Мон скосил глаза и едва не взвыл от смеха, заметив, как усиленно моргал четырнадцатый принц, борясь со сном, и как сдавшийся десятый просто закрыл глаза, прикорнув на плече девятого. Ван Вон то и дело отпихивал его, отчего Ван Ына качало, словно ковыль на ветру, и в итоге от особо усердного пинка девятого качнуло так, что бедный Ын уткнулся лбом стоявшему впереди Ван Ё аккурат пониже спины.
Звездочёт издал короткий булькающий звук, но тут король Тхэджо поднялся и торжественно вышел из храма навстречу принцам.
Их утренняя пытка закончилась.
Однако правитель Корё не спешил уходить. Поравнявшись с сыновьями, он внимательно посмотрел на Ван Со, открыл было рот, но так ничего и не сказав, прошествовал дальше в сопровождении наследника престола и двух королев.
Чжи Мон видел, что четвёртый принц чувствовал себя не в своей тарелке. Впервые попав на эту церемонию, он поминутно поглядывал на братьев, повторял их движения (разумеется, те, что не выходили за рамки приличий) и старательно постигал дворцовые правила, привычки и этикет.
Ван Со вообще нравилось учиться, и делал он это с большим рвением и успехами. Его время было заполнено не только боевыми тренировками, стрельбой из лука и скачками на лошадях. Он занимался с Чжи Моном историей и точными науками, учился разбираться в экономике и политике, посещая встречи министров, в свободное время бродил по дворцу, стараясь больше узнать, как и что здесь устроено, а по вечерам допоздна сидел в библиотеке над книгами или каллиграфией.
Ему нравилось чувствовать себя дома, жить насыщенно и интересно, не как в Шинчжу. Там до него никому не было дела, а чтобы ещё заниматься его образованием – такого и помыслить никто не мог. Поэтому сейчас Ван Со усердно и довольно быстро постигал всё то, на что у его братьев ушли годы.
Мне не хватало лишь одного – тебя, Су.
Встреч с тобой, перепалок, споров, уютного молчания под снегом – чего угодно, только – с тобой…
Но просто так явиться в поместье восьмого принца я не мог, а повода не находилось. И я ждал. Мечтал о новой встрече и видел тебя во сне. Знала бы ты, как часто!
Сидя за одним столом с братьями, я постоянно ловил себя на том, что предпочёл бы сейчас оказаться на горе и делить горсть засахаренных фруктов с одной озорной и милой девчонкой, которая меня не боялась…
Иногда я замирал, перебирая в пальцах какой-нибудь кусочек сушёного мандарина, и улыбался. Я замечал удивлённые взгляды, но вопросов мне не задавали. Да я бы и не ответил.
Однажды принцесса Ён Хва спросила меня при Ван Ё, кого бы мне хотелось видеть рядом с собой. И я сказал то, что думал. Мне не нужно было сокровище. Я искал ту, которой буду важен именно я. Кого не будет волновать моё уродливое лицо.
И я уже тогда верил, что нашёл. Осталось только дождаться.
Знаешь, Су, мне всегда думалось, что я умею ждать… Оказалось – это не так. Оказалось – я вообще этого не умею, когда дело касалось тебя. И в ту пору, и потом тоже. Потом – даже ещё сложнее…
Когда много лет спустя ты покинула дворец, оставив меня, в тот же самый миг я начал тебя ждать, надеялся – дождусь. Но ты не послушалась меня и ушла навсегда, в другой мир. Почему же ты не послушалась? Как ты могла?
И тогда я решил, что буду ждать тебя всю жизнь – все свои жизни! – сколько бы ни потребовалось. Только как же это тяжело, как это порой невыносимо!
Где же ты, моя Су? Помоги мне найти тебя. Помоги дождаться…
***
Ван Со возвращался от Чжи Мона в отличном настроении. Тот экзаменовал его по истории до периода Троецарствия{?}[Троецарствие (период Трёх государств) – эпоха существования на территории Корейского полуострова и Маньчжурии трёх раннефеодальных государств: Когурё, Пэкче и Силла (с I по VII в.).] и остался весьма доволен своим учеником, по крайней мере, не брюзжал, не закатывал глаза и не приводил в пример восьмого принца, который знал историю государства лучше, чем привычки и вкусы собственной жены.
Имя Ван Ука – последнее, что хотел слышать четвёртый принц, тем более в упрёках в свой адрес, поэтому старался и получил заслуженную похвалу от наставника. Теперь весь день у него был свободен, и ему хотелось…
А то, что ему хотелось, ждало его в открытой галерее. Поистине – Небеса взглянули на него с милостью и продолжали улыбаться.
Шагнув в галерею, Ван Со вдруг заметил, как впереди него, шагах в пяти, семенит Хэ Су, заглядывая во все углы, будто что-то ищет или не знает, на что ещё обратить своё птичье любопытство.
Он так ей обрадовался, что готов был подскочить и стиснуть в объятиях, однако дворец ежедневно учил его думать о своих словах и поступках, а главное – всегда помнить о последствиях. Поэтому принц просто незаметно подкрался к Хэ Су и собственническим жестом положил ей на плечо свою тяжёлую ладонь.
Другая бы подняла визг или хлопнулась в обморок, но Хэ Су лишь тихо пискнула, когда он не очень деликатно развернул её к себе и вместо приветствия коротко улыбнулся.
– Ого! Вот это да! – позабыв о подобающем поклоне, Хэ Су с открытым ртом так беззастенчиво разглядывала его так, что принцу даже стало не по себе.
– Что ты здесь делаешь? – грубовато поинтересовался Ван Со, не зная, куда деться от её испытующего взгляда.
– Вы стали совсем другим человеком! – восхищённо выдохнула девушка, не заметив его смущения и проигнорировав вопрос. Вместо этого она продолжала рассматривать его аккуратную причёску, сменившую вечно растрёпанную гриву, опрятную красивую одежду вместо старых чёрных лохмотьев и спокойное лицо, которое сперва не узнала без привычного злобного прищура и волчьего оскала.
– Вот теперь вы похожи на принца! – одобрительно заключила Хэ Су, сама в своей чудесной праздничной одежде напоминающая нежный утренний туман, низко стелящийся над цветущими розовыми лотосами.
– А я и есть принц! Я ведь им родился, – Ван Со вновь склонился к ней так близко, как позволял себе только он, абсолютно наплевав на приличия. – Ты что, шпионишь здесь за кем-то, что ли?
– Я принесла подарок королеве! – возразила Хэ Су, от негодования залившись румянцем, который только ещё больше украсил её. – И восьмой принц позволил мне осмотреть дворец.
Вот как!