однозначно ответить: упущение ли это Лалаяна или типографская опечатка). Что касается выезда Абова со своим войском на встречу с Вахтангом, то трудно найти какие-либо подтверждения этому факту. Известно, что предводителями армянского войска во время тех событий были гандзасарский католикос Есаи-hАсан-Джалалян и четыре молодых юзбаши: Аван, Ширван, Шахни и Сарухан. Как видим, утверждение Лалаяна представляется пока не слишком обоснованным и не имеющим подтверждения.
Единственными достоверными источниками об Абове как о деятеле 20-х годов XVIII века являются корреспонденции карабахских меликов и юзбаши, Русскому Двору или своим представителям при Дворе. В ряде этих корреспонденций упоминается и имя Абова. Это обстоятельство может вызвать сомнение относительно того, имел ли Абов право на власть в Гюлистане и принадлежал ли он вообще к Мелик-Бегларянам. Однако фактами подтверждается, что в это время в Гюлистане был другой, по крайней мере номинальный, правитель – мелик Тамраз (реальная власть, как было отмечено, была поделена между меликами и военачальниками). Неужели предания и здесь сообщают неправду? Неужели сказания об Абове так же недостоверны, как и многие другие истории о карабахских меликах? Дать однозначный ответ было бы крайне затруднительно, если бы ни один чудом сохранившийся источник – эпитафия, приводимая Е. Лалаяном: “Это могила Урумси, что была супругой мелика Абова. Год 1206 (1757). Может возникнуть вопрос: супругой какого именно Абова является упомянутая hУрумси(hРипсиме)? В XVIII веке в Гюлистане были два мелика Абова: упомянутый уже Абов II Хромой и его внук Абов III. На основе доступных нам исторических сведений можно с полной уверенностью заявить, что приведенная надпись Лалаяна переписана им с могильной плиты жены Абова II Хромого. Основанием такого заявления служит для нас следующее рассуждение: женой мелика Абова III была дочь мелика Арстама – владельца селения Барсум. На могиле этого Арстама начертана следующая надпись, приведенная Лалаяном: «В этой незабвенной могиле покоится мелик Арстам, из рода армянских Багратуни, владелец Барсума Гадзакского гавара. Родился 1722, умер 1794.
Оставим в стороне вопрос принадлежности Арстама к Багратидам. Для нас важнее в данном случае другое: тесть Абова III родился в 1722 году, в 1757 году ему было 35 лет, а это значит, что умершая в том же 1957 году hУрсуми – hРипсиме вряд ли могла быть его дочерью, а, следовательно, и женой Абова III. Таким образом, она была по крайней мере, женой его деда Абова II. Возможно, Рипсиме и есть та Хамар-Султан, которую Абов похитил у ее отца, гянджинского хана, при крещении названная в честь одной из самых почитаемых армянской церковью мучениц.
Итак, мы выяснили следующее: мелик Абов II в дошедших до нас исторических свидетельствах, относящихся к 20-м годам XVIII века, упоминается без титула “мелик”. Титул рядом с его именем появляется значительно позже на могиле его жены, пережившей, если верить преданиям, своего мужа почти на 30 лет (Абов, как сообщают предания, умер в 1721 году).
Возникает вопрос: почему же все-таки Абов, носивший, судя по всему, титул “мелик”, упомянут в указанных выше документах без него? На эту окутанную дымкой старины загадку, возможно, прольет свет следующий весьма любопытный документ. Это клятва карабахского мелика Абова на верность России, датированная 5 января 1800 года. Естественно, речь идет об Абове III. Оставим в стороне текст этой клятвы, о нем мы поговорим отдельно, рассказывая о жизни последнего из великой плеяды гюлистанских меликов – Абове Мелик-Бегларяне. Здесь же ограничимся лишь цитатой окончания этого документа, приведенного в 4 томе сборника “Армяно-русские отношения в XVIII веке” и стоявшего там под номером 367. После окончания собственно самого текста клятвы сделано примечание составителей сборника: “…далее другие чернила и другой почерк”. Другими чернилами и другим почерком, вероятно, почерком самого Абова III, записано следующее: “поклялся, согласно вышенаписанному, и остаюсь верным своей клятве до последнего издоха: Мелик Абов ди мелик Овсеп Абовян из гавара называемого Талиш, из села Гюлистан. [подпись] мелик Апов ди мелик Осеп Мелик-Тамразян”.
Примечателен латинский стиль, использованный Абовом III при написании своей фамилии. Обычно он подписывался Абов Мелик-О[в]сепян. Трудно объяснить, чем продиктовано появление этой чуждой армянскому языку формы. Однако это не столь уж важно. Главное в другом: мелик Овсеп был отцом Абова III. На этот счет остались многочисленные неоспоримые свидетельства того же Абова. Выражение “ди мелик Овсеп” в данном случае надо понимать именно как “сын мелика Овсепа”. Таким образом, Абов в одном и том же документе называет себя и сыном Овсепа Абовяна, и сыном Овсепа Мелик-Тамразяна. Выражение "Овсеп Абовян", равно как и "Овсеп Мелик-Тамразян", можно понимать в двух, значениях: 1) Овсеп, сын Абова (или мелика Тамраза) и 2) Овсеп из рода Абовян (или Мелик-Тамразян). Очевидно, что Овсеп не мог иметь две родовые фамилии, а также двух отцов, следовательно, одно из вышеприведенных выражений надо понимать в первом значении, другое – во втором. Иными словами, Овсеп был сыном Абова и из рода Мелик-Тамразян, или сыном мелика Тамраза и из рода Абовян.
Вышесказанное нас опять-таки приводит к двум выводам:
1. Абов был отцом Овсепа, а Тамраз – его пращуром (дедом, прадедом и т.д.).
2. Тамраз был отцом Овсепа, а Абов его пращуром (дедом, прадедом и т.д.).
Прежде чем рассуждать, какое из двух предположений верно, следует напомнить, что согласно преданиям Абов и Тамраз были братьями. Их родство никакими другими достоверными источниками, кроме вышеупомянутой клятвы Абова III, не подтверждается. Вместе с тем, на основе имеющихся источников можно с уверенностью сказать, что Абов и Тамраз были современниками. Абов и Тамраз, по всей вероятности, вопреки преданиям не были братьями, ибо в таком случае Овсеп не взял бы в качестве основы своей родовой фамилии имя дяди. Таким-образом получается следующее:
1. Абов и Тамраз были современниками.
2. Абов и Тамраз были родственниками.
3. Абов и Тамраз не были братьями.
4. Родство Абова и Тамраза велось по прямой мужской линии.
Из вышесказанного следует недвусмысленный вывод степени родства Абова и Тамраза: один из них был отцом другого.
Попытаемся теперь разобраться в вопросе: кто из них отец, а кто – сын. На первый взгляд, логичнее было бы решить, что Абов является для Тамраза отцом: как-никак предания отводят ему роль старшего сына мелика Беглара, да и умер Абов, судя по преданиям, значительно раньше Тамраза, что, со своей стороны, может показаться подтверждением старшинства Абова. Однако мы склонны утверждать, что на самом деле Тамраз был отцом Абова. Такая наша уверенность опирается на следующее соображение: как было уже сказано, мелик Тамраз носил свой титул еще в бытность Беглара меликом.