Ага. Киваю Инне, но не могу перестать вести зрительную войну с Кристиной. То, что она светится от счастья, наводит на странные мысли, и я качаю головой, когда та первая отворачивается. Вечер обещает быть очень «веселым»…
21
В течение получаса зал наполняется людьми, среди которых практически все мои новые одноклассники. Самое ужасное, что на пороге галереи появляется Лабуков. Его я ожидала увидеть в последнюю очередь, как и Инна. Она перестает улыбаться и хмурится, отводя меня за локоть в сторонку, чтобы никто не подслушивал.
— У меня такое ощущение, что скоро вскроется диверсия, — она прищуривается, когда мимо проходит Кристина в компании своих подружек, — чего они все приперлись? — Я лишь пожимаю плечами.
— Родители заставили.
— Пф-ф-ф, скажешь тоже. Наших заставишь. Всегда найдут тысячу отмазок, чтобы избавиться от скучного мероприятия. Не нравится мне это.
Я молчу и окидываю зал равнодушным взглядом. Подозрения Ростовой не вызывают у меня отклика. Я лишь повторно испытываю отвращение к ребятам. На этом все. Но нервная система подает сигналы бедствия, когда мама легким жестом руки подзывает меня к себе. Я выжимаю из себя улыбку для Инны и направляюсь к матери. Она так искренне растягивает губы в дружелюбии, что мне становится не по себе. Впиваюсь пальцами в клатч и замираю в шаге от нее и ее гостя. Сердце распирает от жгучего ускоренного ритма, и я еле нахожу в себе силы, чтобы посмотреть на мужчину.
— Лиза, познакомься, Виктор, — Жанна произносит его имя с явным намеком, — Витя, это моя дочь, Лиза.
Спасибо за ужин!
Виктор
Слова из записки, которую я тогда достала из лепестков роз, моментально всплывают в памяти и поражают клетки мозга не хуже раковой опухоли. У меня так сильно бьет в виски, что я глохну.
Родители разводятся, хочешь уйти? Я пойму…
— Очень рад знакомству с тобой, Лиза, — улыбается отец Антона, а я глупо растягиваю губы в ответ, хотя готова поспорить, что выгляжу, как неудачное чучело животного, — я здесь тоже не один, а с сыном, — Виктор ведет взглядом по залу, усиливая приток крови к области сердца, и кивает кому-то, — вот и он, — спину опаливает горячим потоком воздуха, и я неестественно выравниваюсь, ощущая, что Маршал приближается, — Антон, мой сын, — указывает на одноклассника, который поравнялся со мной, — Жанна, Лиза, — представляет нас с мамой, а у меня перед глазами мелькают черные пятна.
Мама в больнице… я был с ней…
— Мы знакомы, — холодно доносится со стороны Антона, — учимся в одном классе.
…она подавлена из-за развода с отцом, а он…
Не нахожу в себе сил, чтобы посмотреть на него, и нервно сглатываю, не справляясь с эмоциями, которые обрушиваются на меня вместе с осознанием происходящего. Боже… Как же так…
Он другую себе нашел… на мать ему плевать. Давно…
— Да? — удивленно отвечает Виктор, на что Антон усмехается.
— Как будто ты не знал.
— Антон, не начинай.
— Не я начал.
Я не знаю, как матери помочь. Она с ума сходит из-за его измены, в буквальном смысле.
Пока в голове раздаются оглушительные удары барабана, я поворачиваюсь к Маршалу и не моргаю. Серьезное лицо. Ни грамма удивления или злости. Он спокоен. Убивает наших родителей лишь взглядом. Сердце переворачивается, когда Антон с усмешкой пробегает глазами по Жанне.
Я… Я его ненавижу. И ее ненавижу. Пока моя мать поддерживала отца во всем, та… женщина ложилась под него… я не могу адекватно реагировать на его предательство. Для меня это перебор.
— Лиз, отойдем? — его голос режет по мягким тканям хлеще острого ножа, и я не сразу понимаю, чего хочет Антон. — Вы же не против, что мы познакомимся поближе? — дергает меня за локоть и задает вопрос родителям уже на ходу.
— Антон… — Виктору не нравится инициатива сына, а Жанна и вовсе растерянно хлопает ресницами.
— Я ничего ей не сделаю, — цедит сквозь зубы, — мы просто поговорим.
Не успеваю переводить взгляд с одного на другого. Ужасное чувство стыда за поступок матери затапливает меня с головы до пят, и хочется скрыться от любопытных взглядов, особенно полного ненависти и принадлежащего Кристине. Я с трудом передвигаю ноги, пока с противоположной стороны слышится приветствие Жанны. Наступило время презентации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я не знала… — шепчу, когда Антон останавливается и отпускает мой локоть. Его движения плавные, но глаза выдают истинное состояние. Я не хочу, чтобы он и меня ненавидел…
— Я в курсе, — цедит сквозь зубы, — может уйдем?
— Я… — хочу сказать, что согласна, но звук резко обрывается, и вместо голоса Жанны я слышу свой собственный. Медленно поворачиваю голову к экрану и холодею.
Бесит Жанна!
Мне было двенадцать, когда папа умер. Он находился в командировке в другом городе, расширял свой бизнес и на обратном пути попал в аварию. Уснул за рулем. Его долго оперировали и не смогли спасти.
…она с ума сходила. Так сильно плакала, что… Это было невыносимо… Я проснулась ночью от того, что Жанна нависала надо мной. В темноте… У нее были безумные глаза. Она твердила, что спасает меня, и затолкала в кладовку. Я кричала, звала ее, а внутри было темно и страшно. Я там больше суток просидела, пока меня не нашли. Я… Я… Я всюду слышу ее. Я такого страха никогда не испытывала…
Шум в ушах перекрывает все. Я не могу оторвать взгляда от экрана и отрицательно качаю головой, не веря в происходящее.
Это ведь не может быть правдой?!
Огромная лужа крови в гостиной… Она до сих пор стоит у меня перед глазами… ее на время упекли в психушку. Жанна неадекватная совсем… Жанна бросила… мама уехала из города. Она со мной даже не попрощалась… А месяц назад явилась и забрала меня сюда… Думает, что сможет своей показной любовью скрасить годы своего отсутствия… Я не знаю, как относиться к тому, что она снова в моей жизни и может с кем-то встречаться… у нас счастливая семья… это совсем не так. Жанна меня не знает, не спрашивает, как я жила, пока ее не было, а… Она, будто роль играет. Всегда любезная и любящая. Меня тошнит от ее заботы и проявления чувств.
Последние кадры и вовсе меня добивают. На них моя истерика в подсобке… Крупным планом…
22
Ни одна система не может выдержать того ужаса, который охватывает меня от просмотра смонтированного видео. Все присутствующие обращают свои взгляды в мою сторону, и от них хочется укрыться. Чем быстрее, тем лучше. Я никогда не попадала в такую позорную ситуацию, и сейчас не знаю, как справиться с болью, вызванной тисками, которые сдавливают сердечную мышцу. За считанные секунды мозг анализирует полученную информацию и убивает последнюю надежду на то, что Маршал к этому не причастен. Я бросаю на него взгляд не в состоянии пошевелить губами, чтобы сказать едкие слова, которые застывают на языке. КАК ТЫ МОГ?! КАК ТЫ МОГ СО МНОЙ ТАК ПОСТУПИТЬ?! Из меня сочится боль. Через каждую пору вылетает в направлении Антона. Но ему все равно… Я это понимаю заторможено… По той позе, в которой он застывает, когда я делаю шаг назад к выходу из зала. Кажется, что стены рухнут на меня от давления гостей, собравшихся на выставке Жанны.
О ней думать не хочу. Отгоняю прочь навязчивые мысли, но успеваю заметить взгляды одноклассников, когда срываюсь с места и вылетаю из помещения, наплевав на то, что я без верхней одежды. В кожу вонзается тысяча иголок, которые приносит холодный осенний ветер, но я лишь обнимаю себя руками и бегу в неизвестном направлении. Желание провалиться сквозь землю настолько сильное, что я не обращаю внимания на боль в ноге, когда оступаюсь и падаю боком на асфальт. Именно в этот момент меня прорывает. Слезы бурным потоком вырываются из глаз, и я просто сижу в полутьме около какого-то здания, содрогаясь от холода и тихих рыданий. В голове пролетают фразы Антона о его родителях, о том, насколько сильно он ненавидит отца за предательства, а его новую пассию и подавно…