Андрей встал. Потянулся.
— Знаешь, я его все-таки принесу сюда, а то у меня без него какое-то чувство неполноценности. — И он улыбнулся своей широкой, немного застенчивой улыбкой.
— Да брось, — остановил его Стив. — Сейчас заберемся в джип… Лично я не намерен всю ночь сидеть у костра… Вот выкурю еще одну сигару…
Но Андрей не послушал его и открыл заднюю дверцу джипа. Там, под сиденьем, он держал автомат Калашникова. Он наклонился, нащупал рукой оружие… И в этот момент ему послышался какой-то странный звук.
Он выхватил автомат, прижал его к бедру и в следующую секунду всем корпусом развернулся к костру.
Стив лежал с проломленным черепом, уткнувшись носом в землю.
Андрей успел заметить, что их пятеро. Двое выпрыгнули из-за костра ему навстречу. В их руках блестели ножи.
Андрей нажал на гашетку. Все было кончено в несколько минут. Троих он уложил сразу. Двое затаились. Но Андрей заметил их и не раздумывая снова нажал на гашетку. Выпустив очередь, всмотрелся в темноту. Кажется, и эти готовы, подумал Андрей и бросился к Стиву. Тот был жив, но рана в затылке была страшная. Андрей смотался к джипу и вернулся с аптечкой. Он делал перевязку своему другу быстро, профессионально — когда-то их учили в летной школе оказывать первую помощь в подобных обстоятельствах, так что в каком-то смысле Стиву повезло… Если бы не квалифицированные действия Андрея, он мог бы вообще не выкарабкаться…
Тем более что до появления на этой дороге первой машины оставалось несколько часов.
Но обо всем этом Стив узнал позже, когда очнулся на больничной койке и увидел сидящего рядом Андрея, который и рассказал, что они едва не стали добычей шайки контрабандистов, которые промышляли сбытом наркотиков. Правда, они не упускали и других возможностей.
— Очевидно, они увидели наш костер и пошли на него, а когда обнаружили, что нас двое, то решили, что легкая добыча сама идет в руки, — рассказывал Андрей.
— А мы тигра опасались, — слабым, чужим голосом попытался пошутить Стив.
— Ты молчи, тебе пока нельзя разговаривать, — предупредил Андрей. — Оказывается, полиция давно за ними охотилась…
Стив пролежал в больнице чуть ли не месяц. К моменту выписки чувствовал себя отлично. Да и потом… Лишь год спустя он стал замечать, что у него появилось какое-то неприятное ощущение: закладывало уши, голова тяжелела и в висках время от времени появилась пока еще слабая боль. Вначале это случалось редко, потом приступы стали возникать все чаще, а боли все усиливались…
Спустя полчаса, минута в минуту, Стив вошел в дом с охапкой дров и, не заходя в кухню, проследовал в гостиную, чтобы растопить угасший камин.
Пока он очищал его от золы, закладывал дрова, разводил огонь, им неотступно владели ночные видения. Стиву казалось, что даже воздух у камина пахнет Эйбел. Ему нестерпимо хотелось прикоснуться к ней, зарыться лицом в ее волосы. Он представлял ее обнаженное тело, серо-голубые глаза. Боже, какая это мука любить женщину, знать, что и она к тебе по крайней мере неравнодушна, и не иметь права быть с ней!
Через некоторое время Стив все-таки появился в кухне. Он окинул быстрым взглядом стол, на котором дымилась овсянка, рядом возвышалась гора тостов, центральное место занимала яичница.
Эйбел воспользовалась бронзовой ступкой и сварила кофе.
Судя по тому, как Тетти и Сандра за обе щеки уплетали еду, завтрак, приготовленный Эйбел, удался на славу. Стив почувствовал, что его рот наполняется слюной, молча сел за стол, молча наполнил свою тарелку овсянкой, принялся есть.
Тем временем дети повскакивали со своих мест и попросились погулять во дворе. Эйбел также вышла из кухни, предоставив Стиву в одиночестве заканчивать завтрак. Она бесцельно бродила по дому, обдумывая план дальнейших действий. Ей хотелось, чтобы Стив заговорил первым. Но в любом случае так или иначе она добьется своего.
Переполненная решимости, она вернулась в кухню. Но Стива там уже не было.
Прибежавшие с улицы озябшие Тетти и Сандра сообщили, что надвигается снегопад.
— Так сказал Стив, — уточнил Тетти.
Сандра от себя добавила, что Стив сейчас в бойлерной, когда он подключит мотор, во всем доме будет тепло.
Эйбел, чтобы не сидеть без дела, принялась хлопотать на кухне: вымыла посуду, раковину, протерла стол, прошлась щеткой по полу.
Затем занялась обедом. Она достала банку с консервированной курицей, вывалила содержимое на старенькую чугунную сковородку и поставила ее на плиту.
— Чем это пахнет? — поинтересовалась Сандра, прибежавшая на столь несвойственный в этом доме запах.
— Ты любишь курицу с клецками? — вопросом на вопрос ответила Эйбел.
— Я люблю все за исключением фасоли. — Сандра оттаяла настолько, что даже несмело улыбнулась. — Когда я вырасту, я никогда не буду кормить своих детей фасолью, может, только если она с соусом чили. Я люблю чили с фасолью.
— Ты потрясающе симпатичная, Сандра, когда улыбаешься. Это стоит делать почаще. И коса тебе очень идет.
Сандра покраснела.
— Мне нельзя.
— Что нельзя? Улыбаться? — удивилась Эйбел.
— Да, потому что мой папа умер. Это траур.
Эйбел приподняла девочку и усадила ее на стол.
— Мой муж и мой ребенок тоже умерли, но не думаю, что им бы понравилось, если бы я все время хмурилась.
— Мой папа застрелил себя…
Самоубийство! Эйбел втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Ей не приходилось раньше разговаривать с детьми на такие темы, но она понимала боль, которую испытывала девочка.
— Ты часто вспоминаешь мать, Сандра. Мне кажется, что ты сердишься на нее, не правда ли?
— Наверно. Матери не должны убегать с мужчинами и оставлять своих детей.
— Это верно. Ты, должно быть, скучаешь по ней?
— Тетти был совсем крошечным. Он даже не умел ходить, — Сандра закатила глаза, — и пользоваться туалетом.
— Могу поспорить, тебе пришлось менять пеленки.
Сандра кивнула.
— Это было ужасно.
— Я-то совсем ничего не знаю о пеленках. Мой сын погиб, не успев родиться.
Сандра внимательно посмотрела на Эйбел.
— Это просто. Когда у тебя будет маленький, я тебя научу.
— Спасибо, Сандра.
Эйбел подумала, что Стив кормит и защищает детей, но им все-таки недостает женской ласки.
— Мама, может быть, приедет перед Рождеством. Если, конечно, успеет получить письмо от тети Молли.
Опасаясь поддерживать мечту, которая, вероятнее всего, никогда не станет реальностью, Эйбел осторожно заметила:
— Я рада, что вы сюда вернулись. Мне тут было так одиноко, пока вы не появились здесь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});