— Как думаешь, стоит ли оставлять сырую рыбу для Котия? Я знаю, он любит. Или все метнем на гриль? — засомневалась Мария.
— Нет, жарь всё. Вот если Ана поедет к ним в гости, пусть тогда захватит ведерко, но не сейчас.
Рыбу чистить не стали, отфилировали всю партию прямо на берегу и разогрели гриль. Тут и гости подъехали.
Ана налила всем веселого пунша с фруктами, Жулиа прилипла к Хансену, бросая непонятные взгляды на младшую сестру, Виктор приступил к жарке рыбы, а Мария затребовала у Котия подробностей о партии фирродисков. Котий ловко переключил внимание на меня и рассказал про артефакт для чистки одежды, правда без подробностей о том, что с ним стало.
После третьей партии рыбы и пунша Боргер похвастался своей новой должностью главного и единственного полицейского, которому все должны помогать, а Хансен попытался умерить его энтузиазм, напоминая, что еще ничего толком не решено, а текущая работа сама себя не сделает. Но Боргер уже мысленно примерил на себя лавры защитника закона и настроя не терял:
— От должности меня отделяет только один вопрос: куда делся Дюбуа?
— Кто такой Дюбуа? — спросил я.
Тут нам рассказали вчерашнюю историю с развороченной мастерской, мастером, который исчез неизвестно куда, и странным запахом, происхождение которого не могли вспомнить Хансен с Боргером. Должно быть все уже разогрелись пуншем, поэтому всех захватила идея вспомнить запах по описанию. Сначала Хансен с Боргером спорили между собой, а после того, как договорились, что больше всего запах напоминал коньяк, вылитый на мокрую землю, с привкусом хозяйственного мыла, народ зафонтанировал идеями. Прошлись по всем возможным местам, где можно было пить коньяк, начав, разумеется, с мыльницы, но никуда не лезла земля.
— Знаете, что, — подумав сказал Драк, — не знаю, откуда там коньяк, но мылом, помнится, пахла одна мерзкая взрывчатка.
— Так, потом обсудим, — ворвался в разговор Виктор, — первая партия готова.
И выдал всем по половине форели.
— А ты знаешь, что ваш Котий любит сырую рыбу? — подошла ко мне Ана.
— Я бы не удивился, — улыбнулся я, — Но, уверен, что он и жареную ест.
Форель слупили в две минуты, но Виктор уже жарил новую партию. Про коньяк с мылом больше не вспоминали, я рассказывал Ане про школу артефакторики, а она мне про кофейные плантации, и потом мы метнулись на кухню, где она заварила мне кофе, но стоило нам выйти с чашками обратно во двор, как кофе захотели все, и закончили мы вечер на кухне, распевая шанти. Если в начале вечера я мог похвастаться только знанием «Веллермана», то к концу мой песенный запас пополнился «Голодным моряком» и «Злым булинем». Драк шепнул мне, что лучше всего у меня получается топать ногами, и я немедленно отдавил ему ногу, а чего он?
Нельзя сказать, что я был в ударе, но вечер все равно прошел приятно. Марии, которая интересовалась моими родителями, я скормил дежурную историю об отце и его работе с телепатическими видами, обычно этого хватало, и добавил пару баек о магобразах. Поскольку эти звери только у нас, байки о них всегда имеют успех. Особенно как я в первый раз встретил магобраза.
Мне было тогда лет пять, я копался в нашем саду. У меня был план сплести из травы кольцевую ограду, а внутрь поселить игрушечного волка. План был хорош, но заклинание плетения мне никак не давалось. Волк лежал и скучал. Когда же мне наконец удалось создать подобие забора, внутрь запрыгнул маленький магобраз. Я страшно образовался, схватил его за бока и с криком «ежик! ежик!» побежал к родителям. Магобразик от страха выстрелил всеми иголками, но поскольку он был маленький, а сжимал я его крепко, все иголки так и остались у меня в руках. И когда я выставил его на стол, и он осыпался как новогодняя елка. Я страшно зарыдал, потому что ежик испортился, магобразик тоже зарыдал, потому что он действительно испортился, а папа вздохнул и пошел искать его маму. Нашел, и в компенсацию предложил им пожить у нас в сарайчике, пока у ребенка снова не отрастут иголки. Прожили они у нас тогда недели две и оставили целую стенку воткнутых иголок — ребенок тренировался, — и это было красиво.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Потом мы внезапно собрались и поехали домой, и я не успел ни о чем договориться с Аной. И она тоже ничего не сказала, так что я отбыл, не зная что думать.
А утром пришло сообщение от Аза о срочной встрече продавцов.
Глава 11
Драк раздраженно размешивал чай, разглядывая сообщение от Аза с вызовом на встречу.
— Ну чтооо опять они хотят? Не поеду.
— Не езди, — щедро разрешил Котий, — сиди полируй чешую, мы вдвоем смотаемся.
Драк сердито посмотрел на Котия, но ничего не сказал. Перспектива полировать чешую была лучше, чем сидеть на заседании.
— Наверное, нас собирают по вопросу объединения партий, мы ведь не успели его обсудить, — предположил я.
— Вряд ли, — засомневался Котий. — Эта тема уже пару месяцев болтается, могла бы еще подождать. Опять какие-то инициативы. Но незачем гадать, все равно уже едем.
В этот раз мы приехали одни из первых и уселись прямо рядом с Азом. Копье с ружьем я оставил в машине, а на пояс еще утром прицепил нож, чтобы у меня, как у Котия, оружие было всегда с собой. Ну и чтоб хлеб было чем порезать, мало ли что. Надо все-таки разобраться с пространственными артефактами, или сделать, или купить, потому что невозможно носить с собой все.
Аз сиял как начищенный чайник, ничего толком не рассказал, только подтвердил, что вопрос об объединении партий для продажи снят, потому что есть предложение получше. Котий нахмурился, знает он эти предложения получше.
Вскоре все собрались, и Аз зачитал предложение, которое поступило от крупного покупателя. Предложение подкупало своей простотой и наглостью — покупатель желал выкупить весь готовый фиррий и весь, что мы сделаем до конца сезона. Это он еще не знает, что у нас-то круглый год система функционирует.
— Это же шикарно! Все продадим и не будем бегать по покупателям! — возопил Берт.
— Хорошая идея, сосредоточимся на производстве, — осторожно вставил свои пять копеек Ганбат-старший. Ну он-то уж в курсе, понятное дело, сам же небось и организовал это безобразие.
— А еще какие условия? — металлическим голосом произнес Котий.
— Ну опять ты начинаешь, — заныл Берт. — Я, может, не хочу валандаться с каждой партией.
— Продай мне, — оживился Котий.
— Тебе не продам!
— Почему?
— Нипочему! Все твои предложения подозрительные!
— А это предложение, значит, не подозрительное?
— Надо подууумать, — загудел из своего угла Хансен, его поддержал басовитый хор других продавцов.
— Думать некогда, — заявил Аз. — Предложение действительно до полудня. Потом оно отзывается.
— Надо брать, значит? — с сомнением проговорил Хансен.
— Подождите, — ворвался я. — Я здесь человек новый, но весь мой опыт говорит, что если время на размышления не дают, то тут что-то не так. И позвольте я вам расскажу одну историю, она абсолютно релевантна, я клянусь.
— Давай историю! — оживился угол Хансена.
— Теряем время, господа, — заныл Аз, его поддержал Ганбат-старший.
— Историю! — затопали ногами продавцы и сторонникам немедленной сделки пришлось замолчать.
История была совершенно идентичная, тут я никого не обманул, я в ней принимал участие еще не как артефактор, а как помощник в конторе, которая оптом продавала наши артефакты. Только наш захватчик сфокусировался и выкупил не всё, а только артефакты отвода глаз от нападающих сверху, назвались «антиптеродактиль». Нам самим они были не нужны, а вот миры, где сверху вечно атакуют всякие твари, покупали их на ура. Но обрабатывать такие покупки было действительно неудобно, их брали нерегулярно и сразу хотели большую партию, видимо, птеродактили и им подобные нападали внезапно, но массово, и возиться с такими заказами наши не очень хотели. Цена была хорошая, и наши быстренько подписали договор.