— Расскажите про моего отца. Каким он был?.. Нет, каким его запомнили вы, мэтр?
Слетевшим с катушек психопатом, в глазах которого отражалось праведное безумие и ненависть, прежде чем жизнь потухла в них навсегда. Но Кристофер понял, о чём она спрашивала, и мягко улыбнулся, пытаясь воскресить в памяти те моменты прошлого, когда жизнь казалась полной возможностей, признания, и сулила захватывающие приключения трём увлеченным мальчишкам. И вспомнил день, возможно, положивший начало необратимым изменениям в характере и взглядах выдающегося магистра оккультных наук.
Почему он не вспоминал об этом раньше? С сознания удивительным образом спала пелена, обнажив картину с нелицеприятной правдой, и над ней предстояло ещё хорошенько поразмыслить.
Крис пододвинул стул, чтобы сесть напротив девушки и, помолчав с минуту, заговорил:
— Ваш отец был одним из лучших преподавателей в академии…
1988 год, пятьдесят лет назад.
— Простите, учитель, это моя вина, — запыхавшись, едва поспевая за широким шагом Талбота ван Мора, сокрушался его юный ученик.
— Ты тут не при чём, Кристофер, — пробираясь через дебри кустов, бросил наставник.
Утро в деревне Верхние Дубки началось с переполоха. На завтрак в дом к местному старосте не явились двое практикантов из группы ван Мора. Большинство одногруппников даже не подозревали, куда могли деться их товарищи, но взбучка устроенная мэтром быстро включила некоторым разум.
— Ведьмин Яр, — опустив голову, признался Михаил. — Туда они пошли. Старшекурсники сказали, что в позатом году приезжали сюда. Место то не далеко совсем, и если время там провести от полуночи до полудня, тогда у наяд, что к берегу подплывут, попросить можно всё что захочешь.
— Жаль они до того мозгов ни у кого не попросили, — зло сплюнул Талбот, и отправился к старосте.
Время уже перевалило за полдень, а ушедшие в самоволку адепты так и не вернулись.
В Верхние Дубки — деревню в десятках километров от Столицы — почти ежегодно привозили студентов из АСИ на полевую практику. Местное кладбище, выросшее вокруг древнего языческого капища, идеально подходило для отрабатывания боевых навыков на давно разложившихся жмуриках, поднимать которых разрешалось только в этом месте, а так же для работы с мощными стихийными потоками, образующими в центре погоста своеобразную «розу ветров» только из чистой первозданной энергии.
Деревенские с удовольствием принимали гостей, у них даже была негласная очередь: на чьём подворье будут жить господа маги. В этот раз адептов и их учителя принимал у себя сам староста Митяй Ефремович — дядька давно не молодой, толковый, в меру ушлый.
— Я сейчас мужиков кликну, пусть лодку на воду спустят, да вдоль берега пройдут.
— Спасибо, Митяй, — сухо поблагодарил ван Мор, накидывая плащ. — Кристоф, позови Эстебана и Константина, пойдёте со мной, а остальные… — он гневно обвёл взглядом притихшую группу адептов во главе с краснощёким Михаилом. — Митяй, работы по хозяйству у тебя должно быть много? Найдётся чем занять моих оболтусов?
— Конечно-конечно, мастер, и стойла почистить надобно, и скотину подоить. Вы не переживайте, без дела слоняться не будут, уж я прослежу, — проследит, сомневаться не стоило.
Как старший в группе, Кристофер должен был быть внимательнее, и после отбоя проконтролировать все ли на месте, но накануне так устал, что даже пропустил ужин и сразу отправился отдыхать. Потому долю своей вины он ощущал даже несмотря на слова учителя.
— Сгинули, так и поделом им, — Эст, как всегда говорил что думал, шагая по лесной тропе сразу за фениксом.
— Слышал я про этот Ведьмин Яр, — идя чуть поодаль, подключился к разговору Константин. — До События люди там постоянно пропадали, а после прекратилось всё.
— Если там были русалочьи угодья, то не удивительно. Охотиться за ними стали все кому не лень. За один рыбий хвост некоторые оккультисты готовы заплатить целое состояние, — поделился размышлениями Романов.
— Ну, уж не меньше, чем за огненные перья из задницы нашего крылатого друга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Друзья рассмеялись, и Кристофер тоже улыбнулся.
— Я вас не зубоскалить с собой взял, — раздраженно рявкнул Талбот. — Соберитесь!
Лес расступился неожиданно, и путники вышли к обрыву, заросшему сочной зеленой травой. Легкий ветерок обдувал со всех сторон, а майское небо такое голубое, какое бывает, кажется, только в детских раскрасках, и лишь в центре расползалось масляное пятно солнечного света.
Эст, обогнав учителя, шагнул к самому краю крутого берега, посмотрел вниз.
— Не похоже, чтобы здесь вообще кто-то был, — покрутился на месте Талбот, и задумчиво почесал лоб.
Крис остановился на границе, отделяющей лес от клочка земли выступающей над водой. Действительно, на свежей траве отсутствовали следы. Кроме тех, что появились с их приходом.
— Воздух здесь странный, — Константин не подходил к обрыву, и из-под тени деревьев выходить не спешил. — Тянет сквозняком, как из затхлого подвала.
Ван Мор замер на месте, покрутил головой, и ободряюще улыбнулся ученику.
— Ты все лучше чувствуешь свою стихию, мой мальчик, молодец, — после чего развернулся и приказал строго: — Эст, шагай назад по своим же следам, осторожно и без резких движений.
Романов в недоумении поглядел на друзей, но спорить с наставником не стал. Кристофер сразу смекнул в чём дело. Присмотрелся хорошенько, отмечая, как слабые воздушные потоки закручиваются в центре полянки и исчезают в неизвестность. Аномалия, или другими словами пространственный разрыв, угодив в который можно очутиться на соседнем континенте или в погребе на ближайшем деревенском подворье. В этом случае вам ещё крупно повезёт, а иногда такие кротовьи норы ведут прямиком в Ад.
— Крис, пойдёшь со мной! Константин, создашь для нас воздушную подушку, мы не знаем, насколько глубок пространственный карман и что там находится. Эст, создай вокруг провала защитный круг. Двойной! Если через два часа мы оттуда не выйдем — идите в деревню, и пусть из Столицы вызывают подмогу.
Друзья насупились, но перечить наставнику не посмели. Хоть самое интересное, как и всегда, выпало на долю Кристофера, их роль тоже была не менее важна — прикрывать и защищать.
Сработали быстро, без заминок, прекрасно понимая, что права на ошибку нет. Сначала со своей задачей справился Константин: легко, почти играючи, Крис только ощутил, как прохладный стихийный ветерок лизнул затылок. И когда они с учителем шагнули в невидимую дверь, за своё дело принялся Романов. Запылали контура защитных барьеров, сияя ярче, чем полуденное солнце над их головами. Но всего этого Аш уже не видел, он едва успел призвать стихийные клинки, делая шаг в пустоту.
Воздушная подушка им очень пригодилась. Если растеряться или отвлечься, ныряя в карман, вполне можно было расквасить себе нос об камни. Пещера по ту сторону оказалась наполовину засыпана обломками скальной породы.
Учитель и ученик с удивлением рассматривали высокие своды каменного полуразрушенного зала. Всё вокруг невольно навивало мысли о мрачном Аидовом царстве или чертогах богини Хель. Мифы и легенды переплетались здесь во мраке с канвой зыбкой реальности, как бы намекая, что давно забытое и ушедшее из мира, далеко не всегда утрачивает былые силы и могущество. А лишь спит и ждёт своего часа.
Кристофер спустился с груды камней на идеально гладкий пол, устланный квадратной мраморной плиткой. Всем его вниманием завладел разбитый алтарь (или то был постамент?) на другом конце зала. Позабыв об осторожности, но не выпуская из рук оружие, молодой феникс направился прямо к нему, боясь лишний раз вздохнуть.
Постамент выглядел необычно — булыжник, едва доходящий ему до середины груди, с глубокой трещиной в центре. Как если бы кто-то очень могучий взял раскалённый добела клинок и погрузил его в камень, как в мягкое сливочное масло. Камень также был испещрен необычными символами. Такие же знаки красовались и на осколках вокруг.
Крис задумчиво прищурился, растворил один из своих клинков в воздухе, а второй подбросив в руке, поднял над постаментом, держа вертикально, и опустил в расселину. Сердце в груди подпрыгнуло к самому горлу, от чего даже дыхание перехватило. Будь лезвие его меча чуть шире, дол — глубже, а крестовина и рукоять как у крепкого двуручника — совпало бы идеально.