Читать интересную книгу Няня для миллионера (СИ) - Блум Хельга

— Эй, осторожнее!

— Скузи, синьора! — я поняла, что он не говорит по-русски. Еще бы, он и не похож на русского: смуглый, черноволосый, с прямым крупноватым носом и пухлыми губами. Взгляд карих глаз такой властный. Ничего себе, сам на девушку налетает, сам же хмурится и смотрит свысока. Тоже мне синьор.

Мужчина окинул меня быстрым внимательным взглядом, перевел глаза на коляску, поднял брови и что-то затараторил по-итальянски.

Я ни слова не понимала. Стараясь поскорее отделаться от него, бросила сквозь зубы:

— I do not speak italian. (Я не говорю по-итальянски. (англ.)) — Честно говоря, я и по-английски говорю не очень.

Мой собеседник пытался что-то еще сказать, но я уже махнула ему рукой и пошагала дальше, обращая на него внимания не больше чем на сороку, стрекочущую на сосне. Вскоре эпизод с неловким итальянцем, чуть не раздавившим меня, вылетел у меня из головы и день пошел как обычно.

::

Вечером мы только вернулись с пляжа, как приехал Максим. Такси остановилось у калитки и он вышел из машины, как всегда, элегантный, знакомо и притягательно пахнущий свежестью.

— Девочки, родные мои! Я так соскучился! — он бросился нас обнимать, но я поздоровалась, ловко подсунула ему Алису и ушла в дом. Руки мои дрожали: я не ждала его сегодня и его приезд почему-то сильно взволновал меня, запах его парфюма, его ясная улыбка притягивали меня, а его загорелый мощный торс с мышцами, перекатывающимися под дорогой рубашкой цвета айвори просто сводил меня с ума и я еле сдерживалась, чтобы не прикоснуться к нему. И это несмотря на то, что, как мне казалось, я сумела за время его отсутствия привыкнуть к мысли, что он мне просто работодатель, и не больше.

Если Максим Дмитриевич и заметил, что я холодно встретила его, то не подал виду. Он привез Алисе книгу с ее любимым Синим Трактором и мяч. Она так радовалась этим подаркам, что смотреть на нее было одно удовольствие. Да на нее вообще всегда приятно смотреть, и я смотрела, как она осторожно листает книжку и называет своему папе всех животных, все фрукты на картинках, и гордилась — ведь это моя заслуга, ведь это моя воспитанница блещет знаниями!

Я вдруг поймала на себе взгляд Максима, такой нежный и полный любви… Но какой еще любви? Не может он смотреть на меня с любовью! Я сама, своими ушами слышала, как та сисястая блондинка нахально хвасталась подарками от Макса… И именно он оплатил ей билеты к нему, и с ней, точно с ней он провел эти недели в Питере! И хватит, Лерка, думать о нем, хватит… Я вздохнула и занялась своими обязанностями.

— Спит Алиса? — Макс встал с кресла и протянул руки, чтобы обнять меня. Я не хотела с ним выяснять отношения, я просто хотела забыть всё, что было. Поэтому я ответила, что да, спит, и прошла мимо него во двор, сделав вид, что не заметила его протянутых ко мне рук. Я собирала игрушки, которые мы не успели сложить с Алисой. Подобрала лопатку, зеленые грабельки и положила их в кузов самосвала. Максим стоял на террасе и смотрел на меня, держа в руках стакан с водой. И от его взгляда я вся дрожала. Напряжение между нами росло и надо было как-то технично слиться в этот вечер, спокойно и без скандала. Очень не хочется унижать себя выяснением отношений.

— Давай, выпьем немного вина? Я купил по дороге бутылочку ламбруско.

Я понимала, что рано или поздно разговор нам все-таки предстоит, отмолчаться не получится, потому что он ведь не отстанет. И тем не менее я пыталась как-то отсрочить неприятную беседу на тему, о которой и думать-то было болезненно, не то что говорить вслух. Да и что говорить? Факты — упрямая вещь, и против них не попрёшь… Я ответила, равнодушно пожимая плечами:

— Да, давай выпьем немного, — и прошла мимо него на кухню, чтобы нарезать сыр и грушу. Макс молча поставил на столик бутылку и два бокала, зажег свечи и погасил люстру. Я села в кресло, он протянул мне бокал и тарелочку с закуской и сел напротив меня на диван. Мы молча наслаждались прекрасным напитком. Хотелось молчать, пить прекрасное вино и смотреть на дрожащий язычок свечи. Вечер был тихий и теплый, прекрасный, как и все вечера здесь. Не хотелось ни о чем говорить. Но Макс тихо произнес, глядя мне в глаза:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я развелся с Людмилой, поздравь меня!

— Поздравляю. Теперь ты снова свободный человек. — Мои слова звучали искренне. Конечно, я была по-настоящему рада за него — развестись с этой нехорошей женщиной было праздником, честно!

Черти тянули меня продолжить эту мысль, но я обещала себе сдерживаться, поэтому прикусила язык и откусила прекрасного пармезана, стараясь думать только о его вкусе.

— Да, нас развели, к счастью, быстро. Теперь предстоит еще суд над ней и Григорием, и тогда можно будет считать, что всё закончилось… Совсем скоро, до конца сентября это должно решиться. Из-за развода я и задержался на такой долгий срок — мне хотелось сделать это в один приезд, чтобы не возвращаться к этому вопросу еще раз, понимаешь? Я не говорил тебе о разводе, потому что до последнего было непонятно, разведут ли нас сейчас или придется ждать окончания процесса над ней. Зато теперь вот что у меня есть, посмотри! — он взял с каминной полки документ и протянул мне.

Я взглянула. Это было свидетельство о разводе, дата стояла сегодняшняя. Да, действительно, раньше приехать он не мог, вот доказательство его правоты, но блондинка же была всё-таки, не приснилась же она мне, и я не забыла об этом. Ладно, хитрый Макс, кто кого…

— Да, вижу, получил развод. Здорово! Мы, как я понимаю, этот документ и обмываем? Не так ли? — Я подняла бокал и произнесла торжественно: — За вашу свободу, Максим Дмитриевич! — Было что добавить о том, чтобы развлекался и ни в чем себе не отказывал, но я же обещала себе не дразнить его и не давать ему повода понять, что я что-то знаю. Поэтому я еще раз прикусила свой многострадальный язык и выпила вина.

Допив бокал, я встала и, сделав вид, что слышу, как Алиса ворочается в постели, состроила озабоченное лицо и быстро прошла через гостиную. Только скрывшись в детской, я позволила себе выдохнуть, прислонившись к прохладной стене. Кажется, сегодня мне удалось уйти по-английски, но кто знает, что будет завтра и как мне сдерживаться и не отвечать на его провокации, не попасть снова в плен его объятий… Сложный вопрос…

Глава 26

Среди ночи я проснулась от сильного шума. В первые мгновения я спросонья не могла понять, что происходит, откуда такой сильный треск и раскатистый грохот. Казалось, что сотрясаются стены нашего дома. Потом всё же сообразила: это гроза! Но гроза необыкновенно сильная. Такое ощущение, что всё происходит прямо над крышей дома и добром это не кончится. Природа бушевала неистово. Я встала, укрыла спящую Алису и порадовалась ее хорошему крепкому сну. Вот что значит выражение «Из пушки не разбудишь». Я улыбнулась и встала у окна, наблюдая за буйством природы.

Сильный ветер раскачивал пальму, растущую во дворе и мотал ее в разные стороны как тряпочку. Дождь лил потоками и палисадник превратился в озеро, вода полностью покрыла газонную траву и дошла уже до сиденья скамейки. Ничего себе, дождик! По дорожке плыл полусдутый старый алисин мяч, который во вспышках молнии казался небольшой подводной лодкой, борющейся со стихией. В очередной раз так оглушительно громыхнуло, как будто где-то над головой какой-то неуравновешенный великан с треском рвёт гигантское полотнище и бьет посуду. Я вздрогнула, закрыла плотные шторы и легла в постель. Надо постараться уснуть не смотря ни на что. Интересно, долго ли длятся грозы в субтропиках?…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тихо открылась дверь и во вспышке молнии я увидела Максима. Он вошел в комнату, постоял у алисиной кроватки, посмотрел, как она спит, а потом подошел, о ужас, к моей кровати. Я старательно притворялась спящей и, кажется, мне удалось обмануть его. Как хорошо, что он не зашел на полминуты раньше и не увидел меня стоящей у окна! Он встал на колени у изголовья моей кровати и легко поцеловал меня в висок. О небеса, ну почему всё так плохо! Мне так хотелось обнять его в ответ, прижаться к его сильной мужской груди, вдохнуть полные легкие его аромата, ответить на его нежную ласку, целовать его до умопомрачения!!! Зачем, зачем мне на той злосчастной прогулке встретились эти дуры, которые говорили о нем? Почему я не могу просто забыть о той блондинке и просто обнять его сейчас? Я старалась дышать размеренно, старалась сохранять безмятежное лицо, как будто я сплю. Максим встал и подошел к окну. Я через ресницы наблюдала за ним. Он постоял на фоне окна, глядя в дождь и через минуту вздохнул и ушел.