, чтобы никто не услышал. Доротео вскипел.
– Что тут может нравиться? После сегодняшнего заявления она его бросит, посмотришь! Она просто прежде не узнала его как следует. А ты… Я с тобой позже поговорю!
– Обожаю, когда ты такой… сердитый. Поговорим. Я начну разговор с поцелуя… твоего члена.
Доротео смутился.
– Перестань! Не рассчитывай, что я прощу тебя из-за какого-то… секса.