— Зачем пришел? — спросил он грубовато.
— Пришел? — с наигранным удивлением переспросил я. — Соскучился.
— Зачем ты прилетел в Москву? Глупо тратиться на перелет, когда учебный год еще не закончился. Отчислили уже?
— Для пьяного вы хорошо соображаете, но поспешу разочаровать — нет.
— Ты долго ехал, я протрезвел. Так, зачем?
— Квартиру хочу продать.
Стас заметно поскучнел. Его напряжение схлынуло, он медленно сел за стол, облокотившись о столешницу локтями. Я заметил на его руке широкий и длинный свежий шрам, кожа вокруг которого все еще слегка шелушилась. Ничего себе, вот это дела — его недавно ранили. Должно быть, жизнь у моего дяди не сахар, если он, врач, подвергся какому-то нападению или вступал в бой!
Я одернул себя, закурил. Все эти восторженные юношеские эмоции пора было отбрасывать, мне не хотелось себя считать мальчишкой, восхищающимся бывалым бойцом. Да, не скрою, самое большое приключение в моей жизни — это когда я летел с велосипеда и напоролся на сук в траве. Тогда мне наложили три шва на лодыжку. Родители очень переживали. А здесь настоящая боевая рана, наверняка же он ее не в пьяной поножовщине получил!
Я поморщился, глядя на ввалившиеся от постоянного возлияния глаза Стаса. Может, я зря так расфантазировался? Последняя версия не лишена смысла.
Мы долго молчали, потом я не выдержал. Наверное, это были жалость и надежда.
— Хотите быть врачом там, где вы нужны всего семнадцати людям, но нужны очень сильно? — спросил я, выпустив в воздух маленькой кухни плотный клуб сигаретного дыма.
— Ты о чем? — проворчал Стас, и в его взгляде вновь что-то мелькнуло.
Чайник закипел, но дядя не обращал на это ровным счетом никакого внимание, не отрывая от меня цепкого взгляда. Стас ждал ответа.
Я встал и выключил газ, стряхнул пепел в раковину. Покровский поворачивался за мной, словно боялся упустить любое мое движение. Он очень постарел внешне за два года. Кроме того, алкоголь тоже не оказывал на него положительное влияние. В сорок лет я бы дал ему все пятьдесят или даже немного больше. И не из-за морщин. В его волосах появилась седина, а в глазах поселилась пустота. Он был стар.
— Стас, вы боитесь неудач?
— Их было много в моей жизни, — со вздохом ответил дядя. — Не хотелось бы опять ошибиться…
— Потому боитесь что-либо делать, — уверенно договорил я.
Стас помедлил, потом кивнул и тут же ощетинился:
— К чему все это? Что ты хочешь мне рассказать?
— Не торопите события, Стас. Я расскажу все, но только тогда, когда пойму, что вы еще не шагнули слишком далеко.
Стас встал так резко, что табурет с грохотом упал на пол.
— Сопляк! Ты пришел упрекать меня?! — он навис надо мной, еще никогда я не видел двоюродного дядю таким разъяренным. Я слышал, как в комнате за стеной, что-то уронив, кинулся к двери Денис.
Он успеет разве что к кульминации.
Ударю, — прочел я в глазах дяди ответ на поставленный вопрос. Его кулак начал движение к моему лицу. Я встал. Денис показался в дверях кухни.
— Змей! Нет! — крикнул он.
Я подался вперед, налетая на кулак раньше, чем Стас предполагал ударить.
Помощь Дениса не понадобилась. Он стоял у входа и смотрел на нас. Я криво улыбался — кулак Стаса лишь слегка скользнул по скуле, неприятно, но не смертельно; шагнув вперед, я здорово ослабил довольно точный для пьяного человека удар. Я вполне мог бы защититься, но не стал этого делать, потому что теперь Стас был готов слушать.
Обернувшись, посмотреть на Дениса, и неожиданно встретил короткий благодарный взгляд. С этим человеком мы поняли друг друга без слов.
Стас отвернулся, потом с усилием потер глаза и грузно сел на табурет, подняв его с пола.
Денис прошел к холодильнику, достал из морозилки кусок замороженного мяса в полиэтиленовом пакете и, протянув мне собрался выйти, но я жестом остановил его.
Это не я так решил, так решил Ворон.
Теперь я понял, по какому принципу Родеррик Стерт выбрал меня из своих многочисленных студентов и смог ответить на самый вечный вопрос Вселенной: почему?
— Хотите оба получить работу, которая вернет жизни остроту? — заговорил я, прижимая к горящей скуле холодное мясо. Мои речи походили на какую-то рекламную акцию, я словно расхваливал неизвестный потребителю продукт, привлекая внимание. Так же поступил со мной и социолог. — Хотите работу, на которой вряд ли придется быть свидетелем смерти, но риска будет куда больше, чем в любой горячей точке на Земле? Хотите стать членами настоящей команды, от слаженности действий которых будет зависеть жизнь всех?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Денис.
— Хотите? — с нажимом спросил я.
— Мы не понимаем, — устало сказал Стас. — Тебя завербовали в Лондоне? В какую игру ты пытаешься втянуть нас?
Я думал, он согласится слепо, но нет, он не потерял былой дальновидности взгляда. И это великолепно, значит, точно не все потеряно!
— Хорошо, — сказал я. — Только учтите, все, что я сейчас скажу — более чем серьезно. И доказательство тому — постоянное наблюдение за мной. И то, что ваш телефон уже поставили на прослушивание, хотя я звонил вам впервые час назад…
Денис быстро подошел к окну, осторожно отодвинул штору.
— Бритый мужик с шеей как у носорога на лавочке напротив, видишь?
Денис встретился взглядом со Стасом и кивнул.
— Мы слушаем, — сказал Стас. — Извини за рукоприкладство, я еще не до конца трезв.
Я не обратил внимания на его извинения — слова казались неискренними. Кроме того, я был занят подбором ключевых слов, взвешивая и отсеивая то, что рассказывать был не в праве.
— Американцы нашли космический корабль, — начал я так же, как месяц назад Родеррик. — Вы приглашены в его экипаж.
Молча и недоверчиво смотрели на меня жильцы квартиры.
— Космический корабль находится на базе американских ВВС, решением стран корабль отправится в космос, как только будет подобран достойный и квалифицированный экипаж. Корабль не имеет никаких аналогов в земных технологиях и является разумным или, что вероятнее, полуразумным. Какие технологии применены для его создания, до сих пор осталось загадкой.
Кораблю нужно восемнадцать человек экипажа и я предлагаю вам войти в команду.
— И кем же ты предлагаешь нам быть? — с хмурой иронией уточнил Денис.
Не верит, — понял я.
— Ладно Змей, он хороший врач, с ним все понятно, но я? На космическом корабле мне не найдется места! И вообще, почему американцы вдруг обратились к русским? И почему это ты имеешь к этому кораблю не понятное мне пока отношение, ведь ты же был в Лондоне, а не в США?
— Отвечать по порядку?
— С конца, — неожиданно попросил Стас.
— Я капитан этого корабля, — ровно ответил я.
Несколько секунд они молчали, потом загоготали. Смеялись они долго, и я не стал мешать искреннему веселью, получив возможность спокойно покурить. Когда они, наконец, отсмеялись, я протянул Стасу маленькую корочку в черной обложке. Мне сделали ее специально в Америке, выдав статус солдата правительственных войск, чтобы облегчить мои перелеты и для того, чтобы мне верили.
Заглянув через плечо друга, Денис долго смотрел на ровные строчки и печати, потом посмотрел на меня немного растерянно и сказал:
— Подделка. Я видел нечто похожее на рынке. Их продают незаполненными…
— Отвечаю с конца на второй вопрос. Американцы не обращались к русским. Они обращаются к тем, кого корабль пустит на свой борот. Я же сказал, что корабль разумен.
— Ну, хорошо, — все с той же иронией сказал Денис, вынимая из рук друга удостоверение. — Предположим, мы тебе верим. Но я ведь морячок, был им и останусь! Мы, конечно, потоптали землю после одних веселеньких событий, но что ты предлагаешь мне делать на космическом корабле?
— Моряк? — сердце мое замерло, а потом гулко забилось в груди. — Подводник?
— Ээ… да, — удивленно согласился со мной Денис. — Испытатель.
Наверное, единственный из всех нас ты не будешь бояться космоса, — подумал я, по-новому глядя на неприветливого мужчину. Побывав в глубинах океана и полюбив их, космическая бесконечность, из которой нет выхода, уже не кажется столь пугающей.
— Тогда ты будешь навигатором, корабль все расскажет тебе сам.
Рассказывая двоим мужчинам маловажные подробности о своей вербовке, попивая крепкий чай со слоном, я более не боялся, что они откажутся. Мы со Стасом много курили и спорили о пустяках, я доказывал им, что это все никакая не подрывная деятельность Америки против России, ссылался на консула, на правительство. Мне и вправду дали несколько телефонов, по которым всегда можно было позвонить в Москве. Уверен, это были люди высшего ранга. Денис держался особняком, но лишь потому, что уже принял решение. Откажись Стас, Денис все равно бы отправился со мной.