Гродненский председательский корпус славится такими профессионалами, сильными личностями, как Герои Социалистического Труда братья Федор, Илья Сенько и Александр Дубко, Герой Беларуси Виталий Кремко, орденоносцы Василий Густырь, Василий Свирид и др.
Золотозвездные знаменитости начинали трудиться в СПК «Про- гресс-Вертелишки» под руководством Федора Петровича Сенько, многое у него переняли и всегда выражали слова благодарности своему первому наставнику.
Напористый, быстрый в движениях, радикальный в суждениях, Сенько, на удивление, оказался расторопным хозяином. Возвели чудо-поселок, прекрасно гармонирующий с местным пейзажем. С компактным расположением жилой и производственных зон, разделенных санитарно-защитной полосой. А искусное художественное оформление благоустроенных домов, культурно-бытовых учреждений придало сказочный вид новому населенному пункту, не имевшему аналогов в республике и стране. За его удачную планировку и застройку Ф. П. Сенько, архитекторам БелНИИгипросельстроя Г. В. Заборскому и В. Н. Емельянову в 1971 году присуждена Государственная премия СССР. От желающих работать в СПК «Прогресс-Вертелишки» не было отбоя.
Машеров очень уважал молодого, умного, инициативного Сенько, ставшего Героем Социалистического Труда. Федора Петровича назначили первым заместителем председателя Гродненского облисполкома, а затем — министром сельского хозяйства Беларуси. Работали они с Петром Мироновичем дружно, старательно и результативно.
На пике карьеры Ф. П. Сенько стал заместителем премьер-министра СССР. Его имя зазвучало на всю страну.
Следует отметить и такой важный фактор развития деревни, как повышение культуры жителей села. На каждую сельскую семью приходилось в среднем 4—5 газет и журналов. Быстро увеличивалось количество читателей библиотек. По данным переписи 1970 года, каждые 4 из 10 человек, занятых на производстве, имели высшее и среднее (полное и неполное) образование. Сформировалась прослойка сельской интеллигенции в лице учителей, медперсонала и клубных работников.
Работая в глубинке, педагоги открывали новые таланты, способствовали их расцвету. К примеру, 50 воспитанников заслуженного учителя Беларуси Зои Васильевны Мокрицы, победителей областных и республиканских олимпиад, стали студентами Минского лингвистического, Брестского и Барановичского университетов. Столичная профессура удивлялась: сельская молодежь, а как великолепно поставлено английское произношение! Все потому, что молодую поросль учила, наставляла, консультировала талантливая и бескорыстная Зоя Васильевна, никогда не взявшая за репетиторство ни копейки.
Не удивительно, что, когда встал вопрос, кого избрать делегатом XVII съезда ВЦСПС от нашей педагогической общественности, доверие оказали Зое Мокрице. В Кремле она делилась секретами своего мастерства с коллегами из других республик и областей Советского Союза.
Глава восьмая
Образование, наука и культура: «понимать и возделывать»
Петр Миронович, пожалуй, как никто другой из советских руководителей, оказывал всемерное содействие школе. Он полагал, что занятия в школе должны приносить радость ребенку, обеспечивать повышение уровня его интеллектуального развития. Поэтому требовал делать все для того, чтобы получаемые знания носили универсальный характер, формировали гуманистическое сознание, а сама педагогика приобщала ребят к достижениям культуры, к творчеству, занятиям физкультурой и спортом.
Отечественную школу выгодно отличал метод коллективного творческого воспитания. Этот опыт у нас и по сей день перенимают другие страны.
Регулярно выезжая в регионы, Петр Миронович непременно посещал школы, интересовался качеством образования, условиями жизни педагогов. По его поручению передовые методы обучения и воспитания брались на вооружение учителями и родителями, трансформировались в раскрытие способностей учащихся.
Белорусская общеобразовательная школа была сильна своей фундментальностью, в духе лучших отечественных традиций учила подрастающее поколение главному — познанию, мышлению и доказательству. Это по праву считалось ее высшим достижением. Столь благородному делу служило и проведение всевозможных турниров, конференций, олимпиад. Вовсе не удивительно, что из ее стен выходили увлеченные, хорошо подготовленные выпускники, которые поступали в ведущие вузы Советского Союза, пополняли затем ряды высококвалифицированных специалистов, талантливых ученых-исследователей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Конечно, это одна из целей школы. Но она является еще и человекообразующим институтом, задача которого — воспитание достойных граждан страны, готовых к жизни в высокотехнологичном и конкурентном мире, умеющих добросовестно трудиться, быть профессионалами и новаторами.
Страна переходила на всеобщее среднее образование. Никто никогда не ставил такой задачи в масштабах большого государства. Педагогическая наука тоже не предлагала оптимальных методик, вариантов, направлений.
И здесь опять-таки проявилось стратегическое мышление Машерова. Он казался «человеком из будущего».
Я тогда еще не работал в ЦК КПБ. А вот профессор-историк Савелий Ефимович Павлов, сподвижник Петра Мироновича, был не только свидетелем, но и активным участником небывалого дела. Мастерски владея словом, он с искренним восхищением рассказывает о нетривиальных подходах белорусского лидера, о терниях, которые ему приходилось преодолевать:
— Машеров, как учитель в прошлом, пожалуй, в числе первых партийных лидеров своего ранга понял, что без коренной реформы эту проблему не решить. На пленуме ЦК КПБ, состоявшемся 29 апреля 1974 года, Петр Миронович изложил ее в привычном для того времени директивном тоне: «...Важно уяснить и осознать, что всеобщее среднее образование означает не только новую «количественную» ступень: больше учащихся, больше учителей, большая степень укрупнения средних школ и т. д., сколько качественно новую сторону дела. А это требует углубления, обогащения, в определенном смысле даже переориентации школьного образования... Иными словами, надо, чтобы выпускники средних школ получали не только аттестат об общем среднем образовании, но и документ, удостоверяющий их квалификацию, реальную подготовленность к конкретному виду профессионально-трудовой деятельности».
Такая постановка вопроса и вызвала бурную общественную реакцию. «Это естественно,— отмечал про себя Петр Миронович.— Школа — чувствительный нерв общества. На ней повязаны интересы детей, родителей, дедушек и бабушек, по существу — всего народа». Реакция внутри республики его не пугала. Тревожило то, что скажут «наверху».
После обеда загремела »кремлевка». Стоял в кабинете Машерова аппарат с большим золотым гербом СССР на циферблате. Подняв трубку,;Петр Миронович услышал голос Прокофьева — министра СССР. Поздоровавшись, тот сразу бросился в наступление:
— Петр Миронович, что вы там натворили?! Педагогическая общественность Москвы, да и всей страны, бунтует, интересуется, что произошло в Минске.
— Пока ничего, Михаил Алексеевич,— спокойно ответил Машеров.— Вчера на пленуме ЦК поговорили о необходимости реформв средней школы.
— Вот как?! Не посоветовавшись с Минпросом?! — В голосе министра звучало явное раздражение.— Спешите, Петр Миронович, спешите. Вперед батьки в пекло лезете.
Машеров не обиделся. Прокофьев был старше его по возрасту, да и наркомпросовский опыт имел. Кроме того, он хорошо знал Прокофьева, поэтому другой реакции не ожидал. Даже если бы накануне пленума Петр Миронович и попытался посоветоваться с ним, то «добро» на реформу не получил бы. По той простой причине, что Минпрос монополизировал образование, сделал его своей вотчиной, если хотите, чужим для общества монастырем, куда со своим уставом (точнее, мнением) никому не дозволено ходить. Минпрос и только Минпрос устанавливал, чему учить и как учить, выносил вердикт методикам воспитания, зажигал зеленый свет одному опыту и красный — другому. На уроки категорически запрещалось ходить родителям и даже партийным работникам, исключая разве только бывших учителей. Казалось бы, так и положено. Давно доказано: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник...» Но, с другой стороны, не надо быть Песталоцци, чтобы разобраться в облике учителя, помочь школе, классу распутать конфликты, которыми повязаны педагогические коллективы. Тоже ведь показатель нравственного климата в школах!..