Читать интересную книгу Бхагавата Вахини - Саи Баба

Агнидева, Бог Огня, возрадовался. Он даровал Арджуне две милости: неистощимый колчан со стрелами, откуда тот мог изымать бесконечное количество стрел, и колесницу с Флагом Марути. Кроме того, Он создал Агнейяастру, огненное оружие, и, вложив его в руки Кришны, удалился.

Сынок, Парикшит! Тебе следует учесть, что Кришна взял это оружие лишь затем, чтобы удовлетворить просьбу бога Огня; Сам Он не нуждался в оружии. Нет оружия сильнее Его Воли - она может вмиг обратить землю в небо, а небо в землю. Кришна ведет Себя, как человек, когда находится среди людей, а люди строят свои догадки, совершенно не понимая внутреннего значения Его поступков. Это всего лишь следствие иллюзии, которая обволакивает видение человека.

Покинув Кришну, Агнидева стал пожирать лес Кхандаву. Индра же, как и предполагалось, послал своих слуг спасти лес от истребления. Но их усилия оказались напрасны. Они вернулись к своему господину и доложили о своей неудаче. Тогда сам Индра, прихватив с собой дюжину верных сторонников, помчался на место происшествия, чтобы спасти Кхандававану и напал на твоего деда Арджуну.

Арджуна встретил его градом стрел из своего знаменитого лука Гандивы. Индра тоже сражался со всей своей мощью. Через несколько минут сторонники Индры обратились вспять, оказавшись не в состоянии противостоять граду стрел, летевших в них со всех сторон. Индра понял, что человек, сражающийся с ним, - его сын Арджуна*, и устыдился. Он пожалел о том, что не смог одолеть своего собственного потомка и в печали возвратился.

* У царицы Кунти было пятеро сыновей: отцом старшего, Юдхиштхиры (Дхармараджи) был Бог Дхарма, отцом Бхимы - бог ветра, Вайю, отцом Арджуны -Индра, царь Небес; отцом двух её приемных сыновей - Накулы и Сахадевы - были боги-Близнецы, Ашвины.

Тем временем, Бог Огня весело и с большим аппетитом пожирал лес: его тысячи красных языков поглощали всё на своём пути, образовав одно огромное пламя. После него оставался один лишь пепел. Птицы и звери, видя всё это, безуспешно пытались удалиться из этого страшного места, но не могли и сгорали заживо. Кришна объезжал лес на Своей колеснице и следил, чтобы никому не удалось выбраться из него, особенно зверям и змеям. Он увидел, что змей Такшака, большой друг Индры, пытается убежать от огня. Кришна позвал Арджуну, чтобы показать ему змея; это позволило Такшаке вывернуться и сбежать в сторону Курукшетры. Но Агни погнался за ним. Он позвал на помощь Бога Ветра, чтобы тот поймал его. Такшака укрылся у Майи, прародительницы Дэвов и Данавов, и вместе с Майей устремился к Курукшетре. Кришна заметил это и погнался за ними. Тогда Майя обратилась к Кришне и попросила защиты для себя и своего подопечного Такшаки. Арджуна пообещал свою помощь, и Майя, исполнившись чувства благодарности, упала к ногам его и сказала: "О сын Панду, я никогда не забуду твоей доброты. Я с радостью сделаю для тебя все, что в моих силах. Тебе нужно лишь высказать своё желание".

Твой дед немного подумал и сказал: "Майя! Если хочешь порадовать меня, я прошу тебя лишь об одном! Построй для моего брата такой зал заседаний (Сабху), которому нет равных на земле. Он должен быть столь велик, чтобы никакие Дэвы, Данавы или Гандхарвы не осмелились бы и мечтать о таком же для себя. Пусть он вселяет в каждого, кто видит его, изумление. У меня нет другого желания, кроме этого". Кришна же добавил: "В этом удивительном зале следует установить чудесный трон для Дхармараджи, только в этом случае зал будет наилучшим".

Видишь Парикшит, как Кришна любил твоего деда? Нужно ли тебе ещё что-то, чтобы убедить тебя в Его заботе о своих преданных? Злонравный Дурьодхана преисполнился зависти при виде этого изумительного Зала. Дурьодхана и Духшасана со своими приспешниками были озадачены и смущённо молчали, когда видели воду там, где её нет, двери там, где их нет! Они попадали в совершенно неожиданные места и множество раз натыкались на стены, так что вконец возненавидели Пандавов. Кауравы неустанно думали о том, как бы им уничтожить Пандавов; но поскольку Пандавы были благословлены Милостью Кришны, им легко удавалось преодолеть все замышлявшиеся против них козни, как будто это детские игры, и спокойно наслаждаться разными проявлениями Его Милости. Кауравы же исполнились жестокой ненависти и по отношению к Кришне, ибо они знали, что сын Яшоды - Даритель удачи Пандавов. Но что может сделать человек против Самого Господа Творения? Лелеять ненависть к Нему - знак невежества, и не более".

Когда Вьяса рассказывал так историю Такшаки, Парикшит слушал сосредоточенно и внимательно. Когда же Вьяса закончил, Парикшит с удивлением спросил: "А что же побудило злых Кауравов плохо относиться к моей бабушке Драупади и оскорблять её?

Как деды мои стерпели оскорбления, свалившиеся на голову их супруги? Как случилось, что они были лишь сторонними наблюдателями, не способными, невзирая на свою доблесть и несомненное мужество, наказать обидчика, воздать ему по заслугам, когда жену их прилюдно оскорбляли при дворе? Я не могу понять, как всё это могло случиться. Расскажи мне, как всё было на самом деле и просвети меня. Я уверен, что ты сможешь разрешить мои сомнения".

19. Пандавы - пример для эпохи Кали

Парикшит молил Вьясу со слезами на глазах и так смиренно, что Вьяса сказал: "Сын мой! Пандавы всегда придерживались законов морали: они никогда не нарушали данного слова. Они соблюдали правило, что побежденные не имеют права привлекать к ответу победителей; твой дед и его младший брат признавали моральное превосходство Дхармараджи, старшего брата, и сдерживали себя. А не то они разнесли бы подлых Кауравов так, что те купались бы в собственной крови, а их тела были бы брошены собакам и стервятникам.

Но несмотря на всё это, брат твоего деда, Бхима, вынужден был смирять себя, не трогая этих порочных людей, словно лев, привязанный к дереву. Он иронично посмеивался над тем, что считал слабостью Дхармараджи - его привязанность к Дхарме. Но что он мог поделать? Старший брат запретил ему причинять кому-либо вред. Поэтому он вынужден был вести себя как бездействующий человек".

Когда Вьяса сказал это, Парикшит спросил его, как это деды попали в такую зависимость, в такое рабство. Вьяса улыбнулся и ответил: "Сын мой! Я отвечу и на этот вопрос. Брат твоего деда Дхармараджа праздновал Раджасуйя-яджну в зале заседаний, построенном для него самой Майей. На эту Яджну были приглашены и Кауравы и, как я уже говорил, были изумлены всем величием и великолепием. Движимые завистью и духом мщения, словно их оскорбило богатство и влияние Пандавов, они вступили в сговор с другими злодеями и стали изыскивать средства - как бы им подпортить удачу Пандавов. Наконец они выработали план.

Это была ставка на рискованный ход в царской игре в кости. Кауравы вели себя так, будто полны братской любви и движимы более всего братской привязанностью. Слова их были сладки, как мёд, мягки, как нож в масле. Они убедили своего старого слепого отца обратиться к Дхармарадже со следующими словами: "Сын мой! Все вы - братья. Придите и побудьте вместе, насладитесь какой-нибудь игрой, скажем, в кости". Получив такое приглашение, брат твоего деда, который был честным и порядочным человеком и не подозревал о злобных замыслах Кауравов, принял его и стал играть в предложенные игры, не догадываясь о коварных замыслах Кауравов. В игре этой он проиграл всё и вынужден был заложить и братьев, и, в конце концов, даже свою царицу Драупади. Он не знал, что игра была полна грязных мошеннических трюков и обмана. Он никак не мог предположить, что родственники доведут его до беды. И вот, по правилам игры, Драупади стала собственностью выигравших. И те, чтобы отомстить и утолить ненависть, решили прилюдно, перед всем дворцовым собранием, оскорбить царицу Пандавов. Лишь подлый ум может породить подлые мысли".

При этих словах Парикшит заплакал. Прерывающимся голосом он спросил Вьясу: "Как же сам слепой царь Дхритараштра допустил, чтобы позорили женщину, царицу? Конечно, у него не было глаз, чтобы это всё видеть, но у него ведь были уши, и он прекрасно всё слышал. Неужели он закрыл уши свои, чтобы стенанья Драупади не могли дойти до него? Или он также и оглох? Шастры учат нас, что женщину нельзя оскорблять и позорить, что ей нужно помогать и поддерживать её. А эти правители, которым как раз пристало быть образцом нравственности и справедливости для своих подданных, осмелились грубо нарушить предписания Шастр. Как же такие порочные люди могут царствовать? Разве они не худшие из смертных? Только самые большие грешники осмелятся оскорблять и позорить чужую жену, беззащитную женщину. Я чувствую, что страна эта пришла в упадок оттого лишь, что у власти были столь отвратительные люди. В конце концов, это приведет нас к гибели. Бог ведь не слепой, не так ли? Даже людоеды и варвары чтут своих жен, - горестно продолжал Парикшит, - у них есть такой закон: если оскорблена какая-то женщина, то они мстят, будто опозорили весь род. А в данном случае присутствовали и взирали на всё происходящее старейшины рода, царь, духовные наставники, мудрецы и ученые мужи. Все они были свидетелями этого акта жестокости. Неужели все эти высокопоставленные лица вдруг лишились разума? Неужели глаза их вдруг ослепли от какой-то ужасной болезни? Разве они питались травой и нрав их стал звериным? Неужели они настолько уподобились животным, что забыли о достоинстве человека? А старейшины! Неужели их чувство различения оставило их, и они стали жалкой карикатурой на самих себя".